Из разведки с любовью
15 июля 2022 ● Журнал «Коммерсантъ Weekend» №24 от 15.07.2022
Приключения Яна Флеминга до Джеймса Бонда.
Ян Флеминг, 1930-е
Фото: The Ian Fleming Estate
В 1952 году Ян Флеминг написал первый роман о Джеймсе Бонде — «Казино "Рояль”». Для Флеминга это стало началом писательской карьеры и одновременно концом той жизни, которую он вел до этого и которая по насыщенности едва ли уступала приключениям его героя. К 70-летию превращения Флеминга из офицера разведки в писателя рассказываем, как он не привез из СССР презервативы, но привез автограф Сталина, как организовал в Великобритании разведывательный десант и помог союзникам высадиться на Сицилии и как заставил агентов MI6 присылать новости в газету, а корреспондентов газеты — работать на разведку.
Глава первая, в которой Ян Флеминг обнародовал сенсацию из СССР, но не смог добраться до Сталина
Около 10 часов утра 8 апреля 1933 года на Белорусский вокзал в Москве прибыл поезд из Берлина. Среди пассажиров выделялся высокий молодой человек в экстравагантном костюме в яркую клетку. Он сел во встречавший его «линкольн» и поехал к гостинице «Националь», по дороге с любопытством рассматривая московские улицы, людей и особенно очереди. Молодым человеком был журналист британского новостного агентства Reuters Ян Флеминг. Его командировали в СССР освещать громкий судебный процесс над британскими инженерами.
Яну Флемингу было 25 лет, он не был ни выдающимся, ни даже подающим надежды журналистом. В Reuters его взяли по просьбе матери, дружившей с женой начальника международного отдела. Отец Флеминга, член парламента от консерваторов, погиб в Первую мировую, и мать старалась, чтобы все четверо их сыновей сделали карьеры. Второй сын, Ян, вызывал у нее особенное беспокойство: поступил в Итонский колледж, но учился плохо, увлекался только спортом и многочисленными романами (среди его возлюбленных встречались и дочери преподавателей, и их жены), бросил Итон, поступил в Королевский военный колледж, но затем бросил и его — не прошел медицинскую комиссию. Уехал учиться в Австрию, потом в Германию, потом в Швейцарию. Познакомился там с девушкой, помолвку с которой расстроила мать, посчитавшая дочь швейцарского богача без родословной неподходящей парой для английского джентльмена. Провалил экзамены в МИД Британии и, кажется, собирался полностью посвятить себя прожиганию жизни, когда мать наконец взяла дело в свои руки и устроила его в Reuters — переписывать заметки иностранных корреспондентов и освещать автогонки. Языком Флеминг владел неплохо, но особенного энтузиазма к работе не проявлял. Тем не менее в начале марта 1933 года именно он стал автором настоящей сенсации.
Ян Флеминг со своей девушкой Моник Паншо де Боттом, 1931
Фото: Echtzeit Verlag
Как-то на вечеринке Флеминг встретил однокурсника из Итона Джеральда Коука. Коук работал в компании Metropolitan-Vickers, занимающейся производством и установкой электротехнического оборудования, был болтлив и по секрету рассказал Флемингу, что за неделю до этого в СССР были арестованы и обвинены в шпионаже и вредительстве британские подданные, шесть сотрудников советского представительства Metro-Vickers, а также 12 советских граждан, работавших на компанию. ОГПУ увезло их прямо из загородного дома, который арендовала компания. На допросах их, вероятно, уже подвергают пыткам, но руководство Metro-Vickers все еще рассчитывает решить вопрос дипломатически, поэтому информацию не обнародовали. Прямо с вечеринки Флеминг поехал в редакцию, записал все, что услышал, и утром отнес текст редактору. Статья вызвала в Великобритании бурную реакцию: люди требовали заступиться за соотечественников, парламент обсуждал разрыв экономических связей с СССР, а премьер-министр объявил о невиновности английских инженеров и потребовал их освободить. Советские власти требования игнорировали и продолжали готовиться к судебным слушаниям. Освещать их в Москву командировали Флеминга. И там, в окружении других журналистов, он наконец испытал азарт к работе.
Суд начался 12 апреля, был публичным и проходил в Доме Союзов. Заметки Флеминга всегда выходили раньше других — он смог подружиться с цензорами, которые давали разрешение на телеграфную пересылку, и они не задерживали его тексты. Статьи были хлесткими — Флеминг умел подмечать детали, о которых больше никто не упоминал: что стены в зале суда будто не покрашены, а вымазаны синей краской, что судью не видно за грудой бумаг, что с полтысячи советских граждан, пришедших посмотреть на суд, похожи на клакеров и в один голос гудят, когда прокурор перечисляет преступления подсудимых.
Государственный обвинитель Андрей Вышинский на процессе Metro-Vickers, 1933
Фото: Sovfoto / Universal Images Group / Getty Images
Обвиняемые на заседании суда по делу Metro-Vickers, 1933
Фото: Sovfoto / Universal Images Group / Getty Images
Вынесение приговора было назначено на 18 апреля, и Флеминг очень надеялся сообщить о нем первым: раз он начал историю о Metro-Vickers, то и развязку должен был рассказать он. Он отправил знакомого мальчишку дежурить под окнами суда, чтобы подобрать сверток со стенограммой статьи, который Флеминг выкинет в окно, и бегом доставить его в корпункт Reuters. Флеминг даже купил мальчишке теннисные туфли, но план все равно провалился. Приговор транслировали через громкую связь на все здание суда, и первым о нем сообщил корреспондент Central News, в этот момент созванивавшийся с редакцией из комнаты для прессы. О том, что пять английских инженеров признаны виновными, трое приговорены к выдворению из страны, а двое к тюремному заключению на два и три года, Central News сообщило на 20 минут раньше. Начальник Флеминга был в ярости, но сам Флеминг не унывал и надеялся на другой эксклюзив — он ждал из Кремля ответа об интервью с Иосифом Сталиным.
Выезжать за пределы Москвы Флеминг не мог. В СССР бушевал голод, и, чтобы скрыть его масштабы от буржуазной прессы, советские власти запретили иностранным журналистам выезжать за пределы столицы. Целую неделю Флеминг гулял по городу, рассматривал витрины магазинов, на полках которых практически отсутствовала еда, зато стояли вереницами бюсты Ленина и Сталина, и проводил время в ресторане «Националя» — несмотря на голод, в нем за очень небольшие по английским меркам деньги можно было вдоволь наесться икрой и балыком из белуги. 25 апреля из Кремля пришла машинописная записка с подписью Сталина: «Я очень занят в данный момент текущими делами и, к сожалению, не имею возможности удовлетворить вашу просьбу». Не то, на что рассчитывал Флеминг, но лучше, чем ничего.
Вернувшись в Великобританию, Флеминг обнаружил у себя странное недомогание. Оказалось, советская белуга была плохо просолена и он заразился ленточным червем. На то, чтобы избавиться от «лох-несского чудовища», как назвал паразитов Флеминг, потребовалось несколько дней. Выздоровев, он первым делом направился в Министерство иностранных дел, где его уже ждали для разговора о том, что он видел и слышал в Москве.
Глава вторая, в которой Ян Флеминг не смог вывезти из СССР презервативы, но стал агентом разведки
Интервью в Министерстве иностранных дел не принесло Яну Флемингу приглашения работать в разведке. Его выслушали, рассмотрели записку с подписью Сталина, отметили наблюдательность и подшили анкету к папке «Люди с опытом работы в СССР», после чего Флеминг вернулся к своей обычной жизни.
Журналистика приносила небольшой доход, а захватывающих командировок в ближайшее время не предвиделось. Осенью 1933 года Флеминг уволился из Reuters и стал брокером в Сити. Бизнес Флеминга не интересовал, но ему нравилось водить клиентов в дорогие рестораны и получать приличный и стабильный доход. Он съехал от матери и арендовал себе крошечную квартиру в Белгравии, одном из самых престижных и дорогих районов Лондона. Квартира стала настоящим холостяцким убежищем. В гостиной стояли два стеллажа с книгами, один был заполнен модными современными романами и шпионскими триллерами в большом количестве, второй — эротическими, в основном французскими, романами. Последние должны были привлекать многочисленных девушек, которых Флеминг водил домой. Работа в Сити, впрочем, довольно быстро потеряла для Флеминга привлекательность — насытившись размеренной жизнью, которую она ему обеспечивала, он стал искать что-то более интересное.
Сначала Флеминг задумал организовать журнал — что-то вроде английского The New Yorker, рупор добропорядочной и претенциозной английскости, которая должна была защитить Великобританию и от фашизма, и от коммунизма,— но не нашлось инвестора. Затем размышлял о том, чтобы пойти в политику, и даже сходил на одно заседание в Палате общин, но остался разочарован: «Лживая пошлость, граничащая с непристойностью; если это и есть политика, то лучше не видеть, как это происходит». Зато Флеминга все больше и больше интересовала теневая политика, деятельность спецслужб и разведки.
В марте 1939 года в СССР должна была отправиться британская торговая делегация. Экономические отношения между двумя странами после суда над инженерами Metro-Vickers не улучшились, но из-за стремительно росшей угрозы со стороны Германии Министерство иностранных дел Великобритании предпочитало поддерживать с СССР дружественные отношения. Флеминг решил воспользоваться ситуацией и попытаться во второй раз заинтересовать собой Министерство иностранных дел. Он взял отпуск в брокерской конторе и устроился корреспондентом в The Times с просьбой, чтобы его прикомандировали к отправлявшейся в СССР делегации.
Вторая поездка в Москву Флемингу понравилась гораздо меньше. Встречали делегацию роскошно, везде была любимая Флемингом икра и лучший советский алкоголь, но обстановка была мрачной, люди были мрачными и за англичанами везде ходили сотрудники НКВД. Делегация посетила оперу «Иван Сусанин», но на этом развлечения закончились. Чтобы не заскучать, Флеминг завел короткий роман с советской девушкой и от нее узнал, что в СССР стали производить и продавать презервативы. Для Англии это не было чем-то необычным, британская компания Durex начала производство латексных презервативов еще в 1929 году. Но советские презервативы могли заинтересовать экономическую разведку — изучение товаров массового потребления позволяло узнать о темпах и успехах советской индустриализации. Флеминг зашел в аптеку и купил несколько упаковок презервативов.
Переговоры ни к чему не привели, никаких договоренностей достигнуто не было. Флеминг отправился домой. В поезде его попутчиком оказался репортер Daily Express Сефтон Делмер, тоже снабжавший разведку данными, почерпнутыми из командировок. Подъезжая к границе с Польшей, Делмер перечитал свои записи, порвал их и выкинул в окно, а Флеминг пошутил, что настоящие шпионы съедают улики. Советские пограничники Делмера досматривать не стали, но к чемодану Флеминга проявили большой интерес, все осмотрели, а презервативы изъяли. Делмер, увидев растерянное лицо коллеги, пошутил: «Что же вы их не съели?»
Джон Годфри, 1940-е
Фото: The Ian Fleming Estate
В Лондоне Флеминг сел писать аналитическую статью для The Times о военной мощи СССР, в которой приходил к выводу, что Советская армия — «стратегическая ценность для союзников» в борьбе со странами Оси. Редакторы The Times, однако, анализом Флеминга не впечатлились и статью для публикации не приняли. Недолго думая, Флеминг приписал к ней несколько предложений о том, что «Россия будет чрезвычайно вероломным союзником и не колеблясь нанесет нам удар в спину, как только это будет возможно», и отправил статью в Министерство иностранных дел. Оттуда ее переправили контр-адмиралу Джону Генри Годфри, только что возглавившему Управление военно-морской разведки и взявшемуся за обновление кадрового состава. 24 мая 1939 года в ресторане отеля Carlton Годфри наконец официально завербовал Яна Флеминга.
Глава третья, в которой Ян Флеминг не смог достать немецкие шифры, но написал инструкции для американской разведки
Во всей Британии тяжело было найти человека, который был бы подготовлен к работе в разведке хуже, чем Ян Флеминг. Он не служил в армии, плохо стрелял, не был приучен ни к иерархии, ни к дисциплине. Тем не менее на новой работе он быстро освоился.
За первый год войны Флеминг многое успел. Написал методичку, в которой предлагал 54 способа обмана врага. Придумал, как реализовать выкуп немецких кораблей, стоящих на верфях в Испании. Организовал свертывание агентуры во Франции накануне ее оккупации, а заодно помог эвакуироваться нескольким тысячам беженцев — пригрозил английской бомбардировкой французским капитанам и заставил их перевозить людей через Ла-Манш. Руководил перекрытием Дуная, чтобы отрезать поставки нефти в Германию из Румынии. Научился стрелять, прошел мастер-класс по убийству человека укусом в шею, изучал шпионские инструменты (особенно его завораживали шнурки-ножовки, пишущая ручка-пистолет и мяч для гольфа, в котором можно было скрыть секретное послание). В сентябре 1940-го он выбил себе разрешение на первое большое дело, которое от начала и до конца придумал самостоятельно,— операцию «Безжалостный».
Одним из главных объектов интереса английской разведки в 1940 году была немецкая военная шифровальная машина «Энигма». В Блетчли-парке — главном шифровальном центре Британии — над загадкой «Энигмы» билась команда из лучших математиков, египтологов, лингвистов, шахматистов и чемпионов соревнований по решению кроссвордов. Они смогли добиться некоторых успехов в дешифровке перехваченных сообщений немецких ВВС, пехоты и контрразведки, но работа военно-морских машин, использовавших более сложную схему шифровки, оставалась загадкой. Алан Тьюринг, один из ведущих специалистов группы, считал, что единственный способ добиться успеха — получить доступ к образцу «Энигмы», использующейся на флоте, и ее кодовым книгам. Ждать захваченного в сражении корабля было бесполезно — все секретные документы моментально уничтожались при возникновении риска попадания к противнику. Флеминг придумал, как решить эту проблему.
Генерал Хайнц Гудериан диктует сообщение для «Энигмы», 1940
Фото: Heinz Guderian; Bundesarchiv
Радист с «Энигмой» на подводной лодке U-124, 1941
Фото: Bundesarchiv
Операция была элегантной и в прямом смысле захватывающей. Нужно было взять захваченный немецкий бомбардировщик в хорошем состоянии, собрать команду из пяти человек, чтобы хотя бы один из них безупречно говорил по-немецки, одеть всех в форму люфтваффе, перевязать, перепачкав кровью, и отправить через Ла-Манш. Где-то на середине пути пилоты должны были выключить двигатель и инсценировать крушение, подав сигнал SOS на немецкой частоте. Оказавшись в воде, экипаж должен был переместиться на спасательный плот и ждать немецкий корабль, который вышлют на помощь. Дождавшись корабля и оказавшись на борту, англичане должны были перебить экипаж, захватить корабль и вывести его в британские воды вместе с невредимой «Энигмой».
Флеминг до мельчайших подробностей прописал детали операции. Капитана самолета, согласно меморандуму, поданному начальству адмиралтейства, он видел «крутым холостяком, талантливым пловцом». На случай, если миссия провалится и у противника появятся подозрения о ее истинных целях, Флеминг предлагал обнародовать легенду: «Компания молодых горячих голов посчитала войну слишком пресной и шутки ради угнала захваченный самолет — хотели помериться силами с врагом». Адмиралтейство дало согласие на операцию, она должна была состояться в начале октября 1940 года. Но когда все подготовительные работы были проведены и самолет ждал подходящей активности немецких кораблей для вылета, операцию отменили как невыполнимую. Больше всех были разочарованы шифровальщики Блетчли-парка. Начальник группы так описал их состояние: «Тьюринг и Твинн были мрачны, как гробовщики, которых лишили чудесного трупа». Флеминг же унывал недолго и вскоре переключился на новое задание.
В начале июня 1941 года Флеминг и Годфри покинули разрываемый бомбежками Лондон и отправились в мирный Нью-Йорк. Формально они ехали проверить безопасность американских портов, на самом же деле им нужно было наладить сотрудничество по вопросам безопасности, а точнее — оказать поддержку Уильяму Доновану, одному из немногих американских государственных деятелей, считавших, что война неизбежна и к ней стоит подготовиться. Главную тревогу вызывало у них отсутствие в США скоординированной разведки: в каждом роде войск была своя, но информацией они не обменивались, выслеживанием шпионов занималось ФБР, тоже не делившееся своими данными с другими структурами. Донован полагал, что создание разведывательного агентства — первейшая задача, президент Рузвельт в целом был с ним согласен, но никаких действий не предпринимал. Одной из задач прибывшего в Нью-Йорк Годфри было убедить Рузвельта заняться этой проблемой, и Годфри с задачей справился: спустя неделю после его ужина с президентом США тот подписал приказ о создании нового агентства — Офиса координации информации. Главой его стал Уильям Донован. Спустя год агентство было переформировано в Управление стратегических служб, а после войны — в Центральное разведывательное управление.
Добившись своего, Годфри уехал в Англию, а Флеминг остался, чтобы написать инструкции для новой американской разведки. В них он тщательно описывал, как разведка должна быть устроена, кого стоит нанять на руководящие должности и завербовать для агентуры (благодаря богатой светской жизни Флеминг довольно быстро познакомился с большим количеством американцев), рекомендовал направить агентов в американские посольства по всему миру и предлагал организовать надзор за американскими агентами со стороны британской разведки, пока те не наберутся достаточного опыта. Но главное — подробно описывал образ идеального агента: «наблюдательный, осмотрительный, умеющий анализировать, способный к языкам, умеющий сохранять трезвость мужчина в возрасте от 40 до 50 лет», не авантюрист и не прожигатель жизни, человек с сильно развитым чувством долга и безоговорочно преданный своей стране. Всеми этими инструкциями он снабдил Донована, что позволило главе американской разведки получить правительственное финансирование в размере $10 млн. Донован в ответ подарил Флемингу кольт с гравировкой «For Special Service». С этим кольтом в конце июля 1941 года Флеминг вернулся в Великобританию.
Глава четвертая, в которой Флеминг крадет у немцев идеи и подбрасывает им мертвеца
Поспособствовав развитию американской разведки, Флеминг вернулся к британской. Впрочем, свои усилия он сосредоточил не на информации, а на дезинформации. Во время поездки в СССР он познакомился с репортером Сефтоном Делмером — тот с начала войны работал в секретном отделе информационной войны при Министерстве иностранных дел и занимался пропагандой. Его задачей было создание радиостанций, выдававших себя за немецкие и распространявших ложные сведения для дезинформации немецких военных и мирных граждан — о военных потерях вермахта, болезни Гитлера, проблемах в его окружении. Флеминг возобновил знакомство с Делмером и с помощью его ресурсов наладил черную пропаганду для Управления военно-морской разведки. Неплохо владея немецким, Флеминг и сам регулярно выходил в эфир, чтобы рассказать, что немецкие подводные лодки из-за инженерной ошибки дают течь или что главные немецкие корабли уже потоплены. Еще одним направлением его работы стало создание специального разведывательного десанта. Эту идею он позаимствовал у вермахта.
20 мая 1941 года Германия начала операцию «Меркурий» — сражение за остров Крит, на который после капитуляции армии в 1940 году эвакуировались греческое правительство и английский экспедиционный корпус. Остров оставался последним крупным плацдармом для флота и авиации Великобритании в Средиземном море, и, чтобы захватить его, Германия провела крупную операцию. Высадить на Крите морской десант было невозможно — акватория полностью контролировалась англичанами, поэтому вермахт забросил на остров парашютный десант и несколько планеров с транспортом и вооружением. Хоть и с большими потерями, Германия смогла за 11 дней полностью оккупировать Крит. Успех операции произвел на союзников большое впечатление, заставив их активнее использовать возможности парашютного десанта. Но Флеминга больше восхитила не военная тактика, а разведывательная. Изучая в 1942 году операцию на Крите, он обнаружил, что помимо военного десанта на Крит был заброшен и специальный разведывательный отряд, в задачи которого входило добраться до штабов и радиоточек и захватить документы, оборудование и шифры. Разведчиков забросили на Крит одними из первых, и они успели справиться с заданием прежде, чем застигнутые врасплох внезапным нападением английские военные опомнились.
Высадка немецкого десанта на Крит, май 1941
Фото: Bundesarchiv; Library of Congress
Разведывательный десант произвел на Флеминга огромное впечатление, и он немедленно предложил Годфри внедрить это «выдающееся нововведение немецкой разведки». Спустя какое-то время в британских коммандос было создано подразделение No. 30 Commando, в которое вошло четыре отряда (для ВМФ, ВВС, пехоты и морской пехоты). В подразделение набирали исключительно опытных специалистов, которых выискивали повсюду — среди военных, полиции и даже заключенных: известно, например, что в такой отряд попал знаменитый взломщик сейфов Джонни Раменски, отбывавший наказание в шотландской тюрьме. Флеминг лично следил за подготовкой бойцов, отсеивал тех, кто, по его мнению, не справлялся, и называл своих подопечных «мои индейцы». Их активное участие в войне началось в ноябре 1942 года, и за три года они успели провести сотни операций, многие из которых были разработаны самим Флемингом. Большая часть информации о No. 30 Commando до сих пор засекречена британским правительством, но известно, что «индейцы» Флеминга среди прочего участвовали в высадке в Нормандии и освобождении региона и первыми вошли в освобожденный Париж, а также смогли в 1945 году захватить весь архив — почти 300 тонн бумаг — ВМФ Германии.
Новое детище Флеминга практически не оставляло ему времени ни для чего другого, тем не менее в 1943 году он невольно стал вдохновителем одной из самых успешных операций по дезинформации в истории. Еще в 1939 году, только придя в разведку, Флеминг вместе с Годфри написал секретную «Памятку о форели»: военная разведка сравнивалась в ней с рыбалкой — закидываешь удочку в разных местах, меняешь наживки и ждешь, пока противник клюнет. Сравнение принадлежало Годфри, Флеминг же разработал 54 «наживки» — полуавантюрных плана по дезинформации врага. Один из них лег в основу операции «Мясной фарш».
Идею для этой операции Флеминг позаимствовал из романа начальника уголовного розыска Скотленд-Ярда и автора низкопробных шпионских романов Бэзила Томсона «Тайна модной шляпки». В нем детектив расследовал дело о мертвом мужчине, найденном с комплектом документов — как подозревал детектив, поддельных. В «Памятке о форели» Флеминг предложил для дезинформации противника тоже использовать труп и якобы секретные документы. В 1943 году его сценарий был использован для того, чтобы отвлечь внимание немецкого руководства от Сицилии, куда планировалось организовать вторжение. Сам Флеминг организацией операции не занимался, но выступил консультантом.
Вещи, найденные при Уильяме Мартине
Фото: The National Archives, London
Задача операции была в том, чтобы заставить немецкое руководство поверить, что вторжение союзников состоится в Греции и Сардинии, и перебросить туда свои войска. Сделать это планировалось, снабдив врага подложными документами, как будто случайно оказавшимися в их распоряжении. Для операции был взят труп, который переодели в форму майора Королевской морской пехоты, а к запястью наручниками прикрепили портфель, в котором лежало письмо от заместителя начальника Генштаба Великобритании Арчибальда Ная на имя командующего англо-американской 18-й армией Гарольда Александра, в котором содержался приказ усилить дивизии, участвующие во вторжении в Грецию и Сардинию, и еще несколько сопроводительных документов. Для убедительности трупу не только дали имя — Уильям Мартин, но и снабдили его целой биографией — в карманах его лежали фотография невесты, обручальное кольцо, огрызок от карандаша, квитанция на новую рубашку, корешки билетов в театр и счет из клуба и пара личных писем. 30 апреля 1943 года тело «Мартина» выгрузили из подводной лодки в районе западного побережья Испании, и в этот же день его обнаружили испанские рыбаки. К середине мая тексты «секретных» документов попали к Гитлеру, который поверил в подделку и приказал стянуть силы вермахта и стран Оси в Грецию и Сардинию. Подлог оказался настолько правдоподобным, что даже когда 9 июля союзники высадились на Сицилии, Гитлер на протяжении двух недель не перекидывал туда войска, предполагая, что основной удар все равно придется по Греции.
Джонни Флинн в роли Яна Флеминга в фильме «Операция „Мясной фарш”», 2021
Фото: Archery Pictures; FilmNation Entertainment
В 2021 году эта история была экранизирована в фильме «Операция "Мясной фарш”» (в российский прокат фильм вышел весной этого года). Хотя главные роли в экранизации были отведены занимавшимся разработкой операции Юэну Монтегю (Колин Фёрт) и Чарльзу Чамли (Мэттью Макфедиэн), Годфри (Джейсон Айзекс) и Флеминг (Джонни Флинн) в фильме тоже присутствуют. Последний в одной из сцен даже объясняет, почему он называет Годфри «М»,— так он звал свою мать, самое «ужасное, невыносимое и придирчивое создание из всех, кого он знал»,— маленький привет всем фанатам Джеймса Бонда. До его появления в 1943 году, когда разворачиваются события фильма, оставалось каких-то девять лет.
Глава пятая, в которой Ян Флеминг завязал с приключениями и передал эстафету Джеймсу Бонду
После окончания войны Ян Флеминг покинул военно-морскую разведку. Указ о его демобилизации был подписан в мае 1945 года, и перед Флемингом снова встал вопрос о том, чем заняться. Сначала он думал вернуться в Сити, потом стать кадровым сотрудником адмиралтейства, но в результате вернулся к тому, с чего когда-то началась его профессиональная деятельность,— к журналистике. Старый приятель Флеминга виконт Гомер Кемсли предложил ему возглавить международный отдел его компании Kemsley Newspapers Group, в состав которой входили газеты The Sunday Times, Daily Sketch и Sunday Graphic. Виконт предлагал роскошные для послевоенной Англии условия — оклад 4500 в год (около 200 тыс. по курсу 2022 года), 500 на деловые траты и два месяца оплачиваемого отпуска в год. Флеминг согласился и занялся налаживанием международной корреспондентской сети. Воспользовавшись налаженными во время работы в разведке связями и тем, что после окончания войны демобилизованными оказались сотни бывших агентов и осведомителей, Флеминг довольно быстро собрал внушительный пул сотрудников, поставлявших ему новости и информацию со всего мира. Работа была поставлена так хорошо, что вскоре деятельность Флеминга снова заинтересовала MI6 — разворачивалась Холодная война, и информация оказалась как никогда в цене.
При согласии Кемсли Флеминг предложил услуги созданной им структуры разведке — так появилась агентурная сеть «Меркурий», благодаря которой корреспонденты Kemsley Newspapers Group получили возможность выполнять задания для разведки, а агенты разведки — притворяться корреспондентами Kemsley Newspapers Group и тем самым обеспечивать себе прикрытие. Казалось, предприятие было выгодно всем: компания Кемсли получила дополнительное финансирование и несколько десятков сотрудников из числа агентов, которые, хоть и использовали журналистское поприще для прикрытия, тем не менее поставляли новости. Разведка получила огромное количество агентов-фрилансеров, которые, хоть и были теперь журналистами, когда-то работали на разведку и готовы были время от времени выполнять задания на сдельной основе. Недоволен остался только сам Флеминг — пока собранные им агенты по всему миру выполняли рискованные задания, сам он сидел в офисе или дома, выполняя функции менеджера. Азарта в этом было мало.
Ян Флеминг на Ямайке, 1964
Фото: Harry Benson / Express Newspapers / Getty Images
Ян Флеминг на Ямайке, 1964
Фото: Harry Benson / Express / Getty Images
«Казино „Рояль”», 1953
Фото: Jonathan Cape, London UK
Какое-то время от скуки спасал дом на Ямайке — Флеминг купил там участок, увлекся подводным плаванием и проводил время в окружении постоянных гостей и подружек. Но в начале 1952 года этой жизни пришел конец: Энн Чартерис, с которой Флеминг то заводил, то прекращал романтические отношения на протяжении 13 лет, объявила ему, что беременна. Джентльменский кодекс обязывал его жениться, и мысль об этом наводила на Флеминга ужас. Чтобы отвлечься, Флеминг сел писать роман — и в панике уложился в рекордно короткий срок: 17 февраля 1952 года он начал писать, к концу марта закончил рукопись. Так появился роман «Казино "Рояль”» — первый роман о секретном агенте Джеймсе Бонде.
В числе прототипов придуманного Флемингом агента сегодня называют с пару десятков людей, которых Флеминг мог знать. Среди них Сидни Коттон — австралийский пилот и изобретатель, делавший для разведки первоклассные аэроснимки немецких военных объектов; Патрик Далзел-Джоб — полиглот, одинаково хорошо разбиравшийся в морском деле, прыжках с парашюта, подводном плавании и лыжном спорте; Уильям Стивенсон — он готовил самый крепкий мартини с водкой и создал в США агентство фейковых новостей, склонившее общественное мнение страны в пользу войны; Уилфорд Дандердейл — начальник резидентуры MI6 в Париже, который ездил на гоночных автомобилях, носил дорогие костюмы с запонками Cartier и каждый раз появлялся с новой девушкой; Форест Йео-Томас — мастер перевоплощений, который вел разведывательную работу под прикрытием немецкого офицера в оккупированной Франции, и многие другие. Принято считать, что Джеймс Бонд — собирательный образ первоклассных агентов, с которыми Флемингу довелось пересекаться. Многое, однако, Джеймс Бонд получил в наследство непосредственно от Флеминга.
Образ начальника Бонда, скрытого за псевдонимом М, во многом был списан с Джона Годфри — взбалмошного и истеричного контр-адмирала, с которым не многим удавалось найти общий язык, но Флемингу, как и Бонду, удалось. Открывающая сцена «Казино "Рояль”» — поединок за карточным столом — навеяна воспоминаниями Флеминга о том, как в 1941 году он следил в португальском казино за агентом сразу трех разведок — румынской, немецкой и английской — Душко Поповым, игравшим в карты на деньги, выделенные немецкой разведкой для операций в США. Любовь к азартным играм, гольфу, дорогим сигаретам, хорошей выпивке и красивым женщинам Бонд тоже позаимствовал у своего создателя.
Однако в отличие от Бонда, который потерял свою главную любовь уже в первом романе и дальше с чистой совестью менял подружек в каждой новой книге, Флеминг, дописав «Казино "Рояль”», в конце марта 1952 года женился на Энн Чартерис. Его собственные приключения и похождения закончились, но на протяжении следующих 12 лет он обеспечивал их своему герою и тысячам его поклонников.
Фото: The Ian Fleming Estate
В 1952 году Ян Флеминг написал первый роман о Джеймсе Бонде — «Казино "Рояль”». Для Флеминга это стало началом писательской карьеры и одновременно концом той жизни, которую он вел до этого и которая по насыщенности едва ли уступала приключениям его героя. К 70-летию превращения Флеминга из офицера разведки в писателя рассказываем, как он не привез из СССР презервативы, но привез автограф Сталина, как организовал в Великобритании разведывательный десант и помог союзникам высадиться на Сицилии и как заставил агентов MI6 присылать новости в газету, а корреспондентов газеты — работать на разведку.
Глава первая, в которой Ян Флеминг обнародовал сенсацию из СССР, но не смог добраться до Сталина
Около 10 часов утра 8 апреля 1933 года на Белорусский вокзал в Москве прибыл поезд из Берлина. Среди пассажиров выделялся высокий молодой человек в экстравагантном костюме в яркую клетку. Он сел во встречавший его «линкольн» и поехал к гостинице «Националь», по дороге с любопытством рассматривая московские улицы, людей и особенно очереди. Молодым человеком был журналист британского новостного агентства Reuters Ян Флеминг. Его командировали в СССР освещать громкий судебный процесс над британскими инженерами.
Яну Флемингу было 25 лет, он не был ни выдающимся, ни даже подающим надежды журналистом. В Reuters его взяли по просьбе матери, дружившей с женой начальника международного отдела. Отец Флеминга, член парламента от консерваторов, погиб в Первую мировую, и мать старалась, чтобы все четверо их сыновей сделали карьеры. Второй сын, Ян, вызывал у нее особенное беспокойство: поступил в Итонский колледж, но учился плохо, увлекался только спортом и многочисленными романами (среди его возлюбленных встречались и дочери преподавателей, и их жены), бросил Итон, поступил в Королевский военный колледж, но затем бросил и его — не прошел медицинскую комиссию. Уехал учиться в Австрию, потом в Германию, потом в Швейцарию. Познакомился там с девушкой, помолвку с которой расстроила мать, посчитавшая дочь швейцарского богача без родословной неподходящей парой для английского джентльмена. Провалил экзамены в МИД Британии и, кажется, собирался полностью посвятить себя прожиганию жизни, когда мать наконец взяла дело в свои руки и устроила его в Reuters — переписывать заметки иностранных корреспондентов и освещать автогонки. Языком Флеминг владел неплохо, но особенного энтузиазма к работе не проявлял. Тем не менее в начале марта 1933 года именно он стал автором настоящей сенсации.
Ян Флеминг со своей девушкой Моник Паншо де Боттом, 1931
Фото: Echtzeit Verlag
Как-то на вечеринке Флеминг встретил однокурсника из Итона Джеральда Коука. Коук работал в компании Metropolitan-Vickers, занимающейся производством и установкой электротехнического оборудования, был болтлив и по секрету рассказал Флемингу, что за неделю до этого в СССР были арестованы и обвинены в шпионаже и вредительстве британские подданные, шесть сотрудников советского представительства Metro-Vickers, а также 12 советских граждан, работавших на компанию. ОГПУ увезло их прямо из загородного дома, который арендовала компания. На допросах их, вероятно, уже подвергают пыткам, но руководство Metro-Vickers все еще рассчитывает решить вопрос дипломатически, поэтому информацию не обнародовали. Прямо с вечеринки Флеминг поехал в редакцию, записал все, что услышал, и утром отнес текст редактору. Статья вызвала в Великобритании бурную реакцию: люди требовали заступиться за соотечественников, парламент обсуждал разрыв экономических связей с СССР, а премьер-министр объявил о невиновности английских инженеров и потребовал их освободить. Советские власти требования игнорировали и продолжали готовиться к судебным слушаниям. Освещать их в Москву командировали Флеминга. И там, в окружении других журналистов, он наконец испытал азарт к работе.
Суд начался 12 апреля, был публичным и проходил в Доме Союзов. Заметки Флеминга всегда выходили раньше других — он смог подружиться с цензорами, которые давали разрешение на телеграфную пересылку, и они не задерживали его тексты. Статьи были хлесткими — Флеминг умел подмечать детали, о которых больше никто не упоминал: что стены в зале суда будто не покрашены, а вымазаны синей краской, что судью не видно за грудой бумаг, что с полтысячи советских граждан, пришедших посмотреть на суд, похожи на клакеров и в один голос гудят, когда прокурор перечисляет преступления подсудимых.
Государственный обвинитель Андрей Вышинский на процессе Metro-Vickers, 1933
Фото: Sovfoto / Universal Images Group / Getty Images
Обвиняемые на заседании суда по делу Metro-Vickers, 1933
Фото: Sovfoto / Universal Images Group / Getty Images
Вынесение приговора было назначено на 18 апреля, и Флеминг очень надеялся сообщить о нем первым: раз он начал историю о Metro-Vickers, то и развязку должен был рассказать он. Он отправил знакомого мальчишку дежурить под окнами суда, чтобы подобрать сверток со стенограммой статьи, который Флеминг выкинет в окно, и бегом доставить его в корпункт Reuters. Флеминг даже купил мальчишке теннисные туфли, но план все равно провалился. Приговор транслировали через громкую связь на все здание суда, и первым о нем сообщил корреспондент Central News, в этот момент созванивавшийся с редакцией из комнаты для прессы. О том, что пять английских инженеров признаны виновными, трое приговорены к выдворению из страны, а двое к тюремному заключению на два и три года, Central News сообщило на 20 минут раньше. Начальник Флеминга был в ярости, но сам Флеминг не унывал и надеялся на другой эксклюзив — он ждал из Кремля ответа об интервью с Иосифом Сталиным.
Выезжать за пределы Москвы Флеминг не мог. В СССР бушевал голод, и, чтобы скрыть его масштабы от буржуазной прессы, советские власти запретили иностранным журналистам выезжать за пределы столицы. Целую неделю Флеминг гулял по городу, рассматривал витрины магазинов, на полках которых практически отсутствовала еда, зато стояли вереницами бюсты Ленина и Сталина, и проводил время в ресторане «Националя» — несмотря на голод, в нем за очень небольшие по английским меркам деньги можно было вдоволь наесться икрой и балыком из белуги. 25 апреля из Кремля пришла машинописная записка с подписью Сталина: «Я очень занят в данный момент текущими делами и, к сожалению, не имею возможности удовлетворить вашу просьбу». Не то, на что рассчитывал Флеминг, но лучше, чем ничего.
Вернувшись в Великобританию, Флеминг обнаружил у себя странное недомогание. Оказалось, советская белуга была плохо просолена и он заразился ленточным червем. На то, чтобы избавиться от «лох-несского чудовища», как назвал паразитов Флеминг, потребовалось несколько дней. Выздоровев, он первым делом направился в Министерство иностранных дел, где его уже ждали для разговора о том, что он видел и слышал в Москве.
Глава вторая, в которой Ян Флеминг не смог вывезти из СССР презервативы, но стал агентом разведки
Интервью в Министерстве иностранных дел не принесло Яну Флемингу приглашения работать в разведке. Его выслушали, рассмотрели записку с подписью Сталина, отметили наблюдательность и подшили анкету к папке «Люди с опытом работы в СССР», после чего Флеминг вернулся к своей обычной жизни.
Журналистика приносила небольшой доход, а захватывающих командировок в ближайшее время не предвиделось. Осенью 1933 года Флеминг уволился из Reuters и стал брокером в Сити. Бизнес Флеминга не интересовал, но ему нравилось водить клиентов в дорогие рестораны и получать приличный и стабильный доход. Он съехал от матери и арендовал себе крошечную квартиру в Белгравии, одном из самых престижных и дорогих районов Лондона. Квартира стала настоящим холостяцким убежищем. В гостиной стояли два стеллажа с книгами, один был заполнен модными современными романами и шпионскими триллерами в большом количестве, второй — эротическими, в основном французскими, романами. Последние должны были привлекать многочисленных девушек, которых Флеминг водил домой. Работа в Сити, впрочем, довольно быстро потеряла для Флеминга привлекательность — насытившись размеренной жизнью, которую она ему обеспечивала, он стал искать что-то более интересное.
Сначала Флеминг задумал организовать журнал — что-то вроде английского The New Yorker, рупор добропорядочной и претенциозной английскости, которая должна была защитить Великобританию и от фашизма, и от коммунизма,— но не нашлось инвестора. Затем размышлял о том, чтобы пойти в политику, и даже сходил на одно заседание в Палате общин, но остался разочарован: «Лживая пошлость, граничащая с непристойностью; если это и есть политика, то лучше не видеть, как это происходит». Зато Флеминга все больше и больше интересовала теневая политика, деятельность спецслужб и разведки.
В марте 1939 года в СССР должна была отправиться британская торговая делегация. Экономические отношения между двумя странами после суда над инженерами Metro-Vickers не улучшились, но из-за стремительно росшей угрозы со стороны Германии Министерство иностранных дел Великобритании предпочитало поддерживать с СССР дружественные отношения. Флеминг решил воспользоваться ситуацией и попытаться во второй раз заинтересовать собой Министерство иностранных дел. Он взял отпуск в брокерской конторе и устроился корреспондентом в The Times с просьбой, чтобы его прикомандировали к отправлявшейся в СССР делегации.
Вторая поездка в Москву Флемингу понравилась гораздо меньше. Встречали делегацию роскошно, везде была любимая Флемингом икра и лучший советский алкоголь, но обстановка была мрачной, люди были мрачными и за англичанами везде ходили сотрудники НКВД. Делегация посетила оперу «Иван Сусанин», но на этом развлечения закончились. Чтобы не заскучать, Флеминг завел короткий роман с советской девушкой и от нее узнал, что в СССР стали производить и продавать презервативы. Для Англии это не было чем-то необычным, британская компания Durex начала производство латексных презервативов еще в 1929 году. Но советские презервативы могли заинтересовать экономическую разведку — изучение товаров массового потребления позволяло узнать о темпах и успехах советской индустриализации. Флеминг зашел в аптеку и купил несколько упаковок презервативов.
Переговоры ни к чему не привели, никаких договоренностей достигнуто не было. Флеминг отправился домой. В поезде его попутчиком оказался репортер Daily Express Сефтон Делмер, тоже снабжавший разведку данными, почерпнутыми из командировок. Подъезжая к границе с Польшей, Делмер перечитал свои записи, порвал их и выкинул в окно, а Флеминг пошутил, что настоящие шпионы съедают улики. Советские пограничники Делмера досматривать не стали, но к чемодану Флеминга проявили большой интерес, все осмотрели, а презервативы изъяли. Делмер, увидев растерянное лицо коллеги, пошутил: «Что же вы их не съели?»
Джон Годфри, 1940-е
Фото: The Ian Fleming Estate
В Лондоне Флеминг сел писать аналитическую статью для The Times о военной мощи СССР, в которой приходил к выводу, что Советская армия — «стратегическая ценность для союзников» в борьбе со странами Оси. Редакторы The Times, однако, анализом Флеминга не впечатлились и статью для публикации не приняли. Недолго думая, Флеминг приписал к ней несколько предложений о том, что «Россия будет чрезвычайно вероломным союзником и не колеблясь нанесет нам удар в спину, как только это будет возможно», и отправил статью в Министерство иностранных дел. Оттуда ее переправили контр-адмиралу Джону Генри Годфри, только что возглавившему Управление военно-морской разведки и взявшемуся за обновление кадрового состава. 24 мая 1939 года в ресторане отеля Carlton Годфри наконец официально завербовал Яна Флеминга.
Глава третья, в которой Ян Флеминг не смог достать немецкие шифры, но написал инструкции для американской разведки
Во всей Британии тяжело было найти человека, который был бы подготовлен к работе в разведке хуже, чем Ян Флеминг. Он не служил в армии, плохо стрелял, не был приучен ни к иерархии, ни к дисциплине. Тем не менее на новой работе он быстро освоился.
За первый год войны Флеминг многое успел. Написал методичку, в которой предлагал 54 способа обмана врага. Придумал, как реализовать выкуп немецких кораблей, стоящих на верфях в Испании. Организовал свертывание агентуры во Франции накануне ее оккупации, а заодно помог эвакуироваться нескольким тысячам беженцев — пригрозил английской бомбардировкой французским капитанам и заставил их перевозить людей через Ла-Манш. Руководил перекрытием Дуная, чтобы отрезать поставки нефти в Германию из Румынии. Научился стрелять, прошел мастер-класс по убийству человека укусом в шею, изучал шпионские инструменты (особенно его завораживали шнурки-ножовки, пишущая ручка-пистолет и мяч для гольфа, в котором можно было скрыть секретное послание). В сентябре 1940-го он выбил себе разрешение на первое большое дело, которое от начала и до конца придумал самостоятельно,— операцию «Безжалостный».
Одним из главных объектов интереса английской разведки в 1940 году была немецкая военная шифровальная машина «Энигма». В Блетчли-парке — главном шифровальном центре Британии — над загадкой «Энигмы» билась команда из лучших математиков, египтологов, лингвистов, шахматистов и чемпионов соревнований по решению кроссвордов. Они смогли добиться некоторых успехов в дешифровке перехваченных сообщений немецких ВВС, пехоты и контрразведки, но работа военно-морских машин, использовавших более сложную схему шифровки, оставалась загадкой. Алан Тьюринг, один из ведущих специалистов группы, считал, что единственный способ добиться успеха — получить доступ к образцу «Энигмы», использующейся на флоте, и ее кодовым книгам. Ждать захваченного в сражении корабля было бесполезно — все секретные документы моментально уничтожались при возникновении риска попадания к противнику. Флеминг придумал, как решить эту проблему.
Генерал Хайнц Гудериан диктует сообщение для «Энигмы», 1940
Фото: Heinz Guderian; Bundesarchiv
Радист с «Энигмой» на подводной лодке U-124, 1941
Фото: Bundesarchiv
Операция была элегантной и в прямом смысле захватывающей. Нужно было взять захваченный немецкий бомбардировщик в хорошем состоянии, собрать команду из пяти человек, чтобы хотя бы один из них безупречно говорил по-немецки, одеть всех в форму люфтваффе, перевязать, перепачкав кровью, и отправить через Ла-Манш. Где-то на середине пути пилоты должны были выключить двигатель и инсценировать крушение, подав сигнал SOS на немецкой частоте. Оказавшись в воде, экипаж должен был переместиться на спасательный плот и ждать немецкий корабль, который вышлют на помощь. Дождавшись корабля и оказавшись на борту, англичане должны были перебить экипаж, захватить корабль и вывести его в британские воды вместе с невредимой «Энигмой».
Флеминг до мельчайших подробностей прописал детали операции. Капитана самолета, согласно меморандуму, поданному начальству адмиралтейства, он видел «крутым холостяком, талантливым пловцом». На случай, если миссия провалится и у противника появятся подозрения о ее истинных целях, Флеминг предлагал обнародовать легенду: «Компания молодых горячих голов посчитала войну слишком пресной и шутки ради угнала захваченный самолет — хотели помериться силами с врагом». Адмиралтейство дало согласие на операцию, она должна была состояться в начале октября 1940 года. Но когда все подготовительные работы были проведены и самолет ждал подходящей активности немецких кораблей для вылета, операцию отменили как невыполнимую. Больше всех были разочарованы шифровальщики Блетчли-парка. Начальник группы так описал их состояние: «Тьюринг и Твинн были мрачны, как гробовщики, которых лишили чудесного трупа». Флеминг же унывал недолго и вскоре переключился на новое задание.
В начале июня 1941 года Флеминг и Годфри покинули разрываемый бомбежками Лондон и отправились в мирный Нью-Йорк. Формально они ехали проверить безопасность американских портов, на самом же деле им нужно было наладить сотрудничество по вопросам безопасности, а точнее — оказать поддержку Уильяму Доновану, одному из немногих американских государственных деятелей, считавших, что война неизбежна и к ней стоит подготовиться. Главную тревогу вызывало у них отсутствие в США скоординированной разведки: в каждом роде войск была своя, но информацией они не обменивались, выслеживанием шпионов занималось ФБР, тоже не делившееся своими данными с другими структурами. Донован полагал, что создание разведывательного агентства — первейшая задача, президент Рузвельт в целом был с ним согласен, но никаких действий не предпринимал. Одной из задач прибывшего в Нью-Йорк Годфри было убедить Рузвельта заняться этой проблемой, и Годфри с задачей справился: спустя неделю после его ужина с президентом США тот подписал приказ о создании нового агентства — Офиса координации информации. Главой его стал Уильям Донован. Спустя год агентство было переформировано в Управление стратегических служб, а после войны — в Центральное разведывательное управление.
Добившись своего, Годфри уехал в Англию, а Флеминг остался, чтобы написать инструкции для новой американской разведки. В них он тщательно описывал, как разведка должна быть устроена, кого стоит нанять на руководящие должности и завербовать для агентуры (благодаря богатой светской жизни Флеминг довольно быстро познакомился с большим количеством американцев), рекомендовал направить агентов в американские посольства по всему миру и предлагал организовать надзор за американскими агентами со стороны британской разведки, пока те не наберутся достаточного опыта. Но главное — подробно описывал образ идеального агента: «наблюдательный, осмотрительный, умеющий анализировать, способный к языкам, умеющий сохранять трезвость мужчина в возрасте от 40 до 50 лет», не авантюрист и не прожигатель жизни, человек с сильно развитым чувством долга и безоговорочно преданный своей стране. Всеми этими инструкциями он снабдил Донована, что позволило главе американской разведки получить правительственное финансирование в размере $10 млн. Донован в ответ подарил Флемингу кольт с гравировкой «For Special Service». С этим кольтом в конце июля 1941 года Флеминг вернулся в Великобританию.
Глава четвертая, в которой Флеминг крадет у немцев идеи и подбрасывает им мертвеца
Поспособствовав развитию американской разведки, Флеминг вернулся к британской. Впрочем, свои усилия он сосредоточил не на информации, а на дезинформации. Во время поездки в СССР он познакомился с репортером Сефтоном Делмером — тот с начала войны работал в секретном отделе информационной войны при Министерстве иностранных дел и занимался пропагандой. Его задачей было создание радиостанций, выдававших себя за немецкие и распространявших ложные сведения для дезинформации немецких военных и мирных граждан — о военных потерях вермахта, болезни Гитлера, проблемах в его окружении. Флеминг возобновил знакомство с Делмером и с помощью его ресурсов наладил черную пропаганду для Управления военно-морской разведки. Неплохо владея немецким, Флеминг и сам регулярно выходил в эфир, чтобы рассказать, что немецкие подводные лодки из-за инженерной ошибки дают течь или что главные немецкие корабли уже потоплены. Еще одним направлением его работы стало создание специального разведывательного десанта. Эту идею он позаимствовал у вермахта.
20 мая 1941 года Германия начала операцию «Меркурий» — сражение за остров Крит, на который после капитуляции армии в 1940 году эвакуировались греческое правительство и английский экспедиционный корпус. Остров оставался последним крупным плацдармом для флота и авиации Великобритании в Средиземном море, и, чтобы захватить его, Германия провела крупную операцию. Высадить на Крите морской десант было невозможно — акватория полностью контролировалась англичанами, поэтому вермахт забросил на остров парашютный десант и несколько планеров с транспортом и вооружением. Хоть и с большими потерями, Германия смогла за 11 дней полностью оккупировать Крит. Успех операции произвел на союзников большое впечатление, заставив их активнее использовать возможности парашютного десанта. Но Флеминга больше восхитила не военная тактика, а разведывательная. Изучая в 1942 году операцию на Крите, он обнаружил, что помимо военного десанта на Крит был заброшен и специальный разведывательный отряд, в задачи которого входило добраться до штабов и радиоточек и захватить документы, оборудование и шифры. Разведчиков забросили на Крит одними из первых, и они успели справиться с заданием прежде, чем застигнутые врасплох внезапным нападением английские военные опомнились.
Высадка немецкого десанта на Крит, май 1941
Фото: Bundesarchiv; Library of Congress
Разведывательный десант произвел на Флеминга огромное впечатление, и он немедленно предложил Годфри внедрить это «выдающееся нововведение немецкой разведки». Спустя какое-то время в британских коммандос было создано подразделение No. 30 Commando, в которое вошло четыре отряда (для ВМФ, ВВС, пехоты и морской пехоты). В подразделение набирали исключительно опытных специалистов, которых выискивали повсюду — среди военных, полиции и даже заключенных: известно, например, что в такой отряд попал знаменитый взломщик сейфов Джонни Раменски, отбывавший наказание в шотландской тюрьме. Флеминг лично следил за подготовкой бойцов, отсеивал тех, кто, по его мнению, не справлялся, и называл своих подопечных «мои индейцы». Их активное участие в войне началось в ноябре 1942 года, и за три года они успели провести сотни операций, многие из которых были разработаны самим Флемингом. Большая часть информации о No. 30 Commando до сих пор засекречена британским правительством, но известно, что «индейцы» Флеминга среди прочего участвовали в высадке в Нормандии и освобождении региона и первыми вошли в освобожденный Париж, а также смогли в 1945 году захватить весь архив — почти 300 тонн бумаг — ВМФ Германии.
Новое детище Флеминга практически не оставляло ему времени ни для чего другого, тем не менее в 1943 году он невольно стал вдохновителем одной из самых успешных операций по дезинформации в истории. Еще в 1939 году, только придя в разведку, Флеминг вместе с Годфри написал секретную «Памятку о форели»: военная разведка сравнивалась в ней с рыбалкой — закидываешь удочку в разных местах, меняешь наживки и ждешь, пока противник клюнет. Сравнение принадлежало Годфри, Флеминг же разработал 54 «наживки» — полуавантюрных плана по дезинформации врага. Один из них лег в основу операции «Мясной фарш».
Идею для этой операции Флеминг позаимствовал из романа начальника уголовного розыска Скотленд-Ярда и автора низкопробных шпионских романов Бэзила Томсона «Тайна модной шляпки». В нем детектив расследовал дело о мертвом мужчине, найденном с комплектом документов — как подозревал детектив, поддельных. В «Памятке о форели» Флеминг предложил для дезинформации противника тоже использовать труп и якобы секретные документы. В 1943 году его сценарий был использован для того, чтобы отвлечь внимание немецкого руководства от Сицилии, куда планировалось организовать вторжение. Сам Флеминг организацией операции не занимался, но выступил консультантом.
Вещи, найденные при Уильяме Мартине
Фото: The National Archives, London
Задача операции была в том, чтобы заставить немецкое руководство поверить, что вторжение союзников состоится в Греции и Сардинии, и перебросить туда свои войска. Сделать это планировалось, снабдив врага подложными документами, как будто случайно оказавшимися в их распоряжении. Для операции был взят труп, который переодели в форму майора Королевской морской пехоты, а к запястью наручниками прикрепили портфель, в котором лежало письмо от заместителя начальника Генштаба Великобритании Арчибальда Ная на имя командующего англо-американской 18-й армией Гарольда Александра, в котором содержался приказ усилить дивизии, участвующие во вторжении в Грецию и Сардинию, и еще несколько сопроводительных документов. Для убедительности трупу не только дали имя — Уильям Мартин, но и снабдили его целой биографией — в карманах его лежали фотография невесты, обручальное кольцо, огрызок от карандаша, квитанция на новую рубашку, корешки билетов в театр и счет из клуба и пара личных писем. 30 апреля 1943 года тело «Мартина» выгрузили из подводной лодки в районе западного побережья Испании, и в этот же день его обнаружили испанские рыбаки. К середине мая тексты «секретных» документов попали к Гитлеру, который поверил в подделку и приказал стянуть силы вермахта и стран Оси в Грецию и Сардинию. Подлог оказался настолько правдоподобным, что даже когда 9 июля союзники высадились на Сицилии, Гитлер на протяжении двух недель не перекидывал туда войска, предполагая, что основной удар все равно придется по Греции.
Джонни Флинн в роли Яна Флеминга в фильме «Операция „Мясной фарш”», 2021
Фото: Archery Pictures; FilmNation Entertainment
В 2021 году эта история была экранизирована в фильме «Операция "Мясной фарш”» (в российский прокат фильм вышел весной этого года). Хотя главные роли в экранизации были отведены занимавшимся разработкой операции Юэну Монтегю (Колин Фёрт) и Чарльзу Чамли (Мэттью Макфедиэн), Годфри (Джейсон Айзекс) и Флеминг (Джонни Флинн) в фильме тоже присутствуют. Последний в одной из сцен даже объясняет, почему он называет Годфри «М»,— так он звал свою мать, самое «ужасное, невыносимое и придирчивое создание из всех, кого он знал»,— маленький привет всем фанатам Джеймса Бонда. До его появления в 1943 году, когда разворачиваются события фильма, оставалось каких-то девять лет.
Глава пятая, в которой Ян Флеминг завязал с приключениями и передал эстафету Джеймсу Бонду
После окончания войны Ян Флеминг покинул военно-морскую разведку. Указ о его демобилизации был подписан в мае 1945 года, и перед Флемингом снова встал вопрос о том, чем заняться. Сначала он думал вернуться в Сити, потом стать кадровым сотрудником адмиралтейства, но в результате вернулся к тому, с чего когда-то началась его профессиональная деятельность,— к журналистике. Старый приятель Флеминга виконт Гомер Кемсли предложил ему возглавить международный отдел его компании Kemsley Newspapers Group, в состав которой входили газеты The Sunday Times, Daily Sketch и Sunday Graphic. Виконт предлагал роскошные для послевоенной Англии условия — оклад 4500 в год (около 200 тыс. по курсу 2022 года), 500 на деловые траты и два месяца оплачиваемого отпуска в год. Флеминг согласился и занялся налаживанием международной корреспондентской сети. Воспользовавшись налаженными во время работы в разведке связями и тем, что после окончания войны демобилизованными оказались сотни бывших агентов и осведомителей, Флеминг довольно быстро собрал внушительный пул сотрудников, поставлявших ему новости и информацию со всего мира. Работа была поставлена так хорошо, что вскоре деятельность Флеминга снова заинтересовала MI6 — разворачивалась Холодная война, и информация оказалась как никогда в цене.
При согласии Кемсли Флеминг предложил услуги созданной им структуры разведке — так появилась агентурная сеть «Меркурий», благодаря которой корреспонденты Kemsley Newspapers Group получили возможность выполнять задания для разведки, а агенты разведки — притворяться корреспондентами Kemsley Newspapers Group и тем самым обеспечивать себе прикрытие. Казалось, предприятие было выгодно всем: компания Кемсли получила дополнительное финансирование и несколько десятков сотрудников из числа агентов, которые, хоть и использовали журналистское поприще для прикрытия, тем не менее поставляли новости. Разведка получила огромное количество агентов-фрилансеров, которые, хоть и были теперь журналистами, когда-то работали на разведку и готовы были время от времени выполнять задания на сдельной основе. Недоволен остался только сам Флеминг — пока собранные им агенты по всему миру выполняли рискованные задания, сам он сидел в офисе или дома, выполняя функции менеджера. Азарта в этом было мало.
Ян Флеминг на Ямайке, 1964
Фото: Harry Benson / Express Newspapers / Getty Images
Ян Флеминг на Ямайке, 1964
Фото: Harry Benson / Express / Getty Images
«Казино „Рояль”», 1953
Фото: Jonathan Cape, London UK
Какое-то время от скуки спасал дом на Ямайке — Флеминг купил там участок, увлекся подводным плаванием и проводил время в окружении постоянных гостей и подружек. Но в начале 1952 года этой жизни пришел конец: Энн Чартерис, с которой Флеминг то заводил, то прекращал романтические отношения на протяжении 13 лет, объявила ему, что беременна. Джентльменский кодекс обязывал его жениться, и мысль об этом наводила на Флеминга ужас. Чтобы отвлечься, Флеминг сел писать роман — и в панике уложился в рекордно короткий срок: 17 февраля 1952 года он начал писать, к концу марта закончил рукопись. Так появился роман «Казино "Рояль”» — первый роман о секретном агенте Джеймсе Бонде.
В числе прототипов придуманного Флемингом агента сегодня называют с пару десятков людей, которых Флеминг мог знать. Среди них Сидни Коттон — австралийский пилот и изобретатель, делавший для разведки первоклассные аэроснимки немецких военных объектов; Патрик Далзел-Джоб — полиглот, одинаково хорошо разбиравшийся в морском деле, прыжках с парашюта, подводном плавании и лыжном спорте; Уильям Стивенсон — он готовил самый крепкий мартини с водкой и создал в США агентство фейковых новостей, склонившее общественное мнение страны в пользу войны; Уилфорд Дандердейл — начальник резидентуры MI6 в Париже, который ездил на гоночных автомобилях, носил дорогие костюмы с запонками Cartier и каждый раз появлялся с новой девушкой; Форест Йео-Томас — мастер перевоплощений, который вел разведывательную работу под прикрытием немецкого офицера в оккупированной Франции, и многие другие. Принято считать, что Джеймс Бонд — собирательный образ первоклассных агентов, с которыми Флемингу довелось пересекаться. Многое, однако, Джеймс Бонд получил в наследство непосредственно от Флеминга.
Образ начальника Бонда, скрытого за псевдонимом М, во многом был списан с Джона Годфри — взбалмошного и истеричного контр-адмирала, с которым не многим удавалось найти общий язык, но Флемингу, как и Бонду, удалось. Открывающая сцена «Казино "Рояль”» — поединок за карточным столом — навеяна воспоминаниями Флеминга о том, как в 1941 году он следил в португальском казино за агентом сразу трех разведок — румынской, немецкой и английской — Душко Поповым, игравшим в карты на деньги, выделенные немецкой разведкой для операций в США. Любовь к азартным играм, гольфу, дорогим сигаретам, хорошей выпивке и красивым женщинам Бонд тоже позаимствовал у своего создателя.
Однако в отличие от Бонда, который потерял свою главную любовь уже в первом романе и дальше с чистой совестью менял подружек в каждой новой книге, Флеминг, дописав «Казино "Рояль”», в конце марта 1952 года женился на Энн Чартерис. Его собственные приключения и похождения закончились, но на протяжении следующих 12 лет он обеспечивал их своему герою и тысячам его поклонников.