Вопросительных знаков в таком разговоре гораздо больше, чем это кажется на первый взгляд. И потому мы решили пойти другим путем: не сосредотачиваться на вопросе, а сразу же искать "русский ответ". Разумеется, в одиночку это невозможно - и здесь очень нужны мнения как рядовых читателей, так и людей знающих, уважаемых, известных.
В качестве попутчика и чтобы открыть дискуссию, сегодня мы пригласили на онлайн-интервью русского омбудсмена Сергея Середенко: в самом деле, кому, как не ему - известному юристу и правозащитнику - эта тема особенно близка, понятна и не покажется слишком мудреной?!
- Сергей, считаете ли вы само выражение "русский вопрос" актуальным и есть ли вообще в Эстонии этот "русский вопрос"?
- Да, конечно есть. Русский вопрос для меня сформулировался совсем недавно - помог свежий текст Михаила Делягина. Он, кстати, будет опубликован в следующем номере "Балтийского мира", так что настоятельно рекомендую с ним ознакомиться. Делягин сформулировал чисто русскую особенность - считать всех вокруг "своими", пока не доказано обратное. Я долгое время бродил рядом с этой мыслью, но самостоятельно родить ее так и не смог - поэтому еще раз спасибо Михаилу. Мысль эта очень инструментальная, и многое объясняет. В том числе - и наше затянувшееся на два десятилетия неверие в то, что эстонцы - чужие. Нам-то они - свои! И долгое время мы с ними разговаривали, как со своими, где-то и в чем-то ошибающимися. И ушло у нас 20 лет на то, чтобы и эстонцев в ответ начать считать чужими. Потому как - "пока не доказано обратное". Эстонцы - доказали. Они - справились, хоть с нами и было трудно.
Посему русский вопрос сейчас как раз и вертится вокруг этого позиционирования себя по отношению к эстонцам. Для меня они уже давно - чужие.
- Исходя из приличного профессионального опыта, наработок, информационного потенциала и размышлений, вы находите возможным говорить о "русском вопросе", тогда что же с "русским ответом"?
- Кстати, эта способность считать всех "своими" как раз и есть особенность русской цивилизации - вспомните, насколько быстро и эффективно Россия абсорбировала национальные элиты окраин, никогда не устраивая карьерных заслонов "чужим". Но, как показал опыт зарубежья - это еще и слабость. Начиная жить среди "чужих" теряешь эту самую "русскость". Кстати, труды современных русских националистов как раз грешат непониманием этой русской особенности, и делающей нас уникальным народом.
- В Эстонии говорят, что, например, нарвские русские совсем не то, что таллинские, а живущие в Тарту - вообще отличаются от тех и других. По разным параметрам и интересам! А потом еще вся эта группа, что называют "русскоговорящие", разделена как минимум на три почти равных по численности подгруппы - граждане РФ, граждане ЭР и люди без гражданства. Чтобы объединить все это в одно, наверное, мало фантазий и просто желания, необходим талант и стремление найти возможность постоянной связи и диалога со всеми "слоями" общины. Есть ли, на ваш взгляд, у нас способные к тому лидеры, подвижники, или какие-то объединения, которые к этому и стремятся? Конечно, если, вообще, существует у кого-то такое желание - объединить всех в реальную и единую общину? А нужно ли это? И нет ли других путей решения вопроса? Ваше мнение по этим направлениям?
- Разговоры о "трагической разделенности" русских в Эстонии на три гражданских подвида я никогда не поддерживал и нахожу их бессодержательными. У нас тут особая "русскость" - реактивная; в "русские" записаны все те, кого эстонцы считают чужими. Поэтому и в моей деятельности, как русского омбудсмена, национальный фактор - на одной из последних позиций. Реально мы разделены на периферийных русских и провинциальных русских - причудцев. На эту тему была моя работа "Особенности демографии Эстонии" - там об этом написано подробнее.
А вообще, кунштюк с кражей гражданства в Прибалтике был провернут уже во второй раз, и как раз в отношении прежде всего русских - вспомните "Нансеновские паспорта" после Первой мировой. Эти "неграждане" ведь тоже не соткались из воздуха.
Если же брать какую-то реальную модель гражданства, уж коль скоро об этом зашел разговор, то у всех русских в Эстонии - двойное гражданство, Эстонии и России. Другое дело, что модель эта успешно искорежена действующей политикой.
- Позиция "свои-чужие" предопределяет жесткие условия. И тем не менее... Есть ли возможность нормального и даже не всегда нормального, но хотя бы вялотекущего диалога с официальной властью и эстонской политической элитой тех, кто защищает и выражает интересы русского населения - по линии общественной инициативы? Может ли это в конце концов принести приемлемые для всех сторон результаты, решения? И опять, учтем, сегодня власть сама в некоторых случаях создает некие представительства и организации, типа от национальных меньшинств или вот еще "Открытая республика".
- Думаю, точнее, знаю, что никакие диалоги с эстонской властью невозможны. Для этого надо просто посмотреть на заявления Ансипа. "Мы не будем разговаривать с уличными политиками", "Мы не будем разговаривать с теми, кто называет нас "уродами"" и т.п. Общее у этих заявлений одно: "мы не будем разговаривать". Это надо понять и принять, как факт. Эстонская власть бесконечно тупа, эстонское общество - немногим лучше, и это системная проблема, есть даже соответствующий закон чьего-то имени, сейчас сходу не вспомню, смысл которого в том, что дурак принимает неправильные решения, но, так как он дурак, то не может понять, что решение - неправильное, и считает его верным. Такая спираль очень быстро формирует у дурака УБЕЖДЕННОСТЬ в своей правоте, и подобного рода убежденность мы во всей красе наблюдаем сейчас не только в эстонской власти, но и в эстонском, и даже отчасти русском обществе. Посмотрите, как много вокруг "позитивно мыслящих" людей, убежденных в том, что своими убежденными же словами они смогут решить любую проблему.
Если в Эстонии построят АЭС, и руководить ею поставят Кейт Пентус-Розиманнус, то у меня хватит ума немедленно сбежать отсюда подальше. А большинство эстонцев никакой угрозы не почувствует.
- Можно ли считать вашу правозащитную деятельность как раз "русским" и пока что самым эффективным из всех возможных ответов?
- Конечно, нельзя. Тут есть совершенно четкий и видимый рубеж - вступление Эстонии в ЕС, после чего правосудие по сути перестало существовать. Законы у нас принимаются ужасного качества, конституционный надзор уже просто умер, как институт, и т.д. На самом деле дела в этой области обстоят отвратительно. Вы правы в том, что власть вовсю плодит симулякры "гражданского общества" и "правозащитной деятельности", сама же правозащитная деятельность в этих условиях - практически непосильный труд. Мне уже не раз доводилось говорить о том, что аналитическая стратегия в Эстонии не работает вовсе, стратегия риска - смотри "казус" моего застреленного приятеля Карэна Драмбяна, так что остается только сверханалитическая стратегия, которая требует высочайшего профессионализма и особого умения работать в этой "технике". Поэтому иногда, в виде системного исключения, я могу представить какой-то положительный результат (за последний год это, например, дело приюта "Кяо" в Таллине и восстановление на работе Алисы Блинцовой), но никогда не могу рассказать, КАК я это сделал.
Что совершенно не означает, что правозащитную деятельность надо сворачивать. В своем аналитическом формате ее цель прежде всего - обозначение проблем и, давайте не побоимся этого слова, просвещение, так как проблема - это всегда повод рассказать о том, как эти проблемы ДОЛЖНЫ решаться в нормальном государстве. А так - надо искать новые подходы, новые техники. Кстати, одна из проблем нашего, предельно малочисленного цеха - отсутствие смены. Ни у кого из моих коллег нет учеников.
- В последнее время очень заметна ваша принципиальная и, я бы сказал, очень жесткая и не скрываемая позиция - смелость, категоричность в оценках ситуации в эстонском обществе и в русской общине - не мешает ли это вам в правозащитной деятельности и как к вам относятся после этого те, кого вы определили как "чужие"? Они стали вас уважать (в значении "опасаться"), осторожничают с вами? Я имею в виду ваши громкие заявления, оценки, позиции в печати.
- Если у тебя есть позиция - так чего ее скрывать? Последние 15 лет я живу в бедности, последние два года провел просто в нищете, но я так придуман, и мне некому задать вопрос о том, кто и зачем меня так придумал? За последний год моя жизнь очень изменилась: если раньше меня постоянно "выталкивало" из Эстонии, то теперь меня еще и "высасывает". У меня очень тщательно и даже кропотливо отобранный френд-лист в Фейсбуке, который я завел себе год назад, и сейчас я востребован очень активно практически по всему Русскому миру. Последнее по времени мое подобное "вмешательство" - это т.н. "Бельцкий инцидент" в Молдавии. Эта работа тоже потребовала от меня установления каких-то новых для меня правил и стандартов, которые пришли только с опытом. Например, я вмешиваюсь только по приглашению и только в правовую сферу, и никогда в политическую. За последний год меня "сдавали в аренду" порталу Русский век для проектирования Фонда защиты соотечественников, мы с коллегами из Института русского зарубежья освоили технику вебинаров, Международный институт новейших государств пригласил меня возглавить сектор государственного строительства и права в Балтийском исследовательском центре и т.д. А в Эстонии... Когда по весне наши профсоюзы явно понесло не туда, то я, не желая говорить об этом громко, позвонил Понятовскому и Алексееву. Понятовский просто сбежал от разговора, а Алексеев домогался от меня ответа на вопрос "Что за русский омбудсмен такой?". Пришлось нам с Кленским публично огласить наше "Целеуказание для профсоюзов". Возымело, и их дурацкие требования как-то "сами" рассосались.
- А можно ли считать отличным "русским ответом" то, что в целом представители русского населения с большой прохладцей отнеслись к недавно нашумевшей и, было, всколыхнувшей общество Хартии 12?
- Да, ответ прозвучал, и неожиданно однозначный от очень разных людей, но вот был ли это ответ на "русский вопрос"? Скорее, возвращаясь к уже сказанному, это было как раз уже понятное осознание нашей "чуждости". что русские комментаторы Хартии 12 и продемонстрировали. Я, кстати, оказался добрее - я им расписал возможные первые шаги.
- Если говорить все-таки о "русском вопросе" и о том, что важно для ориентации, где "свои", а где "чужие" - то в Эстонии ведь не так, что совсем мало русских в системе власти и даже в политических партиях: они сейчас есть и в парламенте, и в муниципалитетах, на госслужбе. Но! Говорится, что они не в счет, они - "чужие" и даже предатели! и совсем не помощники русскому населению. Так ли оно на самом деле?
- Вопрос - замечательный! Отвечу так же возвышенно: люди - разные! У тебя ведь не требуют при поступлении на госслужбу подписки о том, что ты, например, "признаешь оккупацию", как символ веры. Нет, это - подразумевается; как раз одна из тех многих причин, по которым аналитическая стратегия у нас не работает. Посмотрите, например, на кадровый состав эстонского МИД - русские фамилии там совсем не редкость. Но мы никогда и ничего не слышали ни от этих людей, ни о них самих. Зато на слуху имена Яны Тоом, Дениса Бородича или Михаила Кылварта. Кстати, я до сих пор недоумеваю, за какие такие подвиги люди из Ида-Вирумаа избрали в парламент Евгения Осиновского. Он шел на выборы под лозунгом борьбы с безработицей в регионе. Что-то сделал?
- Впереди - обычная и ожидаемая многими предвыборная гонка, а затем - выборы в органы местного самоуправления. Примите ли вы в этом процессе участие? Какие видите перспективные союзы со стороны русских объединений или просто русского населения? С точки зрения юриста и все-таки общественного и набирающего все больше и больше популярность человека.
- В выборах в Рийгикогу я не принимал участия ни разу, в муниципальных выборах стабильно принимаю участие с 1996 года. Я депутатствовал в Маарду 6 лет, был заместителем председателя городского собрания. Даже имею грамоту, как лучший депутат. Потом просто была инерция, а последние годы предпочитаю баллотироваться в маленьких городках, где меня никто не знает. Почему - раскрывать не буду. Партийная же политика, выборы - это то, что меня интересует меньше всего.
- Сейчас и сами эстонцы - эстонские политологи-аналитики начали часто говорить о серьезных проблемах с государственностью и кризисом в обществе. И даже русским предлагают принять участие в обсуждении и решении этих вопросов. Интересно, есть ли у вас какие-то предложения: как выходить из эстонского кризиса?
- Давайте вычленим только один его аспект - управленческий. Эстонский управленческий аппарат болен "позитивизмом", я об этом довольно много писал, сошлюсь только на работу "Эстония в развитии", опубликованную в Балтийском мире. Причем ограничим сам вопрос рамками идеи чучхе, то есть постараемся его найти "с опорой на собственные силы", а не вовне. Что у нас осталось в стране стабильного и здорового, такого, из чего можно было бы слепить пусть простенький, но все же моторчик для развития? Я долгое время ничего не мог найти, и даже приуныл. А потом - нашел. Лежало, как обычно, на самом виду.
У нас устойчивое, стабильное и непримиримое противостояние коалиции и оппозиции в парламенте. Вот откуда можно зачерпнуть "негативизма" с тем, чтобы на выходе получить "реализм". Слабость парламентской оппозиции в том, что она не имеет своего, "оппозиционного" инструментария. Оппозиция бесконечно ноет о том, что "наши предложения не принимаются", но они и не должы приниматься - функция оппозиции совсем в другом. Поняв это, уже можно разрабатывать конкретные предложения. Я, собственно, это уже сделал, вот сейчас ищу понятный формат для их подачи.
- Но "понятный формат" - не попытка ли завуалировать откровенный вывод о том, что серьезная борьба и противостояние двух общин - неизбежны и даже обязательны, и только исключение одного другим, замена "чужих" на своих - способны изменить ситуацию?
-"Своих" тут не будет никогда. Даже в формате "гражданской нации". Эстония, как это не печально, обречена. Тут все процессы протекают настолько медленно, что мы просто не заметим, что страны у нас уже нет - никакого салюта по этому поводу не будет. Наш кадровый потенциал настолько чудовищен, социальный капитал совершенно сознательно разбазарен, что говорить тут особенно нечего. Если хотите, приведу Вам очень характерный диалог ветерана Реформы Валве Кирсипуу с корреспондентом ЭТВ.
В.К. - Конечно! Конечно нужно многое менять!
Корр. - Что, например?
В.К. - Ну, например, почему члены парламента должны сидеть в этих советах государственных акционерных обществ? И получать за это такие деньги, после чего все смотрят на нас косо?
Корр. - Действительно, почему? Так скажите об этом!
В.К. - Я не могу.
Корр. - Почему?!
В.К. - Ну, они решат, что я им завидую. Я ведь там не сижу...
...И еще один аспект кризиса затрону - духовный. Недавно я тут сформулировал новый лозунг для IRL - "Parim enne moodas". Действительно, тренд государственной идеологии надо менять от сохранения к развитию. Развитие же - крайне дефицитный ресурс, и прежде всего его тормозит IRL своей устремленностью в прошлое. Как специалист по конституционному праву, отмечу (в который уже раз!), что, согласно преамбуле эстонской конституции, эстонская народность, язык и культура подлежат исключительно сохранению, но никак не развитию. Начинать надо, как мне кажется, с осознания того, что где-то вы, ребята, лопухнулись. Хотя многих такоен положение дел устраивает. У Кивисильдника есть, например, такое сильное выражение: "вымираем со вкусом".
Спрашивал и записывал Николай Боярчук
Досье. Середенко Сергей Николаевич, русский омбудсмен в Эстонии. Родился в 1963 г. в городе Раквере Эстонской ССР. Гражданин Эстонии. Окончил Таллинский Политехнический институт (1985) и Московский государственный индустриальный университет (1999). Бакалавр юриспруденции. Руководитель проекта "Русский омбудсмен" с 2004 по 2009 год. Русский омбудсмен в Эстонии с 2010 года. Беспартийный. Член Союза литераторов России, поэт и публицист. Автор книг "Русская правда об эстонской конституции" и "Компенсация морального ущерба в Эстонской Республике".