Вся Беларусь — «Брестская крепость»?

Лукашенко нашел национальную идею для своего народа: «Нас никому не сломать!»

Комаровский рынок в Минске — как барометр покупательной способности. Обычно к четырем-пяти часам вечера он напоминал муравейник

Белорусские журналисты работают в авральном режиме, вбивая в сознание граждан, что вся страна отныне — «Брестская крепость».

Потому что вокруг одни супостаты, которые только и думают, как бы сломить белорусский народ, лишить его свободы, независимости и самодостаточности. И, вынашивая свои коварные замыслы, враги строят и строят козни, не гнушаясь ничем. Чтобы никто не сомневался: другой правды нет и быть не может, заявил главный ньюсмейкер Белоруссии президент Лукашенко.

Рабочее совещание по текущим вопросам социально-экономического развития Белоруссии, состоявшееся в минувшую пятницу, куда больше напоминало военный совет: «Мы еще до президентских выборов предвидели, что нас будут давить, целенаправленно и методично дестабилизировать обстановку, — сурово произнес Лукашенко. — Так оно и произошло: сначала на валютном рынке, потом на продовольственном рынке, а потом рвануло в метро. Целая цепь…»

О ситуации на валютном и продовольственном рынках белорусские СМИ практически ничего не говорят. Телевизионный прайм-тайм и львиная доля газетных полос отданы под информационно-пропагандистское сопровождение расследования теракта в минском метро. Брифинги силовиков и самого президента Лукашенко идут чуть ли не в режиме нон-стоп. Говорят много. Настолько много, что создается иллюзия, будто расследование идет в прямом эфире. Но в то же время информации — ничтожно мало. Она подается дозированно, небольшими порциями. Эмоциональный накал общества, вызванный гибелью людей, поддерживается на очень высоком уровне. Говорить и думать о чем-либо другом просто неприлично. А говорить то, чего не говорит Лукашенко, стыдно, если не сказать — преступно.

Мало кто замечает, что сказанное утром может противоречить произнесенному днем. А вечернее сообщение может плохо стыковаться с тем, что выплескивается в телеэфир и на страницы газет утром.

В интернет просачиваются фотороботы предполагаемых преступников, распространенные силовиками по постам ГАИ и отделениям милиции. А уже на следующий день Лукашенко заявляет о блестящей спецоперации по задержанию террористов. КГБ и МВД делятся подробностями: преступники были выявлены после тщательного допроса 2,5 тысячи свидетелей и скрупулезного изучения записей с камер видеонаблюдения. Если преступники уже выявлены, какой смысл тиражировать фотороботы? К тому же фотороботы оказались отвратительного качества. Соседка предполагаемых исполнителей теракта призналась, что ни за что не опознала бы по фотороботам витебских парней, снимавших квартиру в их доме. Именно в этой съемной квартире, по словам силовиков, были обнаружены вещественные доказательства, подтверждающие, что взрывчатку создал тот самый человек, который и привел в действие взрывное устройство.

В четверг распространяется информация о том, что задержаны пять человек, причастные к организации и исполнению теракта. А уже на следующее утро поступает новость, что трое из задержанных отпущены под подписку о невыезде. И это при том, что люди, которые ничего не взрывали и никого не убивали, а всего лишь вышли на улицу 19 декабря прошлого года, уже четыре месяца находятся в следственном изоляторе ГКБ Белоруссии и других минских тюрьмах?

Похоже, судьба политических узников сегодня интересует немногих. Директор Центра по проблемам европейской интеграции Юрий Швецов считает, что освобождение и депортация за пределы страны всех, кто был арестован 19 декабря, накануне или в последующие дни, — наиболее вероятный сценарий развития событий. «Этот вариант удовлетворит всех, — говорит политолог. — Если бы их приговорили к небольшим — год-два — срокам заключения, республика выдержала бы давление Запада». Но длительные тюремные сроки лидерам оппозиции неизменно приведут к длительной политической, а возможно, и экономической осаде Белоруссии.

В то же время осуждать политических узников на небольшие сроки — проблематично. Потому что многие политические приговоры уже оглашены. Дмитрий Дашкевич лишен свободы на два года, Никита Лиховид и Дмитрий Новик  приговорены к 3,5 годам колонии. Василий Парфенов, Эдуар Лобов и Александр Отрощенков — к 4 годам колонии, Дмитрий Медведь — к 3 годам ограничения свободы. При таких суровых приговорах рядовым политическим активистам менее суровые наказания лидерам оппозиции будут как минимум нелогичны. Остается  одно: не дожидаясь окончания следствия, освободить и депортировать политических за пределы страны.

Понятное дело, не все, находящиеся под следствием, согласятся покинуть родину. Анатолий Лебедько, председатель Объединенной гражданской партии, почти три месяца провел в тюрьме КГБ, 6 марта был освобожден под подписку о невыезде. Политик заявил мне, что никто не имеет права изгонять людей с родной земли. Тем более что конституция Белоруссии не предусматривает лишения гражданства. «Если же депортация коснется лично меня, то ничего не останется, как вернуться в Белоруссию тайно и перейти на работу в условиях подполья».

«Но оттого, что в республике не останется оппозиции, на прилавках магазинов не прибавится сахара, а в обменниках — валюты», — делает вывод Лебедько.

И это правда. Экономическая ситуация в республике действительно очень тяжелая. Пока вся страна приходит в себя после террористической атаки, Центробанк Белоруссии 14 апреля поднял ставку рефинансирования сразу на 1%, а 15 апреля сделал решительный шаг к полномасштабной девальвации национальной валюты — объявил, что прекращает продавать драгметаллы (золото, серебро, платину) за национальную валюту.

Ирек Муртазин,
 спец. корр. «Новой», Минск
 
Новая газета

Поделиться
Комментировать