Серьёзные люди говорят, что национальная история любого народа начинается с рождения её субъекта.
Но поскольку в общественном сознании украинцев общепризнанной концепции украиногенеза никогда не было, им её придумали: без этого остальное заходит плохо.
А хуже всего — самый главный и острый вопрос легитимности присоединения украинцев и белорусов с их этническими землями к Российской империи и СССР. И далее в принципе какого-либо родства русских и украинцев, поскольку если его нет — соответственно, нет и общего культурного контекста. Только «тысячелетняя история уничтожения и порабощения».
Отсюда и родились широко известные концепции об «ариях» и «мокшах», где Киевская Русь — это украинская империя, где так называемые русские лишь окраинный финно-угорский народ, утративший право называться славянами. Славяне и потомки древней Руси — это украинцы, благородную мову которых понимают поляки и белорусы (тоже славяне), а мокши — нет.
Хотя все эти концепции с треском разбиваются об достаточно очевидные вещи, о которых сказал ещё Пушкин: «Оставьте: это спор славян между собою».
Рождение народов
Само собой разумеется, что все теории о существовании на нашей нынешней территории каких-либо народов, их слиянии и делении в дописьменную эпоху строятся либо на свидетельствах древних авторов, либо на археологических находках. Есть типичные признаки определённой культуры, границы её распространения, а отсюда делаются соответствующие выводы. Кем те люди считали себя сами — они уже никогда не признаются.
Что можно сказать вполне определённо — так это то, что в рамках той глобализации, которая существовала в древнем мире вдоль главных торговых путей, в ходе завоевания или освоения новых территорий в поисках товаров на продажу все спокойно перемешивались.
Скандинавы, давшие нам имя «русь», вряд ли вели себя на современной территории России и Украины как-то иначе, нежели в Европе. Насилие, грабёж, потом взимание податей без убийств и далее к феодальному строю. Совместная жизнь неизбежно привела к тому, что на Руси протошведы стали активно смешиваться со славянами и финно-уграми, тот же св. князь Владимир, как известно, был «робичичем», сыном ключницы Малуши. И престол не унаследовал, а взял его в кровавой междоусобице.
Соответственно и славянские племена, населявшие леса и лесостепь от Киева до Новгорода, не блюли «чистоту нации» по той простой причине, что её не существовало. Славяне всегда жили бок о бок с балтскими народами и теми же финно-уграми, они постоянно испытывали на себе давление Степи и вступали с ней не только в конфликт, но и в торговые, родственные связи.
При раскопках крупного средневекового города Саксин в дельте Волги, цветшего в одно время с Киевом в X–XII веках, археологи выяснили, что, помимо хозяев, донских алан («хазар» в описании арабского правоведа Абу Хамида ал-Гарнати), там жили другие народы. Славяне, финно-угры, балты, скандинавы, уральцы, северные тюрки сосуществовали там так же, как и во всех других подобных местах.
Относительно недавние ДНК-анализы крупного захоронения людей, погибших в Ярославле при нашествии Батыя, показали, что здесь был полный мультикультурализм примерно с таким же составом, как и в Саксине. Вряд ли можно сильно ошибиться, предположив, что и в Киеве было то же самое. А вот когда столица переехала оттуда во Владимир, то он стал своего рода центром «плавильного котла» славян, финно-угров и оседлых тюрков. Здесь, вероятно, начала формироваться русская автохтонная структура.
Логичный вопрос, остался ли в стороне от этого процесса будущий украинский этнос на южной окраине русских земель, объединённых общепонятным языком, христианской религией и торговыми путями?
Конечно нет.
Славянское население, проживавшее между Восточными Карпатами и Киевским Поднепровьем, чуть ли не до XX века оставалось «руськими», или «русинами», и точно так же смешивалось с народами Степи. А особенно сильно с того времени, когда ловля и продажа славянских рабов стала основой экономики татарского Крыма.
Неизбежно влияла и близкая Османская империя, этих рабов покупавшая и владевшая Северным Причерноморьем. Под боком были перебравшиеся в Европу венгры и романские народы. Так в Молдавии, ставшей государством уже к XIV веку, славяне-тиверцы поглотили остатки местного дако-скифского населения, а потом были разбавлены подошедшими валахами. Будущая Украина не могла стоять в стороне от этой всепоглощающей страсти. Тем более, если верить современным лоббистам теории о древних украх, убеждающих себя и других в родстве с трипольской культурой, которая совершенно точно относилась к средиземноморскому антропологическому типу.
Но, так или иначе, доминирующее славянское ядро сохранило себя на всех землях Руси, и далее расхождение происходило исключительно по политическим причинам, а не по признаку крови.
Зов крови
Если подходить к «кровному» вопросу фундаментально, то современная наука оперирует категорией «гаплогруппа», то есть большая общность людей, имеющих общего предка. Сходство их определяется по хромосомным признакам, и для Западной Европы выделена характерная для кельтов и германцев гаплогруппа R1b, к которой относится 90% англичан и французов.
Для славян типична гаплогруппа R1a (восточноевропейская), а наиболее — для современных украинцев, поляков, белорусов и русских (до 50% и более населения соответствующих стран). Карта распространения этого типа точно совпадает и с древнерусским ядром. Ну, а если поставить рядом всех этих людей, то, с точки зрения иностранца, разницы между ними не будет. Автору приходилось слышать это от многоопытных греков, через руки которых проходят миллионы отдыхающих. С их точки зрения, разница между украинцем и русским не более, чем у грека с Пелопонесса и у грека с Киклад. А слово «древний» в нашем исполнении их очень смешит.
К слову, если и говорить про чистоту русской крови, то называть себя наследниками Руси больше прав у северных русских, поморов, которых не коснулось ни монгольское нашествие, ни германское, не знавших ни крепостного права, ни помещичьего своеволия.
А южную Русь польская экспансия на восток надолго вовлекла в орбиту сильного, имперского по своей сути государства. В принципе, поляки были в миллиметре от того, чтобы посадить на русский престол своего короля, и кто знает, как бы сложилась история России после этого. Она смогла отстоять себя, собрать земли и утвердить на них собственное государство, стоящее на восточном православии и своем варианте языка, ставшего к XX веку высокоразвитым и высоконормированным.
То, чем русские отличаются от других европейцев (поскольку тоже являются безусловными европейцами) — это более позднее развитие. Позже освободились от крепостничества, позже основали университеты, отстали в процессе демографического перехода, переселения крестьян в города, индустриализации. Однако общность истории и культурного пространства с Европой неоспоримы, те же Польша и Финляндия были частью единой империи. Как и украинский этнос, который сложился довольно поздно, к XIX веку, что бы ни утверждали самобытные историки. И полностью принявший самоназвание «украинцы» лишь в начале XX века.
По большому счету, главным отличием их от русских является то же, что у русских с европейцами — более позднее развитие, причины которого могут подаваться с разной эмоциональной окраской. Однако это никогда не отменяло того факта, что русские, украинцы и белорусы вышли из одной славянской колыбели и являлись крупнейшим в мире государственным проектом славян. Европе противостоявшим под постоянной угрозой уничтожения.
Неслучайно все идеи панславизма (или всеславянства) неизбежно приходили к политическому и языковому объединению под властью России, которая оказалась единственной силой, успешно боровшейся с иностранным владычеством. Без русских побед в войнах против Швеции, Турции, наполеоновской Франции, Австрии и Германии слабые и разобщенные славянские народы вряд ли сохранили бы свою самобытность и государственность.
Включая, конечно, и украинский народ, который просто растворился бы в самой антиславянской из всех славян католической Польше. В составе которой до идей происхождения от древних ариев просто не дошло бы. А то, что два братских по происхождению и общему прошлому народа — украинцы и русские — в разное время враждовали между собой, для родственных отношений явление совершенно обычное.