Назначить шпионом, или Дело полковника Мясоедова

Весной 1915 года был повешен за шпионаж Сергей Мясоедов.

Исполнители так торопились, что смертный приговор утвердили уже после казни.


Первая мировая война подняла настоящую антинемецкую волну в России. Санкт-Петербург сразу переименовали в Петроград, в июле 1914-го в столице разгромили здание немецкого посольства, за ним последовали кофейни, рестораны, а немецкие бонны тут же стали выдавать себя за латышек и лифляндок. Правда, в стране, где львиная доля химической, электротехнической, металлургической и текстильной промышленности принадлежало немцам, избавиться от них полностью было невозможно, но все они оказались под угрозой.

Одновременно с борьбой со «всем немецким» в России обострилась шпиономания. Подозревали всех и во всём. Генерал-майор Николай Поливанов написал брошюру «О немецком засилии», в которой говорилось: «Практически, немцы приносят нам огромный вред как активные немецкие пособники и шпионы, причём таковыми шпионами являются не отдельные, небольшие единицы, а почти поголовно всё немецкое население». Там, где шпионов не было, их выдумывали или по крайней мере сеяли в душах сомнения: «Дни и ночи толкуют нам о шпионах. Сочиняются всевозможные небылицы, и офицеры соперничают друг с другом в измышлении ужасов предательства. То открыли шпиона-телефониста под половицами в синагоге, то у ксёндза на крыше, то, наконец, в могиле на кладбище. Образовались особые физиономисты, которые узнают в любом обывателе шпиона по голосу, по выражению лица, по отвисшей нижней губе. У этого тусклые глаза и мрачный вид, значит, его огорчают наши победы — подозрительный… Тот высказывает чрезмерную радость и хочет втянуть вас в разговор — подозрительный. Иной возбуждает подозрение излишней сдержанностью, иной — предприимчивостью, иной — осмотрительностью, иной — суетливостью, иной — молчанием и спокойствием. И достаточно тени подозрения, чтобы сделаться жертвой шпиономании. Жертвой невинной и заранее обречённой. Ибо для этих несчастных установилось особое правосудие — беспощадное, быстрое и непреклонное».


Российские солдаты Первой мировой войны.
Источник: Wikimedia Commons


Эти слова врач, журналист и литературный критик Лев Войтоловский словно сказал, имея в виду дело полковника Мясоедова, который был повешен как шпион и мародёр. И в то время, и в наши дни обвинения не выглядят правдоподобными.



Скромный жандарм

Впрочем, Сергей Мясоедов мало походил на идеального героя, скорее, он был обычным человеком с обычными страстями. Родился в 1865 году в Вильно, служил в Оренбургском пехотном полку, а затем перешёл в жандармерию и оказался в Вержболове (Вирбалс) на русско-германской границе. Был сначала помощником, а потом начальником местного отделения Санкт-Петербургского жандармского управления железных дорог. Хорошее знание немецкого языка, а также прирождённая коммуникабельность сделали Мясоедова лучшей фигурой для этой должности, он стремительно делал карьеру. За несколько лет Сергей Николаевич получил 26 русских и иностранных орденов и медалей, был знаком даже с императором Вильгельмом II (его охотничьи угодия находились недалеко от границы) и бывал у него в доме.

В служебной характеристике Мясоедова указывалось, что он «склонен к злоупотреблению властью», однако на нарушениях его не ловили. Правда, когда Сергей Николаевич женился на Кларе Гольдштейн, то сослуживцы стали замечать, что он больше внимания уделял различным коммерческим сделкам, а не прямым обязанностям. Последовало несколько проверок, но уличить в чём-либо серьёзном Мясоедова не удалось. Тогда его решили, что называется, «подставить», и некоторое время спустя пограничном пункте поймали двух контрабандистов, у которых внезапно обнаружили оружие, взрывчатку и прокламации.

На суде по этому делу Мясоедов давал показания и прямо обвинил Охранное отделение в провокации, сказав: «Кой-кому из подсудимых агенты охранки сдали тюки для тайного провоза, не говоря об их содержимом, а другим подбросили оружие и взрывчатые вещества при обыске». В результате суд контрабандистов оправдал, но Сергею Николаевичу пришлось подать в отставку в 1907 году. Тогда он всерьёз занялся коммерцией, вместе с партнёрами основал «Русское Северо-Западное пароходство», которое специализировалось на перевозке эмигрантов в Америку, однако дела шли не блестяще.


Александр Гучков.
Источник: Wikimedia Commons


Примерно в это же время жена Мясоедова подружилась с Екатериной Бутович, которая вскоре вышла замуж за будущего военного министра Владимира Сухомлинова. Пользуясь знакомством, Мясоедов решил вернуться на службу. Сухомлинов поспособствовал тому, чтобы Сергей Николаевич оказался не в жандармерии, а в контрразведке. Однако и тут его ждала неудача: нашего героя заподозрили в связи с австрийскими шпионами.

В апреле 1912 года газета «Вечернее время» Суворина вышла со статьёй, в которой автор прозрачно намекнул на одного из офицеров контрразведки, передающего военные секреты Австро-Венгрии. Фамилии не назывались. Несколько дней спустя в прессе появилось интервью бывшего председателя III Государственной Думы Александра Гучкова, который назвал фамилию шпиона — Мясоедов.

Видимо, Гучков искал повод, чтобы начать «копать» под министра Сухомлинова, и он его нашёл. Но Мясоедов оскорбления не пропустил и сначала вызвал на дуэль Суворина как издателя газеты, а потом и самого Гучкова. Тот вызов принял, но на дуэли выстрелил в воздух, а Мясоедов промахнулся.

После этого скандала Сергей Николаевич вновь подал в отставку и был уволен в чине полковника. Несколько ведомств (военно-судное управление, МВД, контрразведывательная служба) провели расследование и установили, что офицер к шпионажу никакого отношения не имеет. Но впереди нашего героя ждало ещё одно испытание.



Всё-таки агент?

С началом Первой мировой Мясоедов как офицер запаса подал прошение о возвращении на службу. Просьба была удовлетворена, сначала Сергей Николаевич командовал ополченцами, а потом добился перевода в 10 армию, которая находилась в районе его прежней службы. Так как он прекрасно знал немецкий язык, то стал переводчиком, а также выполнял некие поручения в разведке.

А новый сюжет, касавшийся его, развивался в Петрограде. В декабре 1914-го в столице появился подпоручик Яков Колаковский, который за несколько месяцев до этого попал в немецкий плен. Чтобы вернуться на родину, он заявил, что готов выполнять поручения для немецкой разведки. Колаковского отправили в Россию, чтобы тот совершил одну из трёх предложенных диверсий. Но он тут же сдался, и на допросе заявил, что ему рекомендовали Мясоедова как человека, чьими «шпионскими услугами» немцы пользуются уже несколько лет.

В отношении Сергея Николаевича снова началось расследование, что неудивительно, учитывая его прошлое. Его вёл генерал Михаил Бонч-Бруевич, который проявил немалое рвение. Позже он вспоминал: «Я приказал контрразведке произвести негласную проверку и, раздобыв необходимые улики, арестовать изменника. В нашумевшем вскоре «деле Мясоедова» я сыграл довольно решающую роль <…>. Для изобличения Мясоедова контрразведка прибегла к нехитрому приёму. <…> В машине, на которой должен был выехать Мясоедов, шофёра и его помощника, как значился тогда механик, заменили двумя офицерами контрразведки, переодетыми в солдатское обмундирование. <…> Мясоедов ничего не заподозрил и, остановившись на ночлег в одной из мыз, был пойман на месте преступления. Пока «владелец» мызы разглядывал переданные полковником секретные документы, один из переодетых офицеров как бы нечаянно вошёл в комнату и схватил Мясоедова за руки. Назвав себя, офицер объявил изменнику об его аресте».


Владимир Сухомлинов.
Источник: Wikimedia Commons


При аресте, впрочем, у Мясоедова обнаружили сведения о расположении частей 10-й армии. Но эти бумаги полковник получил легально перед очередной командировкой: на документе стояли подписи выдавшего его. В надежде найти что-то ещё провели обыск на петроградской квартире Мясоедова, изъяли там множество писем, но это была частная переписка с родственниками и партнёрами по бизнесу. Машина, впрочем, была запущена, и арестовали ещё 19 человек, в том числе и жену полковника.

Дело «о шпионаже» сначала направили в окружной суд Варшавы, но потом спешно передали специально собранному военному трибуналу. Председателем поставили полковника Сергея Лукирского, самую удобную фигуру, так как он полностью разделял позицию Бонч-Бруевича. Суд начался 18 марта 1915 года. Главный свидетель, с показаний которого и начало раскручиваться дело, Яков Колаковский на нём не присутствовал, его просто не стали вызывать «за дальностью расстояния».

Обвинения против Мясоедова были сформулированы по трём пунктам: передача секретных сведений в 1907 и 1912 годах (без уточнения, каких сведений и каким образом), шпионаж в 1914—1915 годах и мародёрство (Мясоедов взял в одном из домов стол, занавески и картины). Судьи признали его виновным и приговорили к смертной казни, но приговор должен был утвердить главнокомандующий, что требовало нескольких дней. Мясоедова повесили через несколько часов после суда, а документ утвердили задним числом.

Как стало понятно довольно скоро, «дело Мясоедова» было частью более крупного дела, направленного против военного министра Сухомлинова. Уже в июне 1915 года он перестал быть министром, а в 1916 году был уволен с военной службы и выведен из Государственного совета.



Источники

«Не так» «Суд над полковником Мясоедовым по обвинению в измене и шпионаже, 1915 год»
О. Айрапетов «”Дело Мясоедова”. XX век начинается...», «Вестник Рязанского государственного университета», 2009 г.
К. Шацилло «”Дело” полковника Мясоедова»
А. Шубина «Формирование “образа врага” и отношение к российским немцам в годы Первой мировой войны», «Вестник Московского университета», №4, 2011 г.

Автор
Елена МИНУШКИНА
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе