Режиссер Райхельгауз заявил, что стал жертвой наговора.
Иосиф Райхельгауз
Алексей Майшев/РИА «Новости»
В последнее время в Сети появилось большое количество постов с обвинениями в откровенной русофобии известного советского и российского театрального режиссера и педагога, народного артиста России, профессора ГИТИСа, создателя московского театра «Школа современной пьесы» Иосифа Райхельгауза. Авторы обличительных материалов объявляют его врагом России и чуть ли не предлагают выслать из страны. Почему Иосиф Райхельгауз называет все эти обвинения лживыми, а Россию покидать, несмотря на многочисленные приглашения из зарубежных театров, совсем не собирается, - в его интервью «Газете.Ru».
— Иосиф Леонидович в последнее время в Telegram появляются посты, где вас, Народного артиста страны и заслуженного педагога, открыто называют врагом России. С чем это, по вашему мнению, связано, в чем причина подобных публикаций?
--Я думаю, подобные публикации связаны с моими недругами, имен которых, я, к сожалению, не знаю. Со мною делятся различными точками зрения о том, кто за этим стоит, но это все разговоры. На самом деле в большинстве этих публикаций - откровенная фальсификация и ложь. Мне приписывают фразы, которых я не говорил, и поступки, которых я не совершал.
— Тогда ответьте на контрольный вопрос: чей Крым?
— Эмоционально, по чувствам, по пониманию Крым - наш, мой, и Одесса, конечно, наша, моя. Но чтобы доказать украинцам, что это так, мне кажется, их не нужно убивать. Можно было найти другой жанр для этой драмы. Войн, гибели людей, тем более что бы там кто ни говорил, абсолютно братских народов быть не должно.
Хотя я, конечно, живя в Одессе, с детства знал, что совсем рядом, в Закарпатье есть такие, кто не любит поляков, евреев, русских – бандеровцы, недобитки с Великой Отечественной войны. Думаю, их и сейчас там немало. Но не может быть фашистской вся страна или весь народ, и не уверен, что борьба с инакомыслием должна выражаться в уничтожении городов и стран, а, возможно, и всего человечества.
Огромное количество населения Украины было воспитано русской классикой, на русском менталитете. Там и сейчас много таких, кто не стесняется писать о русской культуре или истории, и с ними можно разговаривать.
Я согласен со многими целями спецоперации, такими, как борьба за русский язык, русскую культуру, да просто русского человека, но не согласен с тем, что во имя этих высоких целей ежедневно гибнут либо остаются инвалидами все те же русские и украинские мальчики, юноши, мужчины.
— А ваши комментарии поддержки к посту известного русофоба Алексея Гончаренко по поводу возвращения в культурное социальное поле «украинских этнических земель» на территории России — это тоже фейк? Вы ведь знакомы с ним?
— С Алексеем Гончаренко я знаком лет десять, он регулярно много лет реально помогал делать гастроли нашего театра в Одессе, в Киеве, где всегда были аншлаги и всегда мы играли по-русски. А Гончаренко я заставил выучить Пушкина и выступить с ним со сцены на моем юбилее. Я даже вручал ему грамоту Союза театральных деятелей России за поддержку русской театральной культуры, я этого не скрываю. Но после того, как он начал делить людей по национальному признаку, что для меня абсолютно неприемлемо, я общение с ним прекратил, это случилось еще задолго до начала СВО. Как только он начал писать «русня-нерусня», для меня он, естественно, исчез, перестал существовать.
С комментариями к его посту несколько лет назад ситуация получилась некрасивая, в которой я сразу не разобрался. Он написал, что Кубань — это земля с украинской культурой. Я не понял, увидев там только слово культура, и в своем комментарии высказал поддержку, будучи уверен, что речь идет о культурных связях. Но оказалось, что у него там территориальные претензии, естественно, я этого не поддерживал, не поддерживаю и поддерживать не буду. Но мои фразы вырывают из контекста и пишут бесконечно откровенную ложь.
— А еще вас обвиняют в том, что вы, якобы радовались сожжению людей в одесском Доме профсоюзов и якобы пообещали радоваться гробам российских солдат.
— Кто-то приписал мне фразу по поводу сожженных в одесском Доме профсоюзов людей, которую никто не может подтвердить ссылкой. Это абсолютная ложь, абсолютная. Мне такое даже в голову никогда не могло прийти: я видел это, через несколько дней приходил туда, смотрел, слушал людей вокруг и понимал, и понимаю, что это огромная страшная трагедия. И про «небо стало чище» — это полная чушь, я никогда бы не смог сказать такое, это кто-то придумал.
Такая же история и про гробы, рассказанная Таней Васильевой, артисткой с которой я много лет работал. Таня много чего говорит, в том числе любит рассказывать с подробностями о своих интимных связях. В этот раз, чтобы денег заработать, она объявила на всю страну, что Райхельгауз пугает нас гробами, которые придут с войны. Да, с войны, к сожалению, приходят гробы, и любой здравомыслящий человек понимает, что лучше, когда войны нет. За это воевали наши отцы и деды, чтобы войн не было. Как я могу радоваться гибели людей, тем более, солдат моей страны, что за чушь? Но она приписывает мне слова, которых я никогда не говорил, да и никаких документальных подтверждений этому нет.
— Как вы, урожденный одессит и деятель русской театральной культуры, воспринимаете тотальную украинизацию и запрет русского языка на Украине?
— Задолго до спецоперации, когда президента Зеленского только избрали, я отправил ему на адрес его офиса письмо, в котором подчеркнул, что хоть и являюсь гражданином соседней страны, осмелюсь дать ему несколько советов, поскольку как режиссер имею опыт работы с президентом Ельциным. Моим самым первым советом было не бороться с русским языком и с русской культурой, не составлять никаких списков врагов, потому что все это приведет к большой беде.
Я свободно говорю по-украински, и часто во время гастролей в Одессе в различных телевизионных студиях начинал провокационно разговаривать на литературном украинском. И там все были всегда потрясены, поскольку сами им практически не владели. Что же вы, спрашиваю, с русским языком боретесь, а украинского так и не выучили?
Если бы большие начальники еще до начала спецоперации обратились ко мне с вопросом, как сделать так, чтобы Одесса оставалась русским городом, я бы объяснил, как это сделать бескровно. Потому что большая часть одесситов—это люди русской культуры. А то, что сейчас в Одессе снесли памятник Екатерине, замечательный памятник, и то, что они сносят все, что можно снести из имеющего отношение к России, — это варварство и дикость.
— Но на некоторых Telegram-каналах вас представляют чуть ли не главным российским оппозиционером и русофобом?
— Никаким оппозиционерам я никогда не был, полвека проработал в государственных театрах, 50 лет преподаю в ГИТИСе, ничего антигосударственного не говорил и не говорю. Простите за нескромность, но, если бы я был оппозиционером, я бы поехал работать в театры других стран, куда меня постоянно зовут. Я очень люблю Родину, я воспитан на русской культуре и всю свою жизнь посвятил развитию русской театральной культуры. Я ставил спектакли в известных театрах мира, преподавал в крупнейших мировых университетах, театр, которым я руководил, был на гастролях более чем в 50 странах мира, и отовсюду мы привозили главное - признание русской культуры. Ну, что, мне бить себя кулаком в грудь? Я искренне люблю свою Родину, и когда нахожусь несколько дней вдали от нее, где угодно, хоть в Новой Зеландии, скучаю по видам из окна своего дома в Подмосковье.
Нападки на меня порой доходят до абсурда. Помню, где-то написали, что в одном из наших спектаклей, признанным лучшим спектаклем сезона, мы боремся с православием. А в заголовке другой рецензии на этот же спектакль – «Райхельгауз пропел гимн православию». Абсурд, что еще можно сказать.
Я абсолютно открыт, все, о чем я думаю, я написал в своих книгах, рассказываю в своих интервью, в различных программах, в частности, у Соловьева. Из моих выступлений очевидно, что я никогда не позволял себе никаких оскорблений в адрес нашего Президента или нашей власти, я никогда не участвовал ни в одном протестном митинге, ни на каких Болотных не был, никогда не подписывал никаких писем. Кстати, те, кто подписывали, спокойно продолжают работать.
— Получается, что вы стали жертвой наговора?
— Да, и в результате мне совершенно не дают работать. Эту клевету про «небо стало чище» кто-то придумал, а остальные подхватили. Мне рассказывают, что за этим стоят какие-то большие начальники, их фамилии мне ни о чем не говорят. Но я всегда готов встретиться и ответить на любые вопросы, чтобы они поняли - никаких поводов записывать меня во враги моей страны нет, и лучше, чтобы я продолжал заниматься своим профессиональным делом.
А пока я с горечью наблюдаю, как созданная мною 33 года назад «Школа современной пьесы» с уникальной труппой, эксклюзивным репертуаром и высокими экономическими показателями, достойно представлявшая русский театр на престижных мировых фестивалях и гастролях, на глазах превращается в пошлую провинциальную антрепризу. Уверен, что, когда эта война закончится, для возрождения мира и человеческих связей вместо пехотинцев, танкистов и артиллеристов понадобятся артисты, писатели и, возможно, даже режиссеры. Поэтому я бы на месте власти не торопился сегодня их изгонять из театров и из страны, а сохранял бы этот профессиональный и преданный родине фонд русской культуры.