Три «Ярославля»: от войны до каторги

И обратно.

Казалось бы, какое отношение Ярославская область имеет к флоту? Да, в сельце Бурнаково тогдашнего Романовского уезда родился адмирал Ушаков. Другой военный моряк — контр-адмирал Иван Унковский — 16 лет был здешним губернатором. При нем, кстати, было сделано немало: строились земские школы и больницы, открылось железнодорожное сообщение с Москвой и Вологдой, а Демидовский лицей стал юридическим учебным заведением университетского типа. Но за все свои труды Иван Семенович не удостоился даже переулка, названного в его честь.


Еще мы можем вспомнить подводную лодку «Ярославский комсомолец», воевавшую в годы Великой Отечественной в составе Северного флота. Да и сегодня в Заполярье служит дизель-электрическая субмарина «Ярославль». А воды Каспийского моря бороздит малый ракетный корабль «Углич».


Что еще? Судостроительные заводы, которых в регионе несколько. Конечно, это не «Севмаш» и не Адмиралтейские верфи, где строят корабли океанского класса, но береговая охрана, катера для которой выпускает рыбинский «Вымпел», тоже, как сказали бы до революции, «предмет весьма уважительный».


А вот теперь — самое интересное. В истории российского мореплавания был период, когда суда с названием «Ярославль» регулярно оказывались в центре внимания. Я не оговорился — именно суда: их было три. И судьба каждого так же необычна, как и судьба города, давшего им свое имя…



Думы о крейсерах

Для начала нужно разобраться, что же такое крейсер. Думаю, многие читатели сразу представили себе «Аврору». Те, кто хорошо знаком с историей русско-японской войны, вспомнили о героических «Рюрике» и «Варяге». А может быть — о владивостокском отряде крейсеров, который изрядно потрепал японцам нервы.

/
Термин «крейсер» происходит от нидерландского глагола kruisen — плавать по определенному маршруту. Отсюда же, кстати, милое сердцу праздных россиян слово «круиз».

Изначально это понятие означало не тип военного корабля, а его боевое предназначение — крейсерство, то есть нарушение морских коммуникаций противника: захват или уничтожение его транспортных судов, разведка, рейды в тыл. Такие задачи может выполнять и гражданское судно, если установить на его палубе артиллерийские орудия, а команду научить с ними обращаться.

Об этом как раз и задумались в России еще в разгар Крымской войны. Нашей стране пришлось тогда столкнуться с целой коалицией в составе Британской, Французской и Османской империй, а также Сардинского королевства. Но основным морским противником мы, разумеется, считали Британию.


Зимой 1854 года адъютант дежурного генерала Главного морского штаба капитан-лейтенант Горковенко, командированный в Северо-Американские Соединенные Штаты (так в те годы назывались США), направил генерал-адмиралу великому князю Константину Николаевичу записку с пространным названием «О гибельном влиянии, какое имело бы на торговлю Англии появление в Тихом океане некоторого числа военных крейсеров наших, которые забирали бы английские купеческие суда около западных берегов Южной Америки, в водах Новой Голландии (то есть Австралии — прим. автора) и Китайских».

Российский военный флот значительно уступал английскому, так что крейсерские операции, по замыслу автора записки, могли бы стать относительно дешевым способом ведения войны, нанеся значительный ущерб британской экономике. Вот что писал Горковенко: «Первое известие о взятых нашими крейсерами английских торговых судах произведет сильное действие на Лондонской бирже, цена страхования судов возвысится непомерно, все товары будут отправляться на американских судах, и английское торговое судоходство в Тихом океане уничтожится».

Вскоре после окончания Крымской войны начинается Гражданская война в США, в ходе которой южане широко используют крейсерские операции. Одним из самых успешных на этом поприще стал переделанный из торгового судна парусно-паровой барк «Самтер», 3 июня 1861 года прорвавший блокаду Нового Орлеана и захвативший впоследствии 18 торговых судов северян.


События на североамериканском континенте привлекли внимание военных специалистов всего мира. Не стали исключением и офицеры российского императорского флота, которые пристально следили за действиями «Самтера». Весной 1863 года в издававшемся Федором Достоевским журнале «Время» появляется анонимная статья под заголовком «Нужен ли флот России?». Ее автор дал весьма интересную оценку крейсеру Конфедерации:

«Дрянной купеческий пароход, имеющий полсотни команды, одну пушку на поворотной платформе, несколько орудий по бортам, не замечательный ни крепостью постройки, ни даже особенно скорым ходом. Казалось бы, чего легче как взять и уничтожить его, а между тем посмотрите, сколько времени, усилий, средств северо-американцы употребляли для этого…».

Итак, почему бы не взять «дрянные купеческие пароходы» и не использовать их в качестве крейсеров? Тем более что заокеанский опыт доказал состоятельность этой идеи. Реализовать ее российское правительство решило в 1878 году, по окончании еще одной большой войны — на этот раз русско-турецкой.



Флот — дело добровольное

О войне 1877-1878 годов немало сказано, написано и даже снято. Например, историческим фоном для приключений Эраста Фандорина в фильме «Турецкий гамбит» стали как раз боевые действия на Балканах.

3 марта 1878 года в местечке Сан-Стефано (ныне район Стамбула Ешилькёй) был подписан мирный договор между Россией и Турцией. По его условиям Болгария объявлялась автономным княжеством, также провозглашалась независимость Сербии, Черногории и Румынии.


Кстати, победа в русско-турецкой войне кое-что изменила и в жизни Ярославля. Фабрика купца Дунаева, занимавшаяся поставками табака для императорской армии, отныне стала именоваться «Балканская звезда».

Буквально сразу же после подписания договора в Мраморное море вошла мощная британская эскадра…

Здесь требуется небольшое географическое пояснение. Дело в том, что попасть из Черного моря в Средиземное (и далее в океан) можно только через подконтрольные Турции проливы — Босфор и Дарданеллы. Мраморное море расположено как раз между ними. Болгария в тогдашних своих границах простиралась от Черного моря до Эгейского (то есть до северного Средиземноморья). Соответственно, у российского Черноморского флота появилась возможность обойти проливы через Болгарию. Это стало одной из причин появления британской эскадры.


Перед лицом угрозы новой войны было решено вернуться к идее крейсерства. В марте 1878 года в Москве был учрежден Главный комитет для организации Добровольного флота, вскоре его местные отделения открылись во всех губерниях страны. Основной задачей новой структуры стал сбор средств на покупку за границей быстроходных пароходов. Уже в мае была собрана гигантская по тем временам сумма в два миллиона рублей. Для сравнения: Аляску продали за одиннадцать с небольшим.

11 апреля 1878 года по высочайшему повелению учреждается еще один комитет. На это раз — по устройству Добровольного флота. Возглавляет его наследник престола — будущий император Александр III. Новая структура состояла из трех отделений: учредительного, хозяйственного и военно-морского. Последним были сформированы требования для закупки судов:

— скорость — не менее 13 узлов (24 километра в час);

— возможность установки 8-дюймовых орудий без внесения серьезных изменений в конструкцию;

— запас угля на 20 дней плавания;

— стоимость — не более 650 тысяч рублей (из расчета приобретения трех пароходов на собранные к тому времени два миллиона).


Уже в июне специальная комиссия Добровольного флота выехала в Германию, где подписала контракт на покупку товаро-пассажирских пароходов у «Гамбургско-Американского акционерного общества». Ранее они обслуживали океанские торговые маршруты и назывались «Гользация», «Гаммония» и «Тюрингия». В Добровольном флоте они стали «Россией», «Москвой» и «Санкт-Петербургом».

Видимо, члены комиссии умели торговаться, потому что после покупки у них оставалась еще солидная сумма. «На сдачу» у той же немецкой компании был приобретен пароход «Саксония». По сумме собранных денег на третьем месте после Москвы и Санкт-Петербурга находилась Нижегородская губерния, поэтому судно в скором времени переименовали в «Нижний Новгород».


Так появилась традиция присваивать судам Добровольного флота названия губернских городов в зависимости от величины взноса. В дальнейшем она неукоснительно соблюдалась. Следующим пароходом — уже не купленным, а построенным по заказу — стал «Ярославль».



«Побойтесь Аллаха — это же военный корабль!»

Это или нечто подобное наверняка выкрикнул русским морякам турецкий чиновник, увидевший входящий в Дарданеллы «Ярославль». Действительно, основой конструкции нового парохода Добровольного флота стали чертежи английского крейсера «Ирис».

Судно было заказано 5 мая 1879 года французской фирме «Форж и Шантье», предложившей самые выгодные условия. 10 сентября 1880 года пароход отправился из Марселя в Одессу. В Черноморских проливах ему пришлось задержаться на некоторое время: гражданские суда могли беспрепятственно проходить Босфор и Дарданеллы, а вот военным кораблям требовалось особое разрешение турецких властей. Могли и вовсе не пустить. Это правило, кстати, действует и по сей день.

Увидев таран и спонсоны (специальные выступы по бортам для установки орудий), морские чиновники Османской империи посчитали «Ярославль» боевым кораблем. Инцидент, впрочем, удалось урегулировать, и 22 сентября пароход прибыл в пункт назначения. К Одесскому торговому порту он был приписан под номером 445.


«Ярославль» начали эксплуатировать в качестве войскового транспорта. В основном он перевозил новобранцев и солдат, уволенных в запас, между Севастополем, Поти и Батумом. Вскоре выяснилось, что пароход, построенный по чертежам крейсера, из-за слишком мощной паровой машины и малой вместимости трюмов приносит одни убытки. 27 декабря 1881 года судно вернулось в Севастополь из последнего рейса под флагом Добровольного флота. Здесь его поставили на хранение, а всего через месяц продали Морскому ведомству.

Так начался новый этап биографии «Ярославля».



Он же — «Память Меркурия»

Первым делом пароход отправили на Николаевские верфи, где его вооружили артиллерией: девятью орудиями крупного калибра и технической новинкой того времени — двумя пятиствольными револьверными пушками системы Гочкиса. Стволы, соединенные диском в один пучок, проворачивались вручную. Скорострельность по меркам XIX века была высокой — 35 выстрелов в минуту.

Вскоре «Ярославль» получил еще несколько орудий и торпедные аппараты. В состав Черноморского флота он вошел — уже как полноправный крейсер — под названием «Память Меркурия».


Откуда такое непривычное слуху современного человека имя? В России есть давняя традиция называть боевые корабли в честь их героических предшественников. Например, сегодня на Тихоокеанском флоте служат «Варяг», «Пересвет», «Ослябя» и «Кореец» — в память о кораблях, участвовавших в русско-японской войне.

В XIX веке эта традиция была несколько шире: если удавалось сохранить наградной Георгиевский флаг легендарного предка, его передавали новому кораблю, а в его названии к имени корабля-героя добавляли слово «память». Вот и «Ярославль» стал «Памятью Меркурия» — в честь русского брига, который в 1829 году одержал победу в неравном бою с двумя турецкими линейными кораблями.


Одной из первых миссий свежепереименованного «Ярославля» стал поход к берегам Болгарии, которая недавно обрела независимость. Княжеский престол занимал в то время Александр Баттенберг, генерал-лейтенант русской службы и племянник императрицы Марии Александровны (супруги Александра II). Казалось бы, человек, столь тесно связанный с Россией, никогда не вызовет нареканий у официального Петербурга. Но со временем князь Александр переориентировался на Запад, так что пророссийски настроенным офицерам болгарской армии (а их было большинство) пришлось его свергать.

Для устрашения сторонников князя крейсер «Память Меркурия» вместе с клипером «Забияка» был послан сначала в Варну, а затем в Бургас. Поход был недолгим: вскоре Александр Баттенберг, говоря современным языком, сложил полномочия.



Последний рейс государя

Долгое время крейсер «Память Меркурия» оставался самым быстроходным кораблем Черноморского флота. На его просторные и комфортабельные каюты обратили внимание члены императорской семьи, так что нередко он использовался в качестве придворной яхты для прогулок по Черному морю.

Но в последний раз представители династии Романовых ступили на палубу «Памяти Меркурия» с печальной целью: крейсеру предстояло перевезти тело умершего в Ливадии Александра III из Ялты в Севастополь — к поезду до Москвы.

Советские историки любили шельмовать предпоследнего императора, называя его «едва ли не единственным русским царем, умершим от естественной причины — алкоголизма». Оставим это утверждение на их совести, но отметим, что выпить государь Александр Александрович действительно любил. Бытует легенда, что ради этого он регулярно посещал корабли, стоявшие на рейде Кронштадта: по флотской традиции поднявшемуся на борт высокому начальству в обязательном порядке подносили чарку водки.

Опубликованный 2 ноября 1894 года посмертный диагноз Александра III звучал так: «Хронический интерстициальный нефрит с последовательным поражением сердца и сосудов, геморрагический инфаркт в левом легком, с последовательным воспалением».

К концу жизни Александр сильно похудел и уже ничем не напоминал крепко сбитого здоровяка, каким его обычно изображали живописцы. Скончался он на руках супруги Марии Федоровны. От Ливадийского дворца до трапа «Памяти Меркурия» гроб с телом усопшего монарха несли на руках.


Крейсер еще долго служил на Черном море. На нем впервые был испытан подводный торпедный аппарат, а во время революции 1905 года он единственный раз принимал участие в настоящем бою — против кораблей, захваченных мятежниками в ходе Севастопольского восстания.

В Гражданскую он несколько раз переходил из рук в руки — то к белым, то к красным. А вот о том, как и где крейсер закончил свои дни, точных данных нет. По одной из версий, после Великой Отечественной его использовали в качестве плавучей мишени и потопили у берегов Крыма.

Кстати, у «Памяти Меркурия» был шанс вновь превратиться в «Ярославль». На случай боевых действий в Черном море Главным морским штабом было разработано несколько планов овладения подконтрольными Турции проливами. Один из них предполагал разоружение крейсера, возвращение ему прежнего названия и проход под торговым флагом в Средиземное море. Здесь он должен был заминировать Дарданеллы. Но этим планам не суждено было сбыться, так что в военно-морской истории корабль остался как «Память Меркурия».

Продолжение следует...

Автор
Антон ТУМАНОВ
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе