Истина в «упаковке», или Как завершалась война
7 декабря 2022 ● ДИЛЕТАНТ
Цинично, но верно прозвучит утверждение: глобальная катастрофа Первой мировой стала эпохой профессионального апогея политической карикатуры в России.
Не надо бояться. То, чего вы боитесь, уже пришло.
Надежда Тэффи
Стилистическая жёсткость рисунка, его лаконичность при насыщенности эмоциями создали тогда собственную «эпоху модерна» в отечественной карикатуре. Признанным лидером на этой площадке выступал «Новый Сатирикон» с его остроумнейшим главредом Аркадием Аверченко. Художники-сатирики, как и другие чуткие современники, наглядно отразили ужас войны, когда человек становился трагической пародией на самого себя. «Когда я озираюсь вокруг, люди кажутся мне карикатурами на своё прежнее «Я»: измученные, усталые, изменившиеся до неузнаваемости…», — записала в своём дневнике в январе 1917 года Софья Бочарская, сестра милосердия в русской армии. Шаржирование реальности, гротеск в её трактовке становились способами амортизации психологических травм военного времени.
По мере развития событий на фронтах Мировой войны журналисты-сатирики уточняли (порой меняли) своё мнение о «врагах России», образами которых с августа 1914-го полнились страницы сатирических изданий. В прошлое ушли метафоры «тупых, агрессивных свиней» (германцы), «садистов-карателей Балкан» (австрийцы), жестоких и недалёких «врагов с Востока» (турок). По мере углубления внутренних проблем и умножения потерь на фронтах иные критические риторики брались на вооружение карикатуристами, наблюдавшими, как война приближает крах империи Романовых.
Впрочем, хозяйственный кризис и социальные проблемы равно затрагивали враждующие стороны, о чём почти синхронно свидетельствовали рисунки из разных сатирических изданий. Образ женщины-страдалицы, жертвы преступного равнодушия властей и сильных мира сего, уже в 1916 году становится одинаково применим и к «матери-России», и к «матери-Германии».
«Новый Сатирикон». 1916, № 8.
Источник: «Дилетант»
Весна 1917-го и крах монархии вселяют, пусть и ненадолго, надежду на благие перемены. Вслед уходящему в историческое небытие российскому императору сатирики бросают едкую насмешку — карикатуру «Четвёртый партнёр». Трое «бывших» — персидский шах, турецкий султан и португальский король, режимы которых уже сгорели в пламени войны, не без злорадства встречают Николая Романова, понуро ведущего на поводке ощипанного двуглавого орла…
«Новый Сатирикон». 1917, № 11.
Источник: «Дилетант»
С приходом к власти большевиков трагизм публикаций ощутимо нарастает. «Царь-голод», которого ни политические перемены, ни коммунистические лозунги не лишат трона, шествует по России и разорённой Европе, вполне «демократически» уравнивая всех перед лицом смерти.
«Новый Сатирикон». 1918, № 1.
Источник: «Дилетант»
И если для более удачливых «соседок» по Европе — как из союзнического, так и из враждебного лагеря — ещё остаётся надежда на благополучную жизнь после войны, то для России, грязной больной «старухи», изнурённой войной и революцией, после «брест-литовского предательства» большевиков путь к хорошей жизни заказан, предрекают сатирики. Теперь даже моря, в которых могла бы «омыться» несчастная, фактически находятся под чужим контролем. «Упрекают меня в том, что я грязная… Ещё бы! Сами отобрали мои моря и купаются», — жалуется «Россия».
«Новый Сатирикон». 1918, № 17.
Источник: «Дилетант»
На финальной стадии существования сатирических журналов старой России (часть их создателей вскоре отправятся в своё стамбульско-пражско-парижское инобытие, а часть — останутся служить новой власти) в карикатурных образах исчезают их национальные, государственные признаки-атрибуты. Остаётся только гнетущее ощущение спровоцированной войной катастрофы, случившейся с Россий в 1917 — 1918 годах. Впрочем, достоверно узнать о ней теперь будет трудно, ведь новые власти позаботились, чтобы Истина была подобающим образом скрыта под газетной «упаковкой» большевистской «Правды».
Надежда Тэффи
Стилистическая жёсткость рисунка, его лаконичность при насыщенности эмоциями создали тогда собственную «эпоху модерна» в отечественной карикатуре. Признанным лидером на этой площадке выступал «Новый Сатирикон» с его остроумнейшим главредом Аркадием Аверченко. Художники-сатирики, как и другие чуткие современники, наглядно отразили ужас войны, когда человек становился трагической пародией на самого себя. «Когда я озираюсь вокруг, люди кажутся мне карикатурами на своё прежнее «Я»: измученные, усталые, изменившиеся до неузнаваемости…», — записала в своём дневнике в январе 1917 года Софья Бочарская, сестра милосердия в русской армии. Шаржирование реальности, гротеск в её трактовке становились способами амортизации психологических травм военного времени.
По мере развития событий на фронтах Мировой войны журналисты-сатирики уточняли (порой меняли) своё мнение о «врагах России», образами которых с августа 1914-го полнились страницы сатирических изданий. В прошлое ушли метафоры «тупых, агрессивных свиней» (германцы), «садистов-карателей Балкан» (австрийцы), жестоких и недалёких «врагов с Востока» (турок). По мере углубления внутренних проблем и умножения потерь на фронтах иные критические риторики брались на вооружение карикатуристами, наблюдавшими, как война приближает крах империи Романовых.
Впрочем, хозяйственный кризис и социальные проблемы равно затрагивали враждующие стороны, о чём почти синхронно свидетельствовали рисунки из разных сатирических изданий. Образ женщины-страдалицы, жертвы преступного равнодушия властей и сильных мира сего, уже в 1916 году становится одинаково применим и к «матери-России», и к «матери-Германии».
«Новый Сатирикон». 1916, № 8.
Источник: «Дилетант»
Весна 1917-го и крах монархии вселяют, пусть и ненадолго, надежду на благие перемены. Вслед уходящему в историческое небытие российскому императору сатирики бросают едкую насмешку — карикатуру «Четвёртый партнёр». Трое «бывших» — персидский шах, турецкий султан и португальский король, режимы которых уже сгорели в пламени войны, не без злорадства встречают Николая Романова, понуро ведущего на поводке ощипанного двуглавого орла…
«Новый Сатирикон». 1917, № 11.
Источник: «Дилетант»
С приходом к власти большевиков трагизм публикаций ощутимо нарастает. «Царь-голод», которого ни политические перемены, ни коммунистические лозунги не лишат трона, шествует по России и разорённой Европе, вполне «демократически» уравнивая всех перед лицом смерти.
«Новый Сатирикон». 1918, № 1.
Источник: «Дилетант»
И если для более удачливых «соседок» по Европе — как из союзнического, так и из враждебного лагеря — ещё остаётся надежда на благополучную жизнь после войны, то для России, грязной больной «старухи», изнурённой войной и революцией, после «брест-литовского предательства» большевиков путь к хорошей жизни заказан, предрекают сатирики. Теперь даже моря, в которых могла бы «омыться» несчастная, фактически находятся под чужим контролем. «Упрекают меня в том, что я грязная… Ещё бы! Сами отобрали мои моря и купаются», — жалуется «Россия».
«Новый Сатирикон». 1918, № 17.
Источник: «Дилетант»
На финальной стадии существования сатирических журналов старой России (часть их создателей вскоре отправятся в своё стамбульско-пражско-парижское инобытие, а часть — останутся служить новой власти) в карикатурных образах исчезают их национальные, государственные признаки-атрибуты. Остаётся только гнетущее ощущение спровоцированной войной катастрофы, случившейся с Россий в 1917 — 1918 годах. Впрочем, достоверно узнать о ней теперь будет трудно, ведь новые власти позаботились, чтобы Истина была подобающим образом скрыта под газетной «упаковкой» большевистской «Правды».