За эту заметку «Русский репортер» рискует быть причислен к «педофильскому лобби». Ведь именно к этой, достойной всяческого порицания группе, депутат Госдумы Елена Мизулина относит всех, кто так или иначе критикует инициированные ею поправки в закон об информации.
Благодаря им с 1 ноября 2012 года в России начнут действовать «черные списки» сайтов. Изначально в законопроекте использовалась широкая формулировка: запретить предлагалось все сайты, «содержащие вредоносную информацию для детей». Реакция интернет-сообщества оказалась резко негативной, и формулировку подправили: под вредоносной информацией стали понимать лишь детскую порнографию, пропаганду наркотиков и все, что может побудить детей к самоубийству.
Заносить сайты в реестр будет некий уполномоченный государством орган (какой, пока не ясно) с помощью экспертов (каких, тоже не ясно). Владельцам сайтов будут давать сутки, чтобы убрать обнаруженное непотребство, иначе провайдер блокирует доступ к ним.
Интернет-сообщество усмотрело в этом возможность введения цензуры в Сети. Кроме того, разместить рецепт наркотика на форуме любого нежелательного сайта можно всего на пять секунд! При этом непонятно, кто и по каким критериям будет оценивать интернет-ресурсы.
Вот и Елена Мизулина увидела в реакции Сети происки «педофильского лобби». Хотя, казалось бы, ее гораздо больше должно было бы взволновать то, что она инициировала абсолютно бесполезный закон, написанный так, что исполнить его невозможно чисто технически.
Предположим, закон начал строго выполняться. Есть некий сайт, на нем размещена детская порнография, на просьбы ее удалить владелец не реагирует. Запретить доступ к сайту можно только через блокировку домена либо IP-адреса. Что происходит в первом случае, российская интернет-аудитория знает по опыту борьбы с пиратским «Торрентс.ру»: сайт просто переехал на другой домен. Да, потерял часть посетителей, но существует как ни в чем не бывало. А для порносайтов смена паролей и явок — вообще дело привычное, интересующиеся все равно найдут.
Если же блокировать IP-адрес, пострадать могут совсем другие ресурсы.
— Это раньше у сайта был уникальный IP-адрес, — объясняет «РР» программист фирмы «Креазон» Назар Квашко. — Но сегодня под одним IP могут жить несколько сайтов. Выходит, их блокируют за компанию с нарушителями.
Единственный способ сделать так, чтобы ресурс не работал, — это установить физический адрес, приехать и вынести оборудование. Но сайт может попросту переехать на зарубежный хостинг.
— И в этом случае, чтобы не пустить российского пользователя на этот сайт-мигрант, перекрыть к нему доступ должны все до единого провайдеры, — говорит программист Дмитрий Натензон.
В законе слово «провайдер» употребляется только в единственном числе. Но в России их не намного меньше, чем гастрономов и парикмахерских.
И даже если заставить всех провайдеров закрыть доступ к сайтам из «черного списка», остается путь через прокси-сервер.
— Прокси — это программа, которая среди прочего делает анонимным посетителя сайта, — объясняет Дмитрий Натензон. — Допустим, в Германии сейчас ютуб зверствует: для немецких IP закрыты многие клипы. И если российский посетитель ухохатывается с какого-то видео, то я, живя в Мюнхене, как дурак смотрю на табличку «видео запрещено к показу в Германии». А через прокси я прикидываюсь жителем славного города Урюпинска и смотрю видео.
Все это означает, что закон ничего не сделает с детской порнографией и распространением наркотиков. Проблемы он может создать только сайтам, которые дорожат своим доменным именем как брендом. Вот почему против закона выступило не «педофильское лобби», а Википедия, которая рискует быть закрытой за вольную интерпретацию статьи о марихуане или о «Лолите» Набокова.
Марина Васильева