При отсутствии упоминаний о репрессиях, политзаключенных и других нарушениях прав человека слово «дальнейшее» в таком контексте выглядело, конечно, умиленно. Однако в целом все сказанное вполне соответствовало логике современной российской внешней политики.

Но буквально в тот же день президент России Дмитрий Медведев на заседании Совета по развитию гражданского общества и правам человека в Екатеринбурге изложил принципиально иную позицию. Он заявил, что только должность главы государства сдерживает его от выхода за дипломатические рамки при обсуждении ситуации в Белоруссии, и дал поручение, чтобы на нее обратило внимание Министерство иностранных дел России. Выкручиваться из неприятного положения пришлось самому российскому министру иностранных дел. Ему не привыкать, и на срочно созванном брифинге Сергей Лавров со всей прямотой рубанул: «Белоруссия - наша братская страна, стратегический партнер, но это не значит, что мы закроем глаза на нарушение основных прав и свобод». А на следующий день высказался еще жестче: «То, что произошло после выборов, было абсолютно ненужным и неприемлемым. Мы призываем освободить кандидатов в президенты, освободить журналистов, правозащитников, а также двух наших граждан, которым до сих пор не предъявлено никаких обвинений». Аж слезу прошибло от подобной принципиальности.

Чем же руководствовался российский президент, делая такое решительное заявление через полтора месяца после событий? Трудно представить, будто он не понимал, что его слова будут восприняты властями союзной страны с глубокой болью в сердце.

Минск продолжает сопротивляться освобождению двух граждан России

Причин несколько. Прежде всего, это упомянутое содержание под стражей двух граждан России по «делу о беспорядках». Не совсем понятно, почему, но Минск продолжает сопротивляться всем усилиям Москвы в их освобождении. Не помог даже визит заместителя министра иностранных дел Григория Карасина, который поднимал этот вопрос на встрече с Сергеем Мартыновым. Уже после нее белорусский МИД заявил, что судьбу арестованных может решить только суд. Так что России надо что-то делать со своим строптивым союзником. Разумеется, никаких проблем с осуществлением принуждения у нее нет, рычагов хватает. Более того, все что происходит, ей только на руку. Если раньше она должна была просто давить на Минск для достижения собственных политических и экономических целей, то теперь может прикрыть свои хищнические устремления благородной борьбой за права человека. При этом уместно упомянуть и о находящихся в тюрьмах белорусских оппозиционерах, хотя нет сомнений, что на самом деле российские власти вовсе не интересует, что с ними случится. Зато тем самым Западу демонстрируется готовность встать рядом с ним, что кажется полезным накануне электоральных кампаний, которые приближаются в самой России. Можно быть уверенным, что если бы российский демарш такого рода произошел хотя бы три месяца назад, суровый публичный ответ из Минска не заставил бы себя ждать. Теперь же на восточном направлении белорусского идеологического фронта – тишина.

Влияние России на Белоруссию увеличивается

По-видимому, такое развитие событий укрепило некоторых западных экспертов в мысли, что Европейский союз должен начать согласовывать с Россией совместную политику в отношении Белоруссии. Например, по мнению Инга Мантойфеля, руководителя отдела Восточной Европы радиостанции Deutsche Welle, если ЕС хочет что-то изменить в Минске, он должен убедить Москву в том, что фигура Лукашенко не отвечает интересам российско-европейского партнерства. Интересно, однако, что при этом сам господин Мантойфель признает, что «Кремль отдает предпочтение нелюбимому, зато зависимому Лукашенко, а не новой власти, которая может повернуться в сторону Европы». Кажется, отсюда следует однозначный вывод, что Москва пойдет на его замену только тогда, когда убедится в абсолютной лояльности преемника, которого сама же и подготовит. В этих обстоятельствах России выгодно наличие политзаключенных, потому что такая ситуация будет обусловливать более жесткое давление на Белоруссию со стороны Евросоюза и Соединенных Штатов. А это кардинально сужает для белорусского руководства пространство для маневра на западном направлении и заставляет искать поддержки в Москве. Та якобы не отказывается, но при этом выдвигает свои условия и рассчитывает постепенно загнать его в безвыходное положение. Недаром некоторые российские «эксперты» зло травят собаками Евросоюз за то, что он, мол, кривит душой. Они утверждают, что визовые санкции или блокирование кредитов являются «исключительно декоративными мерами, не способными заставить режим освободить политических заключенных, не говоря уже о том, чтобы добиться чего-то большего, включая пересмотр результатов голосования». Так, решения, принятые ЕС и США, на данный момент не способны подтолкнуть белорусский режим к смягчению внутриполитической ситуации. Но одновременно они оставляют возможность стране не оказаться в полной экономической и политической зависимости от России.

Россия и Запад имеют разные интересы в отношении Белоруссии

Хотя чисто внешне и можно отметить определенное сходство позиций России и Запада, но если глянуть чуть глубже, становится очевидным, что в их сотрудничестве по «белорусскому вопросу» существуют принципиальные препятствия. Главное в том, что эти субъекты имеют существенно различающиеся интересы и, соответственно, существенно разные цели и задачи в отношении Белоруссии. Москва стремится использовать сложившееся положение, чтобы реализовать свои мечты о восстановлении империи, где нашей стране, с ее точки зрения, суждено стать первым камнем в фундаменте. В итоге, потеряв суверенитет, Белоруссия никак не приобретет демократию, так как упомянутые высказывания российского руководства на этот счет являются ярким свидетельством именно его лицемерия. Бойтесь данайцев... Что касается Запада, то при всех сложностях, в основу его отношения к Белоруссии положен всё же ценностный подход, необходимость осуществления здесь демократических преобразований. Нельзя не согласиться, что это гораздо более долгий и трудный путь, чем просто смена власти, для этого надо в значительной степени изменить менталитет населения. Но ведь и достижения будут несравнимо более прочными.

Михась Ильинский

ИноСМИ