Российский премьер в празднике действительно участвовал - но в Москве, где было подписано межправительственное соглашение о социально-экономическом развитии Южной Осетии и дистанционно открыта подача в независимую республику газа. Но в Цхинвале его все равно ждали. Зачем? "Спасибо скажем! Если бы не Россия, нас бы убили, - две миловидные женщины проходят мимо. - Мы тогда в подвале сидели с детьми. Думали, умрем. Выжили, спасибо ему! А теперь спросить хотим: когда дома наши ремонтировать будут?" Жители Южной Осетии четко усвоили: как на войне, так и в мирной жизни рассчитывать им стоит только на северного соседа.

Газопровод к миру

Благодарность в адрес России тут не наиграна: первое, что видишь, выруливая из Рокского туннеля, - выложенное на склоне горы "Спасибо, Россия!". Дорога из Владикавказа в Цхинвал - яркий показатель перемен: новая ГЭС (правда, местные не слишком довольны - построена в зоне сейсмической опасности), новая ЛЭП, новое дорожное покрытие почти до Джавы. А дальше старая дорога ведет мимо останков разрушенных грузинских сел. Кое-где еще орудуют мародеры, хотя брать вроде нечего - одни развалины, останки разрушенной бензоколонки с частично уцелевшей грузинской надписью да гроздья винограда, что лежат в пыли. "Кислый", - морщится наш водитель по имени Одиссей. Пару часов назад он указал в окно: "Смотрите, вон газопровод пошел - желтые трубы на горе. Столько труда! Здесь японская техника работала - зверь-машины, маленькие, но лезли в самую гору".

Газопровод и правда рекордсмен (по слухам, подана заявка в Книгу рекордов Гиннесса): высшая точка, по которой проходит труба, - 3148 метров. Пять хребтов, 14 туннелей, более 70 километров - на высоте свыше двух тысяч метров, протяженность - 163 километра. Обошлось это строительное чудо в 15 миллиардов рублей.

Как сказал заместитель председателя правления "Газпрома" Александр Ананенков, "в первые годы этот проект не может быть коммерческим, загрузка пока недостаточная". В свою очередь глава фирмы "Стройпрогресс" - генподрядчика строительства газопровода - Альберт Джуссоев говорит, что труба не только уникальная, но и вместительная: "По ней можно пустить столько газа, что хватит на обе Осетии, еще и останется".

Вариант того, что газопровод станет транзитным, не исключил ни президент Южной Осетии, ни премьер-министр России. Куда именно пойдет транзит, можно только догадываться, но иных путей, кроме как в Грузию, нет. А дальше - Турция, например.

Но эти планы из разряда умозрительных. Сегодня же в Южной Осетии решают вопрос со строительством распределительных сетей. Эдуард Кокойты отводит два года на решение этой проблемы. А по словам Джуссоева, все сделать можно куда быстрее: "Если люди останутся в таких условиях, власти будут иметь проблемы зимой".

К слову, самого Джуссоева на "празднике газа" не было (его вообще давно нет в Южной Осетии) - в Цхинвале на главу компании-генподрядчика заведено уголовное дело. По словам заместителя генпрокурора Южной Осетии Эльдара Кокоева, "дело возбудили еще в конце февраля по статье об уклонении от уплаты налогов. Мы заинтересованы в том, чтобы строительство было завершено, и ждем, чтобы представитель "Стройпрогресса" ответил на наши вопросы. Они сначала обещали сотрудничать со следствием, а потом отказались". В любом случае, искать нового подрядчика, по словам Кокоева, "не хотелось бы".

В свою очередь глава "Стройпрогресса" утверждает, что обвинение в неуплате налогов - это для отвода глаз, на деле же проблема в политических и хозяйственных разногласиях. "Политика Кокойты привела к тому, что люди не спешат возвращаться - 50 тысяч ждут возвращения", - утверждает Джуссоев. Впрочем, по словам спикера парламента Северной Осетии Ларисы Хабицовой, цифра скромнее - около 30 тысяч, которые бежали из Южной Осетии еще в начале 90-х. 12 тысяч из них официально имеют статус беженцев, 20 тысяч - просто ждут улучшения жилищных условий, но уже давно обустроились в России. Последняя война дала еще тысячу с небольшим жителей Южной Осетии, которые до сих пор остаются у северных соседей в гостях.

От Сталина до Лужкова

Самое яркое впечатление от Цхинвала (грузинские названия здесь скоро совсем исчезнут - российская служба картографии заменит их на осетинские) - ощущение, что бои закончились месяц назад. То есть снаряды с улиц убрали, дыры в асфальте заделали, а вот дома с зияющими провалами в стенах, а то и вообще разрушенные и нежилые остались. "Сейчас будет башня от танка", - узнает места наш фотограф, работавший тут год назад во время боев. И точно: огромная круглая штуковина намертво врезалась в асфальт. Поворот - еще один дом: второй этаж разбит, в середине зияет круглый провал от попавшего снаряда. Еще поворот - зеленая улица, ворота, перед ними тент из виноградных лоз. На лавочке перед домом две женщины - пожилая и молодая. Дом на первый взгляд целый. "Какой там! - негодует представительница старшего поколения. - Вы вон в последнее окно загляните". В окне чернота, видно плохо, но ясно - там жить нельзя. Идем дальше. Впереди перекресток, где внимание сразу привлекает новехонький светофор. "Видать, на это деньги-то и уходят, - ворчит молодой паренек, застигнутый врасплох нашим вопросом, много ли тут такой красоты. - Есть несколько, лучше бы людям дома восстановили".

Еще две-три улицы, и мы в центре, рядом с банком. На стене четыре листочка, перед ними три женщины в черных платках, водят пальцами и шевелят губами. Оказывается, это списки тех, кому будет оказана помощь из России. 20 тысяч рублей на человека, 50 тысяч - на семью. "До января хорошо давали, регулярно, а потом перерыв был большой. Обещали всем, а получила в лучшем случае половина, - поясняет одна из них. - Если имя в списке есть, можно заходить в банк". Интересуюсь, как у нее с жилищем. "Как у всех, плохо, но у меня беда другая - пять лет назад сына схватили, когда проезжал через грузинские села, обвинили в организации теракта в Гори. Я и не знала, что с ним, пока весть не пришла, что уже осудили и приговорили к пожизненному, а ему только 26 лет. Невиновен он, но апелляция не проходит - верховный суд Грузии, чтобы мы не могли в Страсбург заявить, не дает нам письменного отказа".

Сквер перед зданием правительства. В нем памятник академику Васо Абаеву. Голову, оторванную снарядом год назад, приделали. Двое рабочих старательно клеят даты жизни долгожителя: 1900-2001. Доходим до улицы Сталина. Цхинвальские названия - отдельный разговор: Сталина, Руставели ("Ну и что, что грузин, поэт же!"), Лужкова (бывшая Тбилисская)... На Сталина резко выделяется дом с полностью выпотрошенной начинкой. Внутри идут сварочные работы, один строитель отбивает разрушенные кирпичи кладки. "Моя фирма на свои деньги начала этот ремонт, - поясняет отделяющийся от группы человек. - Из правительства пока не платят, если так продлится месяц-два, уйдем". Забавно, но на этот же дом указал помощник главы комитета по восстановлению Сармат Котов, проводивший для нас экскурсию по объектам. Строителей на тот момент уже не было, а сам дом оказался исторической досто­примечательностью, в котором жили представители интеллигенции: "Мы решили его не сносить, а восстановить, раз такое место памятное!" Интересуюсь: так когда будут восстанавливать разрушенное? "Уже. Очень много восстановили кровли, - поясняет Сармат. - Война - прежде всего ущерб для крыш. Вам бы сверху на город посмотреть, сразу видно будет: где ярко-красные крыши - начали восстанавливать". Но восстанавливаемых домов пока немного. Куда больше строится нового жилья. Например, в старом городе: джип с трудом переваливается на ухабах размокшей под дождем дороги из глинозема. Справа и слева фундаменты с торчащей арматурой. "Вот тут будет шестиквартирный дом, там - многоквартирный, а этот решили отреставрировать, в нем будет министерство культуры. И чем оно им приглянулось?" - удивляется наш проводник.

Вопрос без ответа, потому что объект являет собой развалюху с псевдоготическим фасадом без части стен. Джип сворачивает в переулок, узкое пространство обступили сараи и бараки. "Мы хотим все это снести и построить новые дома", - говорит Котов.

В приемной главы комитета Зураба Кабисова полно народу - люди стоят живой очередью даже на лестнице. "Мы построим 205 новых домов, точечная застройка у нас 80 квартир, 120 квартир в старом городе, в "еврейском квартале", - перечисляет Кабисов. Деньги тоже выделены: "Миллиард рублей на частное строительство, если не устраивают размеры домов по принятому плану, можно доплачивать - построим больше, у нас уже есть такие случаи". Негодует на таможню: "Материалы и техника простаивают от 4 до 10 дней, искусственно создают дефицит, поэтому и стройка то идет, то стоит".

Еще одна проблема в том, что не все могут доплатить за лишние квадратные метры, не предусмотренные нормативом. Соседка нашей хозяйки, у который мы остановились на ночлег, вот уже который месяц добивается восстановления своего полностью сгоревшего дома. Он был площадью 400 метров. Ей предлагают 125. По принятым нормативам. Ей нужно - по совести. В ожидании решения живет у родственников с 13-летней дочкой. А вот подполковник милиции, подбросивший нас на своем бывалом "Фольксвагене", вынужден снимать жилье - его квартира уничтожена: "Только сейчас дорого стало снимать, приехали строители, цены взлетели".

Вот так и живут: восстановили две школы, детский сад, но этого все равно к новому учебному году не хватит. Московский стройкомплекс возвел целый поселок на окраине бывшего грузинского села Тамарашени. Местные так новый район и зовут - Московский. Напряжение колоссальное: кого вселят? Ходят слухи, что военных.

С наступлением темноты легко передвигаться в центре города - есть фонари, на окраинах и в примыкающих улицах из освещения только маленькие красные огоньки счетчиков. Впрочем, местные привыкли и находят силы, чтобы радоваться жизни. На вечернем концерте один из "джигитов" из числа зрителей так лихо отплясывал, что ему аплодировали больше, чем певцу на эстраде...

Светлана Сухова

Итоги.RU