Встреча двух бескультурий

В России не оформлена система норм и ценностей, в которую мигрантам необходимо интегрироваться.

По данным опроса ВЦИОМа, одним из популярных аргументов противников амнистии для мигрантов является то обстоятельство, что они «нагло себя ведут, не уважают наших законов». Это один из вариантов довольно распространенного довода против миграции: «Приезжие не уважают нашу культуру, ценности, обычаи».

Фото Reuters

Граждане стран Западной Европы, сталкиваясь с проблемой миграции, а точнее – адаптации выходцев из Африки и Азии к европейским реалиям, нередко высказывают аналогичные претензии. Различие заключается в том, что они чаще всего обладают довольно конкретными представлениями о культуре, быте, ценностях и порядках, в систему которых приезжие, по их мнению, не могут или не хотят вписываться.

Другое различие между европейцами, недовольными поведением мигрантов, и россиянами, испытывающими те же чувства, сводится к тому, что немец, англичанин или швейцарец, как правило, не только способны предметно рассказать о тех нормах, которые нарушаются приезжими, но и сами следуют описываемому порядку. Культурное поведение предполагает последовательность процедур, жестов, систему нежелательных действий в конкретных бытовых ситуациях: как человек заходит в подъезд, как он посещает магазин, как пользуется общественным или личным транспортом, как выносит мусор, как общается с соседями и т.д. Стандарт культуры не существует вне практики, и немцу несложно говорить о том, что он соблюдает сам.

Российскую систему ценностей, культурных норм, обычаев, в которую не могут – к неудовольствию местных жителей – встроиться мигранты из Средней Азии или даже жители некоторых регионов самой РФ, весьма затруднительно представить в виде последовательности бытовых процедур или набора институтов, поскольку они редко находят практическое воплощение. Если в России и существует, к примеру, представление о том, как правильно (культурно) выбрасывать мусор, или о том, что жилище должно содержаться в чистоте, то невозможно провести границу между местными жителями и мигрантами по признаку соблюдения и несоблюдения этих норм. Они одинаково не соблюдаются. Нарушение бытовых норм само по себе становится нормой, и такой порядок вещей не привнесен мигрантами – во всяком случае, мигрантами той волны, за которой мы наблюдаем сегодня.

Опасения европейцев в связи с ростом миграции из исламских стран – это зачастую страх перед другой культурной программой, которая призвана заменить существующую. Нередко эти страхи напрасны: та программа, которую могли бы принести с собой приезжие в последовательном и системном виде, не вполне устраивает их самих, а Европа, в свою очередь, способна предложить привлекательный набор требований и выгод. В Европе можно говорить о параметрах интеграции, и ощущение, что та или иная группа мигрантов недостаточно интегрирована, легко конкретизируется. Россия разделяет с Европой общее ощущение плохой интегрированности мигрантов, но в действительности происходит нечто иное: приезжие без собственной законченной культурной программы дополняют местное общество, у которого такой программы тоже, по сути, нет.

Главная беда, которую обнажил бирюлевский конфликт, заключается как раз в том, что в России пока нет той позитивной общественно-культурной структуры, которую можно «освободить» от мигрантов. Нет и общепринятой и практикуемой повсеместно системы требований и выгод, усилия и вознаграждения, которую можно было бы мигрантам предложить. Де-факто нормативные типы поведения (например, коррупция) не зависят от этнических пропорций в обществе, а интеграция в систему с такими нормами не составляет для мигрантов большого труда. На эмоциональном уровне российское общество очень требовательно. На практике – не требовательно ни к себе, ни к мигрантам.

Независимая газета

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе