Панский вандализм: храм-шедевр, уничтоженный в Варшаве

Польский шовинизм в сочетании с русофобией — явление в истории далеко не новое.

Реваншизм правящих кругов страны-соседки проявлялся в той или иной форме веками, а одним из первых разрушенных на европейском континенте в XX столетии христианских храмов был собор Александра Невского в Варшаве, снесенный в июле 1926 года.


Идею его строительства впервые высказал генерал-губернатор Привисленского края, герой Русско-турецкой войны Иосиф Ромейко-Гурко. В записке Александру III он отметил, что существовавшие в Варшаве храмы нашей конфессии могли вместить лишь десятую часть из проживавших в городе 42 000 православных.

Новый собор, по словам Иосифа Владимировича, должен был свидетельствовать «своим наружным видом и внутренним содержанием о величии господствующей Церкви в Русском государстве». Император данное предложение поддержал.

Комитет по строительству во главе с Ромейко-Гурко был образован летом 1893-го, а через год, 30 августа 1894-го, в праздник Святого Александра Невского (в день именин государя) осуществили торжественную закладку. Проект архитектора Леонтия Бенуа (в конкурсе также участвовали Григорий Котов, Александр Померанцев, Михаил Преображенский) согласовал крупнейший специалист в области церковной археологии и истории христианского искусства Польши профессор Николай Покровский.

По мнению Александра III, православный собор в близком к греко-романскому стиле должен был хорошо гармонировать с соседними зданиями. Самый высокий в Варшаве, он имел квадратное основание и пять золоченых куполов.

Средства на его строительство собирались по всей России. Жертвователями выступили представители всех слоев населения, включая царскую семью. 13,5 тыс. рублей передал в этот фонд Иоанн Кронштадтский. Значительная часть денег была получена из обязательных пожертвований муниципалитетов, находившихся под управлением генерал-губернатора.

Освящение состоялось 20 мая 1912 года. Во время церемонии архиепископ Варшавский и Привисленский Николай сказал: «Созидая сей храм, его создатели не имели в своих мыслях ничего враждебного к окружающему его инославию: насилие не в природе Православия... Здесь всегда будет возноситься молитва о мире всего мира, отсюда будут исходить слова любви, прощения и примирения, но не вражды, лукавства и любомщения».

После открытия православные люди тут отмечали юбилей Отечественной войны 1812 года и 300-летие Дома Романовых.

Проект Леонтия Бенуа был выдержан в духе древних прототипов Владимиро-Суздальской земли, а столпообразная 70-метровая колокольня внешне повторяла главную достопримечательность московского храма Иоанна Лествичника (колокольню Ивана Великого). Вмещавший 2,5 тыс. человек собор имел три престола: главный — во имя Александра Невского, боковые — в честь Николая Чудотворца и Солунских братьев.

Крупнейший из 14 колоколов звонницы, весивший 25,6 тонны, являлся пятым по величине в Российской империи. В оформлении святилища использовались драгоценные и полудрагоценные камни, уральские самоцветы, каррарский мрамор и гранит. Шестнадцать колонн из яшмы для украшения алтаря были подарены императором Николаем II.

Работа над интерьером велась в течение 12 лет. Построенный в центре просторной Саксонской (позже Соборной) площади храм украсили огромные мозаичные композиции, выполненные под руководством Виктора Васнецова. Самим Виктором Михайловичем были написаны великолепные мозаики: «О Тебе радуется, Благодатная», «Евхаристия» (ранее «Христос с апостолами»), «Спаситель в терновом венце» («Страждущий Христос»), «Отечествие», «Сошествие во ад», «Ангелы» и другие. На выделенные Александром III, Павлом Третьяковым и другими меценатами деньги Васнецов создал полторы сотни подготовительных картин и росписей.

В Александро-Невском кафедральном соборе находились десять тысяч представляющих огромную художественную ценность произведений и предметов, выполненных лучшими русскими мастерами того времени.

Медный чеканный иконостас вместил в себя образы, написанные Василием Гурьяновым, Николаем Харламовым и другими замечательными художниками. Главная икона храма с изображением Александра Невского была получена в дар от Саввы Морозова. Некоторые композиции в боковых нефах принадлежали кисти Михаила Нестерова.

Собор оборудовали по последнему слову науки и техники той поры. Он имел центральное отопление и электричество. Расходы на строительство и внутреннюю отделку храма превысили 3 миллиона рублей.

Судьба этого шедевра национального зодчества оказалась трагичной, сбылось пророчество Иоанна Кронштадтского: «Окончится его действие сразу же с окончанием господствования России в Польше». Как православный храм он просуществовал всего три года. В 1915-м Варшаву заняли немецкие войска, устроившие здесь гарнизонный костел в честь Святого Генриха. Из Александро-Невского собора были вывезены иконостас, колокола и наиболее ценные детали внутреннего убранства. 25 февраля 1916-го в этих стенах прошла первая служба по католическому обряду, а первое лютеранское богослужение — в марте того же года, когда с куполов была снята позолота, а внутри здания появились орган и расставленные для прихожан стулья.

В 1918-м, спустя три месяца после провозглашения независимости Польши, власти Варшавы решили снести все православные церкви города (за исключением двух — кладбищенской на улице Воли и приходской в районе Прага).

Местное общество таким решением было взволновано, многие граждане выступали за сохранение собора и превращение его в музей мартирологии (мученичества) польского народа, архив или гарнизонный костел. Литератор Стефан Жеромский тогда заявил, что такой снос будет являться варварской акцией, а один из членов польского сейма сказал: «Достаточно пойти на Саксонскую площадь и посмотреть на оголенные купола наполовину разрушенного собора. Не говорите, господа, что он должен быть разрушен как памятник неволи. Я бы сказал, что, пока стоит, он является наилучшим памятником для будущих поколений, поучающий их, как нужно уважать и беречь свою Родину; разобранный же, будет памятником — позорным памятником нетерпимости и шовинизма! Нельзя не обратить внимания на то, что в этом соборе есть выдающиеся художественные произведения, в которые вложено много духовных сил лучших сынов соседнего народа, и те, кто создавал эти произведения искусства, не думали ни о какой политике. Польский народ чувствует это, а также угрожающее значение этого поступка и уже сочинил свою легенду относительно разрушения собора. Но наших политиканов это никак не трогает. А вот приезжают иностранцы — англичане, американцы — и с удивлением взирают на это, фотографируют и фотографии распространяют по всему миру — естественно, вместе с мнением о польской культуре и цивилизации».

Сторонники разрушения объявляли собор «малоценным», к тому же занимавшим слишком большую площадь в Варшаве. Другие говорили, что он подлежит сносу «ради изменения фона», и на его месте следовало бы восстановить памятник князю Юзефу Понятовскому.

Третьи предлагали уничтожить храм как символ угнетения польского народа.

Чтобы каждый поляк мог быть причастен к этому процессу, власти выпустили специальные «боны, доступные для каждого», которые обеспечивались «стоимостью материала, полученного в результате сноса».

Времени на разрушение потребовалось немало. По сообщениям польской печати, число «малых взрывов», произведенных специально созданными бригадами, составило 15 000. В июле 1926 года храм Святого Благоверного князя Александра Невского вместе с колокольней был окончательно уничтожен, и примерно в те же дни в Москве скоропостижно скончался в своей мастерской великий живописец Виктор Васнецов.

После этого акта вандализма из всех шедевров русских мастеров уцелели лишь небольшой фрагмент композиции «О Тебе радуется, Благодатная» вместе с мозаичным полотном художника Николая Кошелева «Спас со строителем» (Леонтий Бенуа держит модель собора). Благодаря усилиям православных подвижников в 1924–1926 годы эти реликвии были перевезены в Барановичи, в построенный там в 1931 году храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Некоторые орнаменты после длительного хранения в Национальном музее Варшавы оказались в православном храме Марии Магдалины (в местной Праге). Колонны из яшмы отправили в усыпальницу маршала Пилсудского. Мраморные фрагменты были использованы и в других местах, включая костелы.

Одновременно с уничтожением храма Александра Невского в Польше разрушили величественный собор во имя Воздвижения Честного Креста Господня на Литовской площади в Люблине (там находилась епископская кафедра св. патриарха Тихона).

Апогей варварства жители этой страны наблюдали в летние месяцы 1938-го, когда на Холмщине по требованию «католической общественности» было уничтожено около 150 сельских церквей русского обряда, при том, что многие столетия там проживало православное украинское население.

Автор
Юлия КУДРИНА
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе