Однако, комментируя реакцию властей на народные выступления сначала в Тунисе, а затем в Египте, Запад был куда более сдержан. Еще 11 января Вашингтон, по сути, выразил поддержку тунисскому режиму, заявив, что не выступит на чьей-либо стороне, и напомнив, что Тунис – давний и надежный союзник США, отношения с которым развиваются вполне позитивно. Столкновения властей с демонстрантами к этому моменту продолжались более двух недель, но их исход еще никто не мог предвидеть. Белый дом рассудил, что проверенного и лояльного Бен Али надо поддержать, хотя бы морально, но просчитался: уже 14 января Бен Али был вынужден бежать из страны. Впервые открытая критика в адрес правительства Туниса прозвучала из Вашингтона лишь за день до переворота: по поводу «неприемлемо высокого уровня насилия».

Страны Евросоюза тоже не показали образцов принципиальности. Франция, из всех европейских стран наиболее тесно связанная с Тунисом, поддерживала его многолетнего президента до последнего дня. Еще за несколько дней до краха режима министр иностранных дел Франции Мишель Аллио-Мари предлагала тунисским властям консультации по технике разгона демонстраций, но после свержения Франция отказала Бен Али в политическом убежище.

Когда полыхнуло в Египте, Запад был готов к этому лишь немногим лучше. Первой естественной реакцией стали воспоминания о многолетнем взаимовыгодном сотрудничестве с господином Мубараком и надежды, что стороны конфликта будут сдержанны. Washington Post писала в связи с реакцией Белого дома на египетские события: «Египет является жизненно важным союзником Соединенных Штатов, и потенциальная смена режима здесь пугает многих в Вашингтоне, особенно учитывая, как сильны в стране исламисты. Однако слепая поддержка Мубарака только делает политическую катастрофу в Египте еще более вероятной. Вместо того чтобы твердить о политической стабильности египетского режима, госпоже Клинтон и мистеру Обаме следовало бы говорить о том, как этот режим можно было бы изменить».

Некоторое время Вашингтон пытался найти баланс между сочувствием к Мубараку и необходимостью обозначить поддержку демократическим устремлениям протестующих. Хотя США и ЕС достаточно быстро сменили риторику на более критическую по отношению к режиму Мубарака, осадок у многих западных комментаторов остался.

С этой проблемой – как относиться к волнениям на Среднем Востоке – столкнулись не только западные политики, но и комментаторы. Одно дело – много лет чисто теоретически рассуждать о том, как необходима демократизация странам Ближнего Востока, и другое – рассмотреть проблему в ближней перспективе, когда свободные выборы вдруг оказались вполне реальны и среди фаворитов на этих выборах, вполне вероятно, радикальные исламисты. Британский журналист Брендан О’Нил в своем блоге описывает это брожение умов так: «Столкнувшись с массовым стремлением к демократии, часть британского политизированного общества инстинктивно отреагировала беспокойством по поводу анархии, возможности „второго Ирана” и намеками на то, что, как знать, может, подавление выступлений было бы лучшим исходом. Различные вариации этой идеи исходили даже от тех, кто в свое время поддерживал вторжение в Ирак и Афганистан ради именно что демократизации Ближнего Востока и Центральной Азии».

Осторожная позиция, которую Запад и, в частности, США заняли по отношению к событиям в арабских странах, выглядит разумной и прагматичной. В самом деле, у них не много возможностей повлиять на ход событий. Один из американских экспертов эмоционально реагировал на упрек в пассивности Вашингтона: «Нам что, надо было отправить туда войска?!» Пожалуй, в самом деле, не стоило, но поведение Запада сейчас слишком сильно контрастирует с предыдущей практикой и риторикой. Другой американский комментатор сетовал, что «протестующие на Ближнем Востоке сейчас даже не утруждаются тем, чтобы жечь наши флаги». Эскалация насилия от страны к стране нарастает, но реакция Вашингтона и европейских столиц остается вялой – ничего общего с тем, чего можно было бы ожидать.

Одним из результатов текущих событий на Ближнем Востоке может стать потеря Западом всего региона, и это проблема не только самого Запада. Но важно также и то, что вся «демократическая» риторика – и так сильно дискредитированная двойными стандартами – может вообще исчезнуть из дипломатического оборота. За последние десятилетия все-таки стало неприличным быть диктатурой в чистом виде, без хотя бы бутафорских выборов, номинального разделения властей и тому подобных демократических декораций. Теперь же авторитарные режимы, кивая на поведение Запада в ходе ближневосточных революций, могут очень просто отвечать на западные инвективы: «Вы сами-то верите в то, что говорите?»

Евгений Берлин

Эксперт