Решение BBC было встречено без восторга. Не только в кругах, стилизующих себя как антифашисты, но и в широкой среде добропорядочных и политически активных обывателей. Возражали и некоторые действующие министры. Генеральный директор BBC оправдывался тем, что БНП не запрещённая партия, BBC не цензурный орган, игнорировать существование БНП нельзя и вообще — есть у нас свобода слова или нет? 
Истеблишмент также тешил себя мыслью, что благодаря участию Ника Гриффина в программе «Время вопросов» вся нация увидит подлинное лицо БНП, ужаснётся и отречётся от неё. Эта панель и превратилась в настоящий суд над БНП. Обычно публика задаёт вопросы, а пятеро панелистов отвечают на них. На этот раз три четверти времени вопросы задавали прямо Нику Гриффину, проверяя его на вшивость, а остальные панелисты только помогали его разоблачать. 

Контрпропаганда упрямо связывает БНП с нацизмом, надеясь, что нацизм должен бы вызывать у всякого добропорядочного британца автоматический негативный рефлекс, поскольку ассоциируется с предательством (как-никак эта страна воевала с нацистской Германией), а также с вирулентным насилием, расизмом, подавлением инакомыслия, то есть всем тем, что считается совершенно чуждым британской традиции и национальному характеру. 
В разное время Ник Гриффин и другие лидеры партии были замечены в обычных для неонацистов выходках: отрицание холокоста, симпатии к Ку-клукс-клану, враждебность к иммигрантам, геям, мусульманам. Об этом им и напоминают постоянно. Но эти напоминания явно становятся всё более стерильными. 
Обличительные аллюзии на холокост и Ку-клукс-клан вообще не могут вызвать сильные эмоции у тех, для кого всё это уже абстракция и литература. На упрёки в антисемитизме (нацисту полагается быть антисемитом, не так ли?) сам Ник Гриффин в программе «Время вопросов» напомнил, что БНП была единственной партией в Великобритании, безоговорочно осудившей террористические вылазки ХАМАСа против Израиля. Интересно, что это его замечание все предпочли игнорировать. Оно, конечно, не значит само по себе, что Гриффин, а тем более вся его партия выше подозрений по части антисемитизма, но, безусловно, показывает, что рутинными инвокациями смертных грехов нацизма нынешние крайне националистические партии Европы заклясть-заколдовать и заболтать не удастся. 

Потому что эти партии вполне отражают беспокойство обывателя, то есть народа (если обыватель не народ, то кто тогда народ?), по поводу нарастающего присутствия инородцев и иноверцев в странах-государствах, сложившихся на основе культурной и без малого племенной общности. Это всё вполне социалистические нации с сильным чувством солидарности на базе большого общенационального богатства. Упрекать этнопатриотические партии и движения в том, что они нацисты, весьма бесплодное занятие. 

Расистскую риторику они не употребляют. Не обнаруживают никакого милитаризма, ни стилистически, ни программно. Стоят и, во всяком случае, подчёркивают, что стоят на страже именно либерального режима жизни; шариат угрожает ему больше или?.. Они считают себя патриотами, и их патриотизм имеет абсолютно и демонстративно оборонительный характер. Не случайно самым большим успехом на выборах в Европарламент летом этого года такие партии пользовались в Голландии и Австрии (17%), в Дании и Венгрии (15%), в Финляндии (10%), в Швеции (8%). Кроме Венгрии, где крайне правая партия в самом деле не гнушается сходства с нацистами и подогревается ещё ирредентизмом (венгры в Румынии), все эти страны известны своей терпимостью, эгалитаризмом и щедростью. 

БНП не выглядела на этих выборах так внушительно, но и она резко пошла вверх, получив миллион голосов и два места в Европейском парламенте (всего партии этого рода имеют там 37 мест). Хорошо известно также, что у неё совсем не маленькая поддержка у публики. Согласно опросу (для газеты правоцентристской ориентации Daily Telegraph), 4% твёрдо решили, что голосовали бы за БНП на парламентских выборах. И это притом, что их голоса при крайне мажоритарной избирательной системе были бы полностью потеряны. На самом деле симпатии к БНП намного выше. 22% серьёзно подумывают о том, чтобы голосовать за БНП. С такой поддержкой БНП в условиях пропорциональной системы могла бы попасть в парламент и занять позиции, вполне аналогичные Национальному фронту Ле Пена. 

Ставить эти партии на грань запрета или искусственно мешать их участию в демократической процедуре — неразумно и несправедливо. Не потому, что они такие уж невинные овечки. Они могут очень даже показать зубы, оказавшись у власти. Но истеблишмент лицемерит, когда уверяет всех, что, пытаясь держать их в полуподпольных условиях, спасает нас от коричневой чумы, готовой при первой возможности прыгнуть на нас и поработить, как это сделали Гитлер и его подручные. 

Истеблишмент боится не этих партий, а проблемы. А проблема проста и очевидна. Вся Европа находится под сильным демографическим давлением юга. Народ обеспокоен. В Британии (тот же опрос) 50%, то есть половина народа, готовы согласиться с БНП, что правительства не защищают должным образом интересы местных уроженцев. 43% опрошенных, то есть больше 80% этой половины, всё же не симпатизируют самой БНП. Вряд ли из-за холокоста и сдержанной, но всё же антипатии к геям. И тем более не из-за антииммиграционной и антимусульманской риторики. А главным образом потому, что у протестных и идеологических партий, возникающих ныне на периферии политической структуры, нет опыта и управленческой компетенции. А у БНП нет и харизматического лидера. Ник Гриффин тюфяк и рохля — так он и выглядел на панели в программе BBC. И за это его уже обругали соратники, обвинившие его в том, что он плохо использовал предоставленную ему возможность. Занятно, впрочем, то, что робкий и жалковатый облик Ника Гриффина, может быть, лучше отражает настроение той части публики, которая стоит за его партией: это люди скорее пассивные, неуверенные в себе и рвущиеся не к господству и подвигам, а опасающиеся, что приходит конец их скромным полногражданским привилегиям под напором дешёвых рабочих рук и клиентов системы вэлфера (собеса), которая в свою очередь сжимается под напором неокапитализма. 

Положение у политического истеблишмента, конечно, хуже губернаторского. Он-то вместе с крупным корпоративным капиталом как раз заинтересован в иммигрантах какого угодно цвета и вероисповедания, вплоть до серо-буро-малиновых огнепоклонников. 

Конечно, без демографической подпитки извне европейская народно-хозяйственная мегамашина не сможет сохранить свои позиции в мире. Кроме того, этническое перемешивание — это скорее норма, чем патология. Бороться с ним — всё равно что бороться с атмосферной циркуляцией. Все народы метисы. А что касается угрозы местной культуре, то, если она сильная, она переварит всех пришельцев, а если слабая, то кому она нужна? 
Если бы эта реальность не замалчивалась, а, наоборот, выдвинулась в центр общественного разговора, то инфантильной БНП было бы гораздо труднее использовать недоверие публики к правительству, а истеблишменту не пришлось бы прибегать к стерильному навешиванию затёртых порочащих ярлыков на политическую партию, которой только на руку рутинная и высокомерная уверенность профессиональной партократии в том, что её монополия на политическую жизнь никем и никогда не будет оспорена. 

Истеблишмент должен найти какую-то иную риторику и какую-то инвестиционную стратегию, чтобы успокоить «туземцев». Иначе дело может дойти до «рек крови», как это назвал в своей знаменитой речи Энох Пауэлл и чем уже пахло в той же Великобритании в 70-е, или до радикальной перестройки всей политической системы, где главная линия избирательного фронта будет проходить между патриотами и космополитами и либо одна из двух партий должна будет сильно поправеть в националистическую сторону, либо обе правящие попеременно партии развалятся. 
Не исключено, что тогда из наступившего хаоса могут появиться настоящие политические монстры, имени которым ещё нет. Но даже если такая опасность реальна, истеблишмент заботит не она, а гораздо более прозаическая перспектива его разрушения и вытеснения из политической жизни в новых условиях. Маринуя проблему иммиграции в полулегальном виде и консервируя устаревшую тематику политической жизни, главные партии прежде всего борются за своё существование. 

Программа BBC «Время вопросов» с участием лидера БНП Ника Гриффина выглядела именно как «наезд» истеблишмента на любителя-популиста. Неудивительно, что благожелательная любознательность публики в отношении БНП после этой программы возросла. С чем боролись, на то и напоролись.

Александр КУСТАРЕВ

Политический журнал