Решение о публикации "Ивана Денисовича" Хрущев провел через президиум ЦК
50 лет назад в "Новом мире" была опубликована повесть Александра Солженицына "Один день Ивана Денисовича". Архивисты утверждают: ее с полным основанием можно считать документом пленума ЦК КПСС
Повесть никому тогда неведомого автора со сложной фамилией Солженицын была направлена в типографию для напечатания в 11-м, ноябрьском номере журнала "Новый мир" Александра Твардовского в начале месяца. К 18 ноября 1962 года тираж отпечатан и доставлен на почту — для сортировки и отправки подписчикам. А вечером 19 ноября около двух тысяч экземпляров журнала с историей Ивана Денисовича завезены в Большой Кремлевский дворец, где проходит расширенный пленум ЦК КПСС.
По-видимому, негласные информаторы сообщают Хрущеву о царящих в кулуарах "мнениях" и "настроениях" участников пленума об этой повести. Вероятно, эти комментарии были настолько неоднозначными, что Хрущев решается объяснить постановление Президиума ЦК опубликовать повесть Солженицына.
Делал он это не часто, а точнее, практически никогда: в "десятилетие волюнтаризма и субъективизма" воля первого руководителя даже номенклатуре не разъяснялась. И тем примечательнее, что Хрущев на такой шаг пошел по двум, казалось бы, несоразмерным по масштабам позициям — в отношении Карибского кризиса и публикации в "Новом мире". Здесь нет натяжки. В речи советского вождя действительно, по факту, антисталинская тема в отечественной литературе уравнялась по значимости с едва не грянувшей третьей мировой. Для душевного разговора с высшей советской элитой Хрущев выбирает заключительную речь на пленуме — на утреннем заседании 23 ноября. Формат понятен: этот жанр не предусматривает дискуссию.
Текст речи Хрущева не войдет в официальный документ — "Стенографический отчет. Пленум Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза. 19-23 ноября 1962 года". Точнее, в отчет попадет только одна лаконичная фраза: "С заключительным словом на пленуме ЦК КПСС выступил товарищ Н.С. Хрущев".
Так что же было в той на полвека засекреченной речи? Ее фрагменты, посвященные внешней политике и Карибскому кризису, "Огонек" недавно подробно воспроизвел (N 42 за 2012 год). Теперь черед внутриполитической части.
Александр Солженицын до публикации в "Новом мире" был никому не известен
Прежде чем перейти к цитатам, стоит отметить, что Хрущев на пленуме говорил, а его слушатели воспринимали повесть Солженицына в увязке с еще одним автором и литературным произведением, которое в момент публикации потрясло страну не меньше, чем Иван Денисович. Речь идет о Евгении Евтушенко и его стихотворении "Наследники Сталина", которое было напечатано в "Правде" за месяц до пленума — в разгар Карибского кризиса, 21 октября 1962 года ("Покуда наследники Сталина живы еще на земле, / Мне будет казаться, что Сталин еще в Мавзолее"). "Наследники" и "Денисыч" для партийной номенклатуры были одним целым, и именно об этом целом решил высказаться Хрущев.
Предоставим слово Никите Сергеевичу. Его слова передаются в записи стенографисток Облицовой, Удотовой и Котляровой. С сохранением орфографии и пунктуации — как в архивно-историческом тексте.
"Н.С. ХРУЩЕВ. [...] Например, стихи Евтушенко были опубликованы. Он мне написал письмо и говорит: "Некоторые стихи я публиковал в журналах, но в сборнике мне не дают их опубликовывать, и эти стихи расходятся по Москве в рукописи. Это оборачивается против меня, как будто я распространяю. Почему их нет? Прочтите Вы. Почему их нельзя печатать!" Я их прочел, мы их опубликовали. Но ведь кто-то считал, что их печатать нельзя! И это люди — хорошие, это коммунисты, это люди, которые хотят укрепления нашей партии, нашего руководства. Но почему они так считали? А потому, как говорится: в бога веруешь? Дома — да, а на службе — нет! (Оживление в зале, смех.) На службе он говорит смело: бога нет, а когда домой придет — а черт его знает, может быть, есть (смех). А если есть и если я лишний раз мух погоняю, крест положу, мне это не трудно, а там зачтется (смех). Да, да, товарищи.
Александр Твардовский и его "Новый мир" — это целая эпоха в истории страны
Вот труд "Один день Ивана Денисовича", опубликованный тов. Твардовским. Тов. Твардовский прислал мне письмо и прислал произведение этого автора, попросил прочитать. Я прочел, другим товарищам дал, говорю: прочитайте, как? Молчат (оживление в зале). И не то, что не возражают, нет, этого никто не говорит, но молчат, а мне, первому секретарю, нужно думать, что это значит. Потом — вроде можно напечатать, напечатать можно, но там есть отдельные места. Всегда задерживают книги, потому что в них есть места. Если бы не было таких мест, не было бы вопросов. А я говорю: какие места? Там довольно неприглядно показаны органы ЧК. Я говорю: они были, главные исполнители, Иван Денисович с ними соприкасался, как же о них он может не говорить, он же их чувствовал. Там есть и такие слова, когда кавторанг говорит охраннику: партийный ты человек, есть ли у тебя партийный билет? (примерно так, я не цитирую). Он апеллировал к бездушному человеку, апеллировал от партии заключенных на 10 лет. Говорят: может быть, это смягчить? Тогда что остается? Это смягчить, это убрать, тогда ничего и не останется. Почему это делают? Это издержки, это родовое пятно сталинского периода. Мы и сами не свободны, но есть другие люди, которые освободились от этого и, может быть, другой раз были большими подхалимами, а теперь сразу перевернулись, тоже есть такие, и этих тоже надо сдерживать. Даже Черчилль говорил: все в меру надо делать, в меру (оживление, смех)".
Завершая свой закрытый, не для печати, особой важности, спецурок современной советской литературы, Хрущев сделал вывод:
"У нас начали давить, все подчинять одному лицу, потому что есть бог на небе и гений на земле. Что скажет гений, значит это от бога данное, а нам выполняй. Вот за это мы расплачиваемся сейчас. Надо освободиться от бога, да от бога мы освободились, а вот от посланника божьего не освободились. А это очень вредно" (РГАНИ. Ролик N 6303. Фонд 2. Опись 1. Дело 603. Листы 109-111, 113).
Письмо Евтушенко Хрущеву, о котором идет речь в этом приведенном впервые фрагменте, до сих пор находится "на секретном хранении". Впрочем, как и все архивы Президиума — Политбюро и Секретариата ЦК КПСС после октября 1952 года. Вроде все по закону — в соответствии с установленными сроками давности. И никто не задается вопросами: что в этих документах нашего прошлого секретного и доколе их будут держать под чугунными спудами спецхранов?
Исключительный случай
Документ
Письмо главного редактора "Нового мира" первому секретарю ЦК КПСС
6 июля 1962 года
Дорогой Никита Сергеевич!
Я не счел бы возможным посягать на Ваше время по частному литературному делу, если бы не этот поистине исключительный случай.
Речи идет о поразительно талантливой повести А. Солженицына "Один день Ивана Денисовича". Имя этого автора до сих пор никому не было известно, но завтра может стать одним из замечательных имен нашей литературы.
Это не только мое убеждение. К единодушной высокой оценке этой редкой литературной находки моими соредакторами по журналу "Новый мир", в том числе К. Фединым, присоединяются и голоса других видных писателей и критиков, имевших возможность ознакомиться с ней в рукописи.
Но в силу необычности жизненного материала, освещаемого в повести, я испытываю настоятельную потребность в Вашем совете и одобрении.
Одним словом, дорогой Никита Сергеевич, если Вы найдете возможность уделить внимание этой рукописи, я буду счастлив, как если бы речь шла о моем собственном произведении.
И хочу надеяться, что, обращаясь с этой просьбой, я не злоупотребляю Вашим дорогим для меня добрым отношением.
А. Твардовский
Помета: В архив
Тов. Хрущев Н.С. читал. Сказал, что вопрос о публикации этой повести надо будет обсудить на Президиуме ЦК. После этого соответствующие указания он даст товарищам, которые занимаются в ЦК КПСС вопросами литературы. Эту рукопись читал также и тов. Микоян А.И.
Вл. Лебедев*
Сентябрь 1962 года
* Вл. Лебедев — помощник Н.С. Хрущева.
Леонид Максименков
Огонек