Лес исторических заблуждений
7 ноября 2022 ● Журнал «Коммерсантъ Weekend» №38 от 04.11.2022
Путешествие по следам Большого террора в онлайн-проекте «Сандормох».
Фото: «Мемориал» (внесен в реестр иноагентов, ликвидирован по решению Мосгорсуда); Фонд Иофе
В сети открыта онлайн-выставка «Сандормох», сделанная петербургским Фондом Иофе совместно с Международным обществом «Мемориал», которое давно объявили «иностранным агентом» и недавно — лауреатом Нобелевской премии мира. Пока войны памяти уничтожают материальные памятники, цифровое пространство становится более надежным средством хранения и передачи исторической информации.
Год назад на Каретном Ряду в Музее общества «Мемориал», на тот момент уже несколько лет как внесенного Минюстом в реестр иностранных агентов, открылась выставка «Материал. Женская память о ГУЛАГе». Тюремная одежда заплата на заплате; салфетки и занавески, очеловечивавшие пространство барака; вышитые открытки и детские книжки, переданные на волю; тряпочные игрушки, сшитые и для живых, и для умерших детей; молитвенники, сборники кулинарных рецептов и другие удивительные виды текстильных изделий — через горестное лагерное рукоделие, по бытовой необходимости или чтобы не сойти с ума, рассказывалась женская история сталинского террора, и к оформлению этого рассказа были, по обыкновению, привлечены лучшие современные художники и дизайнеры. Слово «материал» в названии выставки отсылало к облаку понятий, где на поверхности — значение «ткань», а в глубине — и исторический документ, и следственное дело, и человек, становящийся для репрессивной машины расходным материалом. И в то же время слово указывало на главный выставочный принцип правозащитного общества — с помощью новейших экспозиционных приемов предъявлять материальные доказательства сталинских преступлений против человека: эта хрупкая, готовая рассыпаться в руках материальность служила сильнейшим выразительным средством любой выставки на Каретном Ряду.
«Материал» стал последней выставкой в залах на Каретном. В конце 2021-го «Мемориал» был ликвидирован решением Верховного суда, и все попытки обжаловать приговор терпели неудачу. Месяц тому назад известие о том, что «Мемориалу» вместе с белорусским правозащитником и политзаключенным Алесем Беляцким и украинским Центром гражданских свобод присуждена Нобелевская премия мира, застало мемориальцев в Тверском суде — суд постановил обратить помещение «Мемориала» на Каретном в доход государства. Выставка о Сандормохе не предназначалась для показа в Москве — она готовилась вместе с чешским отделением «Мемориала» и должна была открыться в Петербурге, а потом переехать в Прагу. Однако события этого года вынудили «Мемориал» и Фонд Иофе отказаться от первоначальных планов и перевести проект в онлайн-формат. Лишившиеся своего главного козыря, материальности, организаторы не унывают и говорят, что фантасмагория медиаискусства «родственна абсурдности и фантасмагоричности сегодняшней жизни и страшных событий прошлого».
Виртуальная выставка «Сандормох» больше походит на игру-бродилку (отличный концептуальный дизайн сделан студией hptx). Блуждая по сумрачному карельскому лесу среди высоких сосен с фотографиями и именами казненных, наталкиваясь на кресты-голубцы и вслушиваясь в гулкое электронное эхо саунд-дизайнеров Pug Heel & Vip Zip, вам предстоит найти 17 работ современных художников. Собрать разбросанные тут и там листы книги Янины Болдыревой «Последние часы», эпиграфом к которой служит сонет «Чистый четверг» великого украинского поэта Мыколы Зерова, расстрелянного в Сандормохе в 1937 году: жуткие сюжеты книжной графики взяты из показаний расстрельщиков, прозвучавших на Военном трибунале в 1939-м (в этих судебных протоколах и было найдено указание на урочище в окрестностях Медвежьегорска как место расстрелов и массовых захоронений). Войти в столб света «Одуванчиков» Дарьи Дорофеевой, посвященных другой жертве Сандормоха, метеорологу и создателю Бюро погоды СССР Алексею Вангенгейму,— над его лагерными письмами дочери, в которых он занимательно, с рисунками и гербариями, рассказывал ребенку о принципах ботаники, обливались слезами все посетители мемориальских выставок. Ужаснуться при виде и звуке «Дыхания» Александра Шишкина-Хокусая — тяжело дышащей, словно больной человек, расстрельной ямы. И наконец, набрести на огороженную стройплощадку «Невозможного монумента» медиатеоретика Льва Мановича: прибегнув к услугам нейросети, он получил воображаемые проекты памятника жертвам сталинских репрессий в манерах архитектурных бюро Захи Хадид, Фрэнка Гери и Сигэру Бана. Составившаяся таким образом коллекция виртуальных мемориалов словно бы намекает, что проблема Сандормоха — отнюдь не в количестве и качестве монументов, а в государственной исторической политике и готовности общества к покаянию.
Отснятый методом 3D-сканирования Сандормохский лес становится не только виртуальной выставочной площадкой — в нем проложено несколько исторических маршрутов и обустроены особые памятные места. Так, например, внезапно посреди чащи разольется озеро, и из него, словно град Китеж, вырастет силуэт Соловецкого монастыря — к причалу подплывет пароход, из трубы которого дымом повалят имена заключенных с «Пропавшего этапа» — поиски следов соловецких лагерников, таинственным образом исчезнувших при этапировании в 1937 году, и привели основателей петербургского «Мемориала» Вениамина Иофе и Ирину Флиге в Сандормох. «Пропавший этап» заведет вас в поезд, где вам предстоит выслушать рассказы людей, годами пытавшихся узнать о судьбе своих сгинувших на Соловках родственников, а поезд привезет в архив НКВД с захлопывающимися перед носом дверями, где выдают лишь малую толику рассекреченных документов. Под игровой оболочкой «Сандормоха» — строго научное историческое исследование, основанное на архивной работе (признания сандормохских расстрельщиков вообще впервые публикуются в таком объеме).
В лесу можно обнаружить руины дома «Слово» — известного памятника конструктивизма, пятиэтажки, выстроенной в Харькове в конце 1920-х для работников культуры (в плане здание имело форму буквы С — отсюда название). На стены виртуальной руины (в марте этого года дом был поврежден во время обстрела Харькова) нанесены слова его обитателей — драматурга Мыколы Кулиша, поэтов Андрия Панива и Валерьяна Полищука, которые были убиты в Сандормохе осенью 1937 года вместе с выдающимся режиссером Лесем Курбасом, писателем Валерьяном Пидмогильным и другими мастерами «Расстрелянного возрождения» (всего здесь казнили около трех сотен украинцев, поэтому до 2014-го украинская делегация была самой многочисленной на сандормохских памятных акциях). В лесу можно случайно наткнуться на яму, из которой бесконечной бумажной лентой выползает хроника «Дела Д», уголовного преследования Юрия Дмитриева, руководителя карельского отделения «Мемориала», одного из тех, кто в 1997 году нашел эти расстрельные ямы в урочище возле Медвежьегорска, написал первую книгу о Сандормохе и продолжал заниматься поиском мест расстрелов и публикацией имен погибших до самого ареста (с 2016 Дмитриев находился в СИЗО Петрозаводска, в конце 2021 года его приговорили к 15-летнему заключению в колонии строгого режима).
Бродя по лесу Сандормоха, вы постепенно понимаете, что он оказался той точкой, в которой сошлись все дороги, приведшие к нынешнему плачевному положению «Мемориала» — и не только его одного. Грифы секретности на документах, касающихся эпохи Большого террора; украинский вопрос и «Расстрелянное возрождение»; дело Юрия Дмитриева; альтернативные раскопки Российского военно-исторического общества в Сандормохе с целью доказать, что здесь покоятся не одни только жертвы репрессий, но и убитые финнами красноармейцы,— войнам памяти нет конца. И тот, кто пройдет по виртуальной исторической спирали маршрута «Не повторится», услышит голоса выступавших на сандормохских днях поминовения начиная с 1997 года — печальным рефреном всех речей звучат слова о том, что повторения этого кошмара допустить нельзя. Сегодня слушать эти речи особенно горько, но есть и хорошие новости: выставленная в виртуальном Сандормохе кнопка «Очистить историю» (объект художника, пожелавшего остаться неизвестным) не срабатывает.
В сети открыта онлайн-выставка «Сандормох», сделанная петербургским Фондом Иофе совместно с Международным обществом «Мемориал», которое давно объявили «иностранным агентом» и недавно — лауреатом Нобелевской премии мира. Пока войны памяти уничтожают материальные памятники, цифровое пространство становится более надежным средством хранения и передачи исторической информации.
Год назад на Каретном Ряду в Музее общества «Мемориал», на тот момент уже несколько лет как внесенного Минюстом в реестр иностранных агентов, открылась выставка «Материал. Женская память о ГУЛАГе». Тюремная одежда заплата на заплате; салфетки и занавески, очеловечивавшие пространство барака; вышитые открытки и детские книжки, переданные на волю; тряпочные игрушки, сшитые и для живых, и для умерших детей; молитвенники, сборники кулинарных рецептов и другие удивительные виды текстильных изделий — через горестное лагерное рукоделие, по бытовой необходимости или чтобы не сойти с ума, рассказывалась женская история сталинского террора, и к оформлению этого рассказа были, по обыкновению, привлечены лучшие современные художники и дизайнеры. Слово «материал» в названии выставки отсылало к облаку понятий, где на поверхности — значение «ткань», а в глубине — и исторический документ, и следственное дело, и человек, становящийся для репрессивной машины расходным материалом. И в то же время слово указывало на главный выставочный принцип правозащитного общества — с помощью новейших экспозиционных приемов предъявлять материальные доказательства сталинских преступлений против человека: эта хрупкая, готовая рассыпаться в руках материальность служила сильнейшим выразительным средством любой выставки на Каретном Ряду.
«Материал» стал последней выставкой в залах на Каретном. В конце 2021-го «Мемориал» был ликвидирован решением Верховного суда, и все попытки обжаловать приговор терпели неудачу. Месяц тому назад известие о том, что «Мемориалу» вместе с белорусским правозащитником и политзаключенным Алесем Беляцким и украинским Центром гражданских свобод присуждена Нобелевская премия мира, застало мемориальцев в Тверском суде — суд постановил обратить помещение «Мемориала» на Каретном в доход государства. Выставка о Сандормохе не предназначалась для показа в Москве — она готовилась вместе с чешским отделением «Мемориала» и должна была открыться в Петербурге, а потом переехать в Прагу. Однако события этого года вынудили «Мемориал» и Фонд Иофе отказаться от первоначальных планов и перевести проект в онлайн-формат. Лишившиеся своего главного козыря, материальности, организаторы не унывают и говорят, что фантасмагория медиаискусства «родственна абсурдности и фантасмагоричности сегодняшней жизни и страшных событий прошлого».
Виртуальная выставка «Сандормох» больше походит на игру-бродилку (отличный концептуальный дизайн сделан студией hptx). Блуждая по сумрачному карельскому лесу среди высоких сосен с фотографиями и именами казненных, наталкиваясь на кресты-голубцы и вслушиваясь в гулкое электронное эхо саунд-дизайнеров Pug Heel & Vip Zip, вам предстоит найти 17 работ современных художников. Собрать разбросанные тут и там листы книги Янины Болдыревой «Последние часы», эпиграфом к которой служит сонет «Чистый четверг» великого украинского поэта Мыколы Зерова, расстрелянного в Сандормохе в 1937 году: жуткие сюжеты книжной графики взяты из показаний расстрельщиков, прозвучавших на Военном трибунале в 1939-м (в этих судебных протоколах и было найдено указание на урочище в окрестностях Медвежьегорска как место расстрелов и массовых захоронений). Войти в столб света «Одуванчиков» Дарьи Дорофеевой, посвященных другой жертве Сандормоха, метеорологу и создателю Бюро погоды СССР Алексею Вангенгейму,— над его лагерными письмами дочери, в которых он занимательно, с рисунками и гербариями, рассказывал ребенку о принципах ботаники, обливались слезами все посетители мемориальских выставок. Ужаснуться при виде и звуке «Дыхания» Александра Шишкина-Хокусая — тяжело дышащей, словно больной человек, расстрельной ямы. И наконец, набрести на огороженную стройплощадку «Невозможного монумента» медиатеоретика Льва Мановича: прибегнув к услугам нейросети, он получил воображаемые проекты памятника жертвам сталинских репрессий в манерах архитектурных бюро Захи Хадид, Фрэнка Гери и Сигэру Бана. Составившаяся таким образом коллекция виртуальных мемориалов словно бы намекает, что проблема Сандормоха — отнюдь не в количестве и качестве монументов, а в государственной исторической политике и готовности общества к покаянию.
Отснятый методом 3D-сканирования Сандормохский лес становится не только виртуальной выставочной площадкой — в нем проложено несколько исторических маршрутов и обустроены особые памятные места. Так, например, внезапно посреди чащи разольется озеро, и из него, словно град Китеж, вырастет силуэт Соловецкого монастыря — к причалу подплывет пароход, из трубы которого дымом повалят имена заключенных с «Пропавшего этапа» — поиски следов соловецких лагерников, таинственным образом исчезнувших при этапировании в 1937 году, и привели основателей петербургского «Мемориала» Вениамина Иофе и Ирину Флиге в Сандормох. «Пропавший этап» заведет вас в поезд, где вам предстоит выслушать рассказы людей, годами пытавшихся узнать о судьбе своих сгинувших на Соловках родственников, а поезд привезет в архив НКВД с захлопывающимися перед носом дверями, где выдают лишь малую толику рассекреченных документов. Под игровой оболочкой «Сандормоха» — строго научное историческое исследование, основанное на архивной работе (признания сандормохских расстрельщиков вообще впервые публикуются в таком объеме).
В лесу можно обнаружить руины дома «Слово» — известного памятника конструктивизма, пятиэтажки, выстроенной в Харькове в конце 1920-х для работников культуры (в плане здание имело форму буквы С — отсюда название). На стены виртуальной руины (в марте этого года дом был поврежден во время обстрела Харькова) нанесены слова его обитателей — драматурга Мыколы Кулиша, поэтов Андрия Панива и Валерьяна Полищука, которые были убиты в Сандормохе осенью 1937 года вместе с выдающимся режиссером Лесем Курбасом, писателем Валерьяном Пидмогильным и другими мастерами «Расстрелянного возрождения» (всего здесь казнили около трех сотен украинцев, поэтому до 2014-го украинская делегация была самой многочисленной на сандормохских памятных акциях). В лесу можно случайно наткнуться на яму, из которой бесконечной бумажной лентой выползает хроника «Дела Д», уголовного преследования Юрия Дмитриева, руководителя карельского отделения «Мемориала», одного из тех, кто в 1997 году нашел эти расстрельные ямы в урочище возле Медвежьегорска, написал первую книгу о Сандормохе и продолжал заниматься поиском мест расстрелов и публикацией имен погибших до самого ареста (с 2016 Дмитриев находился в СИЗО Петрозаводска, в конце 2021 года его приговорили к 15-летнему заключению в колонии строгого режима).
Бродя по лесу Сандормоха, вы постепенно понимаете, что он оказался той точкой, в которой сошлись все дороги, приведшие к нынешнему плачевному положению «Мемориала» — и не только его одного. Грифы секретности на документах, касающихся эпохи Большого террора; украинский вопрос и «Расстрелянное возрождение»; дело Юрия Дмитриева; альтернативные раскопки Российского военно-исторического общества в Сандормохе с целью доказать, что здесь покоятся не одни только жертвы репрессий, но и убитые финнами красноармейцы,— войнам памяти нет конца. И тот, кто пройдет по виртуальной исторической спирали маршрута «Не повторится», услышит голоса выступавших на сандормохских днях поминовения начиная с 1997 года — печальным рефреном всех речей звучат слова о том, что повторения этого кошмара допустить нельзя. Сегодня слушать эти речи особенно горько, но есть и хорошие новости: выставленная в виртуальном Сандормохе кнопка «Очистить историю» (объект художника, пожелавшего остаться неизвестным) не срабатывает.