Опаснее коронавируса: как самая страшная эпидемия тысячелетия убила миллионы людей по всей Европе.
Фото: Александр Подгорчук / «Коммерсантъ»
Какими причудливыми, опасными и зловонными снадобьями пользовались несколько столетий назад для наведения красоты? Как художникам удавалось передать в живописи благоухание и вонь? Какие нескромные стихи посвящали интимным частям тела поэты? Как чувственные духи животного происхождения сменились растительными и как медики пытались победить чуму с помощью сильных ароматов? Книга ведущего французского историка культуры Робера Мюшембле «Цивилизация запахов», автора исследований «Оргазм» и «Очерки по истории дьявола», показывает, что классификация запахов во многом зависит от культурных установок различных эпох и ольфакторное восприятие подвержено такой же трансформации, как и эстетические критерии в искусстве. На русском языке книгу выпускает издательство «Новое литературное обозрение». С разрешения правообладателей «Лента.ру» публикует фрагмент текста.
В XVI–XVII веках в Европу пришла чума. От нее в 1580-1650-х годах страдали многие провинции Французского королевства. Обезумевшему от страха населению врачи давали стандартные объяснения: эпидемия вызвана гневом Бога, который жестоко мстит грешникам. Тем не менее говорится об огромной опасности, вызванной «ядовитыми испарениями», заражающими воздух, и все методы лечения направлены на предостережения, как избежать заражения. Врачи напрямую связывают эти испарения, вызванные повсеместной антисанитарией, с дьявольским зловонием, распространившимся по миру. Тогда каждый полагал, что Сатана в буквальном смысле выполняет за Бога грязную работу. Его дыхание отравляет и убивает с разрешения Создателя. В лечебном и профилактическом арсенале тогдашних врачей были объяснения необъяснимого с точки зрения религии и морали.
При сравнении терапевтических приемов с защитными ольфактивными ритуалами, принятыми у многих народов прошлого и настоящего, можно обнаружить много общего. Душистые окуривания, настоятельно рекомендованные в эпоху Возрождения, напоминают о том, как древние греки времен Гомера поджигали ветви кедра, чтобы умилостивить богов: в XVI веке ароматный дым также устанавливал связь между людьми и Богом, чтобы воспрепятствовать злодеяниям демонов, как считалось, обитавшим под землей. Другие элементы связаны с ритуалами отделения (себя) как от дьявольской опасности, так и от плохих христиан: чтобы спастись от них, буквально заковываются от них в непроницаемые ароматные доспехи, причем одежда врачей, лечивших чуму, представляла собой лишь вариант этих доспехов. Рецидивы чудовищной эпидемии убеждали в существовании ада вокруг. Бедные смертные очень часто ощущали запах Сатаны. Для них ароматы были прежде всего профилактикой. Самые популярные, впрочем, — мускус, цивет, амбра — имеют животное происхождение, секрет половых желез (мускус и цивет). Согласно научной мысли той эпохи, подобное может уничтожить подобное, поэтому считалось, что «черную смерть» можно победить еще более ужасными запахами.
Само собой разумеется, что все эти рецепты и снадобья были абсолютно неэффективны, поскольку люди не знали настоящей причины бедствия — чумной палочки, передающейся крысиными блохами. Тем не менее тогдашние способы борьбы с чумой позволяют окинуть взглядом ошеломляющую вселенную запахов и обнаружить верования, страхи и эмоции мира, исчезнувшего навсегда.
Древнеримский врач Гален, живший во II веке нашей эры, полагал, что чума — это результат нарушения первичных характеристик воздуха, заявляющий о себе сильнейшим гнилостным запахом. Его теория получила особое развитие в христианском контексте, а также признавалась и в эпоху Возрождения. Тогда стали думать, что зловонные испарения не спускаются с небес (потому что все, что с неба, — хорошо), но поднимаются из-под земли, из ада и мира мертвых, которых часто хоронили почти на уровне земной поверхности.
Считалось, что места или явления, способные ускорить процесс органического разложения, создают идеальные для развития инфекции условия, — имелись в виду болота, сточные канавы, серные испарения, возникающие при извержении вулканов, туманы, сильные грозы. Все эти явления, так или иначе, связывались с Дьяволом. Считалось, что разные противные создания — например, жабы — принадлежат его миру, как и молния, оставляющая неприятно пахнущий след, а ведьмы, дьяволовы служанки, своим колдовством вызывают морось, дожди и бури, уничтожающие урожай.
В трактате «Против чумы», написанном в 1477-1478 годах, знаменитый флорентийский гуманист Марсилио Фичино говорит о «ядовитых испарениях», а не просто о нарушениях характеристик воздуха. В следующем веке появляется множество медицинских текстов на эту тему. Авторы напоминают, что грешники гневят Бога, и он насылает на них кару в виде болезни. Амбруаз Паре в 1568 году посвящает этой теме большую главу, после чего заявляет об «испорченном воздухе», который он ощущал в Лионе, борясь с эпидемией чумы: «Чумные испарения отличаются от всех прочих, в них есть скрытая и необъяснимая злокачественность, причину которой назвать невозможно». Злокачественность в те времена означала связь с Дьяволом.
Незадолго до того парижский врач Антуан Мизо описал собственный опыт борьбы с чумой, разразившейся в столице Франции в 1562 году. По словам автора, он хотел дать простые и практичные советы, опробованные им самим и его товарищами. Первым делом следует молить Бога, чтобы он «умерил свой гнев на нас и убрал свой чумной меч, которым за грехи наши он нас карает». Поскольку при чуме происходит «незаметная порча воздуха», во вторую очередь он рекомендует избегать зараженных мест, не контактировать с «плохими» жидкостями, очищать желудок, пользуясь советами врачей, по утрам и вечерам принимать профилактические меры, в том числе в интимной сфере, зажигать благовония, душиться, часто менять белье. Кроме того, не следует выходить из дома после заката и до рассвета, а также очень важно держать «в руках что-нибудь душистое, а во рту — какое-нибудь противоядие».
Необходимо избегать любых контактов с больными и теми, кто прибыл из зараженных районов. Запрещается проживание поблизости от кладбищ, живодерен, скотобоен, рыбных рынков, сточных канав и прочих «вонючих и поганых» мест, а также рядом с кожевенным, свечным, колбасным производствами, со скорняжными мастерскими, с лавками старьевщиков, перекупщиков, сапожными мастерскими «и прочими грязными и подлыми ремесленниками». Непременно следует содержать свою комнату в чистоте, не забывая дважды в день раскладывать в ней ароматические травы. Одежда должна быть чистой, следует хранить ее в сундуке и перекладывать душистыми цветами. Собак, кошек, домашнюю птицу следует держать вне дома; свиней, голубей, гусей, уток нельзя разводить поблизости от жилья. Все испорченные продукты питания и напитки следует выбрасывать. Нельзя хранить навоз и фекальные массы, а также располагать сточные воды рядом с домами, где живут люди, и ни в коем случае нельзя «мочиться на улицах среди экскрементов». Жилища необходимо тщательно проветривать, но не впускать в них южный и западный ветер. Не следует выходить на улицу в туман, когда идет дождь или дует южный ветер. Для сохранения бодрости духа надо избегать контактов с больными, колокольного звона по покойным, встреч с калеками и инвалидами, стариками…
Эти инструкции показывают, что теория заражения существовала и активно разрабатывалась. Конечно, изоляция больных могла принести определенные результаты. Однако люди должны были настраиваться на длительное вынужденное пребывание в далеких деревнях, как герои «Декамерона» Боккаччо. Тем же, кто жил в зараженных городах, вряд ли могли помочь эти указания, основанные на моральной концепции здоровья. Текст представляет борьбу с эпидемией как настоящий бой Добра со Злом. Чума распространяется повсюду, где царят вонь и гниение. Тот, кто хочет защититься от нее, должен в большей мере, чем ранее, приблизиться к божественному миру: носить белое белье, не контактировать с «плохими» жидкостями, не допускать никаких излишеств, вести жизнь по солнечным часам, жечь благовония, пользоваться в профилактических целях защитными духами. И все эти меры не мешали «черной смерти» выкашивать целые города. Врачи и хирурги, однако, зарождали слабую надежду в людях, абсолютно беспомощных перед лицом этого бедствия, пришедшего в 1348 году. Они указывали, что можно попытаться умерить гнев Божий: проводить ритуалы и приносить в жертву худшую часть себя самих, в надежде, что Он опустит свой разящий меч. Ароматные дымы, поднимавшиеся к небу, выражали надежду на милосердие Бога.
Фото: Hulton Archive / Getty Images
Города в те времена считались гораздо более испорченными людскими грехами, нежели деревни. В городах, как мы видели, стояло ужасное зловоние. В них постоянно случались вспышки чумы. Власти отвечали введением ограничений и карантина. Так было в Аррасе, столице графства Артуа, в котором проживали около 20 000 человек. Графство находилось под испанским владычеством до 1640 года, когда его отвоевали французы. Полицейские предписания позволяют проследить, как шла борьба с этой напастью. До 1580 года предпринимались весьма скромные действия. 18 апреля 1438 года из-за угрозы эпидемии за городские стены были изгнаны бедняки и свиньи. 23 сентября 1489 года чума бушевала в соседних городах, и в случаях обнаружения заболевших меры принимались прямо на месте.
Перед каждым домом, где были заболевшие, клали охапку соломы. Больные, если они перемещались с места на место, должны были держать в руках белую трость, чтобы окружающие видели их в толпе. Кроме того, им запрещалось посещать места скопления народа. 26 августа 1490 года, во время очередной вспышки болезни, муниципалитет постановил закрыть все сушильни и бани, где может распространиться зараза. 27 апреля 1494 года началась эпидемия. В дополнение к прежним мерам зачумленным предписывалось носить на видном месте желтую повязку шириной с ладонь, чтобы можно было избежать контакта с ними. Школы закрылись; запретили выбрасывать мусор и выливать грязную воду на улицах и рыночных площадях; убитых свиней следовало засаливать, а всех животных удалить из города; из страха, что эпидемия разгорится сильнее, было запрещено даже подметать улицы.
В 1576 году события принимают новый оборот. 31 августа некий хирург был назначен «закольщиком чумы». Он практиковал кровопускание, эффективность которого при чуме отнюдь не доказана. Помимо хорошего гонорара, половина которого выплачивалась сразу, а вторая — по окончании эпидемии, он получал приличное еженедельное жалование, освобождался от уплаты налогов, питался за счет муниципалитета и бесплатно получал нужные ему лекарства. Кроме того, как богачи, так и «честные бедные люди» платили ему вознаграждение. Он же взамен должен был осматривать тела умерших и бесплатно ухаживать за бедняками, занесенными в муниципальные списки, и не имел права никому отказать. Кроме того, он не мог ничего требовать с пациентов — горожан и жителей предместий. Это касалось всех травм и других болезней, в частности, сифилиса, так называемой «неаполитанской болезни» (отмечавшейся начиная с 1498 года).
Во время вспышки чумы в 1576 году он должен был постоянно находиться в предоставленном ему доме и отсутствовать без разрешения не дольше двух дней. Положение было очень тяжелым и становилось все опаснее — по мнению властей, из-за того, что в Аррасе укрывалось множество крестьян. Это стало поводом для их изгнания. После смерти или поспешного отъезда хирурга 27 октября 1580 года на его место был назначен новый. После его кончины 18 июля 1582 года — третий, десять дней спустя, без объяснений, — четвертый. В текстах 1597 года подчеркивалось, что лишь «чумной хирург» был уполномочен лечить чуму.
13 сентября положение столь ухудшилось, что люди, мечтавшие вымолить милосердие Божье, устроили процессию — несмотря на временный запрет больным чумой появляться на улицах без белой трости длиной от пяти до шести футов. Все пришлые нищие-попрошайки были изгнаны. Старьевщикам запретили покупать что бы то ни было из Амьена, Камбре или СентОмера, потому что чума бушевала там годом ранее. Такие же меры принимались и при дальнейших эпидемиях чумы. Один из самых жестких указов от 23 августа 1619 года устанавливал трехнедельный карантин для лиц, контактировавших с больными; всех пришлых и бродяг было велено изгонять, нечистоты — сжигать. Указ уточнял задачи врачей — в частности, требовал от них сообщать обо всем представителям власти. В 1655 году к вышеперечисленному добавлялся запрет кормить свиней, потому что от них исходит зловоние.
Эти требования основаны на рекомендациях терапевтов. Им человеческое тело представляется пористым, проницаемым. Воздух, отравленный чумой, может в него проникнуть. Таким образом, следует запретить все контакты с больными. Амбруаз Паре советует своим собратьям-медикам, а также всем, кто посещает больных, стараться «не соприкасаться с выдыхаемым ими воздухом и с испарениями их экскрементов, как твердых, так и жидких и газообразных». При совместных действиях следует соблюдать дистанцию. В Аррасе в 1597 году эта дистанция равнялась длине белой трости, которую зачумленным полагалось носить, — около двух метров. В других местах врачей, которые лечат чуму, и могильщиков, которые хоронят ее жертв, также обязывают носить такую палку.
Таким образом обозначается периметр безопасности, соответствующий личному пространству каждого человека, и его нельзя нарушать под страхом смерти. Ниже мы увидим, что индивидуальные душистые доспехи мешают проникновению зловония в это жизненное пространство. Амбруаз Паре предлагает городским властям и в других городах ввести те же меры предосторожности, что были приняты в Аррасе. Власти должны следить за чистотой домов и улиц, не допускать появления на улицах навоза или помоев, выносить трупы животных и нечистоты далеко за пределы городов, следить за состоянием водоемов, не допускать продажи испорченных продуктов питания. Ни в коем случае нельзя оставлять открытыми сушильни, потому что оттуда выходят с расслабленным телом «и открытыми порами, через которые чумные испарения могут проникнуть в организм и причинить внезапную смерть».
Фото: Hulton Archive / Getty Images
Следует убивать собак и кошек, потому что, поедая останки погибших животных или их экскременты, они могут распространять заразу. В то же время он не считает полезным закрывать больных в их домах; лучше запретить им контактировать со здоровыми людьми. Имущество умершего от чумы нельзя продавать. Также необходимо, чтобы города, которые не постигла злая участь, закрывали ворота перед путешественниками, прибывающими из зараженных районов. Для очищения нездорового воздуха Паре рекомендует жечь благовония — как в домах, так и на улицах городов. Он вскользь упоминает о практике поджигания пороха по ночам или на рассвете: «Эти громкие звуки и дымный запах очищают воздух», — писал он во время эпидемии чумы в Турне.
Ему вторит множество других авторов: например, в 1620 году руанский врач Жан де Ламперьер ж, ссылаясь на Турне, объясняет, что «пахнущий серой воздух, толкаемый взрывом пороха, оздоровляет зачумленный воздух». Некоторые, добавляет он, для достижения такого же результата стреляют в домах из аркебуз. Его мнение в целом совпадает с мнением Паре — за исключением того, как следует поступать с продуктами человеческой жизнедеятельности. Согласно Ламперьержу, следует «запретить испражняться и мочиться на улицах; эти беспорядочные акты имеют тяжелые последствия; следует обустроить общественные туалеты по берегам рек» и обнести каждое сиденье загородкой. По поводу огненного способа борьбы с эпидемией он уточняет, что зажигать огонь следует после захода солнца, а в качестве топлива использовать древесину, которая плохо поддается гниению: можжевельник, лавр, кипарис, ель, ясень, орех, дрок, вереск, сосну.
Для усиления эффекта можно добавить травы той же природы: руту, полынь, лимонную мяту, пижму, розмарин, шалфей. Кроме того, он провозглашает теорию заражения через взгляд: «Многие подхватили чуму, просто глядя на зараженные дома». Он объясняет это так: «Глаза — это двери солнца, и поскольку солнце микрокосма есть его сердце, глаза посылают сердцу полученное ими добро или зло».
Картина Питера Брейгеля Старшего «Триумф смерти»
Все это, по сути, гигантская космическая битва между двумя противоположными принципами, в которой каждый смертный представляет собой одновременно и поле боя, и цель. Меры предосторожности, которые следует принимать, чтобы не погибнуть, — это разнообразные формы борьбы с самим собой, чтобы грех-чума не проникла в телесную оболочку человека. Курение благовоний вечером или на заре служат для уничтожения гниения и рассеивания мрака, означая выбор жизни, а не смерти. Аромат поднимается к небесам, чтобы успокоить гнев Божий. На земле же добрый христианин должен категорически отказываться от любого общения с теми, кто уже жестоко наказан чумой. Бежать от нее в ужасе, как это сделал Монтень в 1585 году, покинув Бордо, мэром которого он был, представляется таким образом вполне законным. Бог насылает бедствие на самых больших грешников. В 1646 году тулузский священник Арно Барик провел параллель между эпидемией и «дьявольской, плотской светской гордыней» женщин и девиц, выставляющих напоказ грудь, плечи и руки до локтя, «против христианской скромности, на руинах душ».
Города, в которые проникла чума, представляют собой прообраз ада, который ждет плохих верующих. Зловоние, царящее в них обычно, становится невыносимым, ядовитым, смертоносным, отдает серой и посылает ольфактивный сигнал, который отождествляет эти города с самой ужасной смертью. Сама лексика — «вонять, как падаль», «миазмы», «тухлятина», «гниение» — имеет коннотацию опасности, а некоторые мерзости, в обычное время кажущиеся банальностью, во время эпидемий вызывают ужас. Например, животные, пожирающие человеческие экскременты. Рекомендуется убивать собак и кошек; в то же время в отсутствие эпидемии из их кожи шьют душистые перчатки, защищающие… от чумы. Также следует избегать соседства со свиньями; их грязь и вонь стигматизируют бедняков, ставших нежелательными элементами.
«Потому что когда чума приходит в страну, она в первую очередь поражает бедных и грязных людей, которые живут скученно, как свиньи в тесных закутах, и ничем не отличаются от диких зверей», — писал итальянский врач и химик Анджело Сала. Выдворение за городские стены бродяг, иностранцев, крестьян, пришедших в города за призрачной безопасностью, — часть ритуала очищения Божьего Града, осажденного демонами. Нос, таким образом, выполняет деликатную миссию сопровождения христианина по пути спасения.
Если верить Антуану Мизо , то во времена, когда свирепствует чума, непременно нужно очищать воздух, как в чистых местах, так и в зараженных. Он предлагает три способа очищения воздуха: огнем; окуриванием благовониями; водой, цветами, листьями и травами.