Вечное русское путешествие

...Что ж поделаешь, раз весна –
Неизбежное время года,
И одна только цель ясна,
Неразумная цель – свобода!
Александр Есенин-Вольпин
(вдохновитель диссидентского движения в СССР и старший соратник В. Буковского)

1. Путешествие в прошлое

В 2008 году в петербургском издательстве «Нестор-История» вышло переиздание книги Владимира Буковского «Письма русского путешественника», дополненное впервые издающейся в РФ критической работой «EUSSR».

Книгу, одноименную с известным сочинением Карамзина, Буковский написал в 1979-80 годах. Однако по стилю это получилось нечто совершенно противоположное сентиментальным письмам классика екатерининской эпохи. И дело не только во времени...

Если Карамзин силился (как многие силятся и до сих пор) отыскать черты, сближающие Россию с Европой, то вся книга Буковского пронизана ощущением и осмыслением контраста между ними. При этом - далеко не всегда «в пользу» Европы. Но, конечно, и не «в пользу» тогдашней, советской России, откуда будущего автора выслали в наручниках.

В этой книге наиболее интересен взгляд на мир именно с точки зрения свободного русского путешественника – дружественно-любопытный, хотя и зачастую критичный. Именно так, наверное, открывали новые для себя страны вольные новгородцы, легендарный Афанасий Никитин, а потом и «птенцы гнезда Петрова»...

«Письма» Буковского представляются мне даже более актуальными для современного русского читателя, чем первая и куда более объемная его книга «И возвращается ветер...» Она состояла преимущественно из воспоминаний о его личностном становлении и о злоключениях свободного человека в несвободной стране. И хотя нынешнюю Россию по-прежнему трудно назвать свободной страной, есть надежда, что тотального «римейка» советской репрессивной системы она все-таки избежит. Этого не позволит само время - и Буковский в сегодняшних интервью сам постоянно подчеркивает: в эпоху интернета, спутникового ТВ, мобильной связи и т.д. «закрыть» страну, как в те времена, уже невозможно. Конечно, техника не делает автоматически людей свободными - но тем, кто хочет быть свободными, она открывает куда больше возможностей, чем в эпоху машинописного «самиздата».

В эпоху глобализации мир действительно стал более открытым - и позволить себе поездку в Европу сегодня могут многие россияне, а не только чиновники или нефтяные бароны. Именно поэтому размышления Буковского - даже с поправкой на разницу эпох - продолжают оставаться современными для тех, кто задумывается об этом контрасте между Россией и Европой, и о том, почему же он все-таки сохраняется...

Рефлексия над этим контрастом куда более плодотворна, чем официозные песни о «сближении» России и Европы. Сегодня Карамзин наверняка был бы таким же «придворным» автором и небось даже заслужил бы орден за заслуги перед отечеством какой-то степени... Это вообще давняя традиция российской власти - делать вид, будто с Европой у них нет никаких принципиальных различий, будто они и есть «европейцы»...

С другой стороны, этот контраст трудно понятен и многим представителям позднесоветской эмиграции, которую кто-то метко прозвал «колбасной». Ну вот, смотрите, в гипермаркетах сегодняшней РФ просто горы колбасы всевозможных сортов, даже таких, каких, наверное, нет и на Западе, а однако здесь по-прежнему находятся «несогласные» и протестуют против режима все громче!

Дело в том, что свобода - как наивысшее достижение европейской цивилизации - все-таки не сводится к чему-то «материальному»... Это некое неуловимое свойство, к которому европейцы, видимо, слишком привыкли - вплоть до того, что перестали его ценить (и Буковский нещадно критикует эту европейскую «расслабленность»). А вот былые советские диссиденты, да и многие нынешние российские «несогласные», парадоксальным образом и являют собой тех идеалистических, свободолюбивых европейцев, какими они были в свои лучшие времена...

Когда мы готовили эту книгу к переизданию, в одном из писем Владимир Константинович признался: «Я в ней пишу довольно очевидные вещи и до сих пор не понимаю, почему она вызвала такие дебаты».

А вот потому и вызвала, что «очевидными» они являются далеко не для всех. Сознание людей - как в России, так и в Европе - слишком забито всевозможными медиа-клише и штампами, преимущественно отчуждающими их друг от друга. Но достаточно лишь столкнуть эти штампы между собой - как они взаимно рассыпаются, успевая, правда, высечь искру этакого «стереовосприятия» (для тех, кто хочет ее увидеть). Разумеется, эта аналитическая операция под силу не оседлым обитателям с той или другой стороны, но лишь свободным и непредвзятым «путешественникам»...

Вот, к примеру, различие «гласности» и «паблисити»:

...Это, пожалуй, и было моим первым серьезным впечатлением на Западе. Вернее, первым недоумением. Для нас там, в Советском Союзе, гласность была оружием, средством борьбы с бесправием и произволом. И еще - средством защиты, как страховочный пояс для альпиниста. Здесь же, оказывается, и слова-то такого нет ни в одном европейском языке, а называется это все словом паблисити, смысл которого далеко не тот же самый. В русском слове «гласность» есть что-то холодное и точное, как в хирургическом инструменте, что-то очень серьезное и торжественное, отчего немедленно представляешь себе степенного думского дьяка, в бороде и долгополом кафтане, оглашающего от Спасских ворот государеву грамоту. В общем, что-то от присяги говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды. В разухабистом «паблисити» слышится нашему уху какая-то свистопляска, нечто срамное и постыдное, будто ведут тебя голым по улице, а вокруг улюлюкает толпа и следом бегут мальчишки, свистя в два пальца. Приравнивает тебя это словечко к знаменитому клоуну, футболисту или только что пойманному головорезу.

Глядя из сегодняшнего дня, можно заметить, как эта свистоплясочная «паблисити» легко приспособлена российской властью для своих нужд. «Гласности» не то чтобы нет - все-таки в эпоху интернета замалчивать что-либо становится все сложнее - но она словно бы растворяется в бурных разноцветных потоках рекламно-развлекательной «паблисити». Характерное название для телевизионного ток-шоу - «Пусть говорят!» - в промежутках между сникерсами и памперсами...

В этих условиях борьба за «гласность» начинает выглядеть вовсе не чем-то «запретным», но всего лишь каким-то личным чудачеством. Многие на этом ломаются, но лишь до некоторых наиболее стойких борцов доходит истинный масштаб сопротивления. Оно уже превыше политики... Оппозиционеры наших широт это стали понимать лишь недавно - а Буковский это осознал еще в своих «Письмах»:

Оказавшись теперь на Западе, я внезапно обнаружил, что был потрясающим оптимистом. Мальчишками, в 60-е годы, мы, конечно, не читали советских газет, тем более - не относились к ним серьезно. Мы верили, что воюем с КГБ и партийной властью. Все остальные - на нашей стороне. Повзрослев, мы поняли, что воюем с «советским человеком», что гораздо труднее. Теперь же я вдруг обнаружил, что вот уже двадцать лет воюем мы практически с целым миром. Знать бы это вначале, я, быть может, еще и подумал...

И здесь, на этом уровне, уже нет разницы «вчера или сегодня», «Россия или Запад»? Точнее, эти различия уступает место иному - экзистенциальному и если угодно антропологическому. Есть те, кому эта неуловимая (и «ненужная народу») свобода дороже всего на свете. А большинство вполне готово торговать своей свободой, меняя ее на те или иные преференции со стороны власти. Буковский писал следующие слова давно, и оценивая западную ситуацию - но разве не узнаются здесь иные нынешние российские деятели, которые, хоть и не принадлежат к «партии власти» (и даже «в своем кругу» поругивают ее), но пуще огня боятся назвать себя «оппозицией»?

Для определенной части западного истеблишмента («силы мира») мы со своим движением как кость в горле. Им бы договориться с советскими полюбовно, уступить все, что требуют, - ведь все равно отберут, так лучше отдать. Не сердить понапрасну «русского медведя».

Главное же - продавать, продавать, продавать. Все, что можно: от кока-колы до человеческого достоинства. Они даже теорию выдумали, что всякое освободительное движение на востоке - опасно. Может дестабилизировать равновесие в мире и привести к войне. Сытый коммунист лучше голодного, а торговля - инструмент мира. Наше существование попросту мешает им сговориться. Идеологическая разница - им вовсе не препятствие, да и осталась ли эта разница по существу?

Идеологическая разница, безусловно, осталась - только стала уже не самодовлеющей, а сугубо инструментальной. И в освоении этой постмодернистской инструментальности Россия вновь оказалась «впереди планеты всей». Нынешняя «партия власти», хоть и состоит вся (вплоть до очередного «преемника») из бывших членов КПСС, сегодня уже ничуть не считает себя коммунистами. Они успешно конвертировали свои прежние посты в собственность, но по сути остались все той же имперской номенклатурой. При этом они научились легко, в зависимости от ситуации, пользоваться любой идеологической риторикой - хоть право-либеральной, хоть лево-социальной...

И произошла странная «рокировка». Во времена высылки Буковского воплощением глобальной «левизны» считался СССР, тогда как в его защиту в Европе выступали правые и просто независимые силы. А после распада СССР, когда здесь началась «постидеологическая» сумятица, левый «полюс» планеты сместился в Европу, оформившись в проекте Евросоюза. Конечно, это был уже не советский большевизм, а скорее «light»-версия левой идеологии - сам Буковский сравнивает ее с историческим меньшевизмом. Однако повторять брутальный большевистский опыт в новой ситуации и невозможно, и бессмысленно. Его миссию вполне продолжает левая «полиция мысли», весьма влиятельная в европейской политике и медиа-сообществе, которая зорко следит за всевозможными «мыслепреступлениями». Это воплощение оруэлловских антиутопий там теперь принято называть «политкорректностью»...

Главный парадокс состоял в том, что советские диссиденты бежали от апофеоза левой идеи - а в итоге попали в ее же предыдущую стадию: туда, где до сих пор принято верить в «светлое будущее социализма». И за развенчание этой веры их порою честили «реакционерами» - хотя в действительности они оказывались «гостями из будущего»:

Смешно сейчас вспоминать, как нас всех тогда пытались поссорить, приспособить для своих нужд, делили на «плохих» диссидентов и «хороших», в особенности же норовили распределить на «левых» и «правых».

Когда-то русский физиолог Павлов поставил следующий эксперимент: приучил собаку ожидать электрического удара при виде прямоугольника и пищу - при виде круга. Затем собаке внезапно показали что-то «среднее»: овал - и собака получила нервное расстройство. Нечто подобное произошло при столкновении западного мира с советскими правозащитниками. Прирученные думать только в терминах «левого - правого», разделенные потрясающей идеологической нетерпимостью, эти узники западного духовного ГУЛага никак не могли постигнуть, что перед ними нечто принципиально новое. С удивлением обнаружили мы, что для них важнее, с кем оказаться за одним столом, выступать с одной трибуны или поставить подпись, чем существо сказанного или содержание петиции.

...Поразительно, не правда ли? Мы приехали из глухой страны, где нет никакой политической жизни, приехали с чувством провинциалов, случайно попавших в столицу, и вдруг оказались политически старше на много десятилетий. И хотя среди нас есть люди разных политических предпочтений, никому уже не удастся разделить нас по «лагерям». От этой опасной дихотомии нас весьма успешно вылечили сульфазином и укрутками. Мы знаем только один политический лагерь - концентрационный, где всем положена одинаковая баланда. Ни справа, ни слева там нет ничего, кроме «запретной зоны», где конвой стреляет без предупреждения. Там мы научились видеть только одну борьбу в этом мире - человеческого с бесчеловечным, живого с мертвечиной. За ее исход мы все несем ответственность.

Одним из самых влиятельных критиков Буковского на Западе - и особенно этой его книги - стал известный немецкий писатель, нобелевский лауреат Генрих Бёлль. Как оказалось, мышление этого «гуманистического классика» также плотно заковано в дихотомию «правых» и «левых», с явной симпатией к последним. В своей статье «О Владимире Буковском» (1983) он конечно возмущается «брежневским режимом», но до больших обобщений не поднимается, не решаясь критиковать в целом священную корову «мирового социализма». Поэтому неудивительно, что в эпоху «социалистической перестройки» советские редакторы охотно включили эту статью в пятитомное собрание сочинений Бёлля, начавшее выходить в Москве с 1989 г. О возвращении самого Буковского в те годы еще помалкивали...

Бёлль упрекает Буковского в том, что тот будто бы идеализирует несоциалистический мир, не замечая его собственных проблем. Однако всякий внимательный читатель легко обнаружит в «Письмах русского путешественника» довольно нелицеприятную критику Запада. Правда, эта критика звучит совсем с других позиций, чем того хотелось бы Бёллю. Немецкий писатель предпочитает критиковать Запад с точки зрения некоего абстрактного, идеалистического «социализма». А за отвержение Буковским всякого «социализма» в принципе он даже называет его «циником». Что ж, в таком случае и нам позволительно сделать циничное предположение - если бы бывший солдат Вермахта Бёлль оказался после войны не в американском плену всего лишь на один год, а, как иные его сослуживцы, угодил бы в сибирские лагеря эдак на десятилетие, вероятно, его оценки «социализма» были бы менее восторженными...

А «русский путешественник» борется не за идеологические абстракции, но за свободу, которая для многих по-прежнему неуловима - а для него единственно реальна и всеобъемлюща. Он и поныне терпеть не может носить «официально принятый» галстук, в дружеской компании может легко перепить (не пьянея!) куда более молодых собеседников, а драконовские законы против курильщиков делают его диссидентом и в Англии...

2. Путешествие в настоящее

В ходе недавних визитов Владимира Константиновича в Петербург и Москву было отчетливо заметно, как его достали стереотипные журналистские вопросы о его легендарном обмене на Корвалана. Что ж, медиа-клише - неотъемлемая часть поверхностной «паблисити»...

Здесь вновь проявился этот неизбывный контраст между Россией и Европой - только с несколько неожиданной стороны. У нас до сих пор часто видят в Буковском лишь «бывшего советского диссидента», тогда как в Европе он давно уже известен в первую очередь как один из принципиальных критиков проекта Евросоюза. Для многих российских либералов, которые по старинке идеализируют все «европейское», такая точка зрения выглядит парадоксально и даже вызывающе.

В книге «EUSSR», написанной Буковским в соавторстве с историком и переводчиком Павлом Строиловым, авторы доказывают, что ЕС является римейком, и если угодно, даже клоном СССР. Свою позицию они основывают на множестве архивных документов из Горбачев-Фонда, свидетельствующих о том, что на своем излете Советский Союз готовил «мягкое» поглощение Европы. А точнее - такой «общеевропейский дом», где перегоревший «красный» большевизм должен был слиться с «розовыми» левыми движениями западноевропейских стран и тем самым учредить новую глобальную социалистическую государственность. Но этот проект сломали спонтанные национально-освободительные восстания в Восточной Европе...

Однако в своих основах он вполне сохранился - законодательство ЕС местами подозрительно напоминает советское, да и сама РФ все громче провозглашает себя «правопреемницей СССР». Впрочем, делать конспирологические выводы предоставим самому читателю... А здесь приведу лишь фрагмент из нашей давней беседы с Владимиром Константиновичем, состоявшейся в Кембридже еще до выхода «EUSSR», - где он существенно раскрыл эту тему:

- В одном из ваших интервью я прочитал весьма парадоксальное в ваших устах утверждение: «Я предпочел бы жить в бывшем СССР, чем при нынешней политкорректности».

- Ну, это или я слишком экспрессивно выразился, или журналист красочно преувеличил. Хотя тенденции здесь действительно очень тревожные. Мы еще слишком много думаем об издохшем драконе, и потому не замечаем новых, растущих опасностей. Вот, к примеру, недавний договор в Ницце о создании Европола - некоей общеевропейской полиции. По этому договору любого подозреваемого можно запросто депортировать в любую из стран Евросоюза, наплевав на национальные законодательства. И жаловаться на них вы не имеете права, потому что эти европолисмены обладают дипломатической неприкосновенностью. Но два пункта там особенно умилительны. Впервые в ранг уголовных преступлений общеевропейского масштаба введены «расизм» и «ксенофобия». Вы можете дать мне их юридически точное определение? Это чистая идеология, причем очень злобная идеология. Любое ваше высказывание можно объявить «высказыванием ненависти» («hate speech») - и оно тут же становится подсудным! Вы отныне уже не можете ни за что покритиковать черного или араба - ибо вам пришьют «расизм». Не нравится, что вашей страной управляет дядя из Брюсселя - вот вам и «ксенофобия». Да это же в точности списано с приснопамятной 70-й статьи УК РСФСР - «антисоветская агитация», под которую подогнать можно было что угодно. Была «антисоветская», будет «антиевропейская» - вот и вся разница. Любая критика порядков Евросоюза - и за решетку. Вот к чему пришли эти «гуманисты»!

Они откровенно сооружают новую репрессивную систему, и уже не скрывают этого. Европол напрочь отменяет национальную судебную гарантию - а ею сейчас Англия может по праву гордиться. Друг Тони может быть с радостью выдал бы всех здешних беженцев другу Володе - но не может, поскольку суды здесь реально независимы. А без этого остается прямой путь к общеевропейскому ГУЛагу.

- Неужели к этому ведет сама идея Европейского сообщества?

- Ни в коем случае! Когда в середине ХХ века складывался Общий рынок, ослаблялись таможенные барьеры, росло культурное общение - все шло отлично. Однако левые, придя к власти, подменили идею этого свободного взаимодействия строительством некоего единого европейского государства. А это большая разница - или вы дружите домами с соседями, или вас всех переселяют в общую коммунальную квартиру. Ведь для левых, которые сами производить ничего не умеют, всегда важен не сам рынок, но контроль за ним, постоянные распределения и перераспределения. Так они и перевернули европейский проект, напрочь исказили его смысл.

Кстати, горбачевская идея «общеевропейского дома» возникла именно как знамение этого переворота. Она предусматривала постепенное объединение Европы под жестким контролем левых правительств. Но процессы пошли быстрее и вышли у них из-под контроля. Колоссальную роль в этом сыграли восточные немцы, которые сразу поняли, что если они промедлят с объединением Германии, то клетка над ними опять захлопнется. И их объединяли бы постепенно, фильтрованно, под зорким оком «международных наблюдателей». Но живое всегда прорастает сквозь асфальт. Немцы сумели быстро использовать уникальный шанс 1990 года - и организовали немедленное, спонтанное объединение. А вслед за этим посыпались и прочие схемы социалистических надзирателей над Восточной Европой. «Плавный переход» к новой, контролируемой ими Европе провалился. И когда Горбачев и Шеварднадзе пытались оставить войска в Германии - немцы просто предупредили их: да вы что, они же у вас здесь просто разбегутся. (Смеется).

- Но сейчас, по-видимому, брюссельская бюрократия берет реванш?

- Да, у них точно такая же, характерная для социалистов, искусственная, уравнительная логика. Они постоянно вычисляют некое «среднее арифметическое» для всей Европы, как плохой врач сдает для отчета «среднюю температуру» по больнице. Одни - уже холодные трупы, других лихорадит жар, а «в среднем» выходит 36,6. К примеру, одним странам нужна денежная эмиссия, другим, наоборот, подошел бы монетаризм - а что будет делать со всем этим единый банк? Правильно, он сделает так, чтобы не было хорошо ни тем, ни этим, но - нечто «среднее». А какое давление испытывают все эти страны! Тех, кто отказывается входить в их «зону евро», сразу же шантажируют всевозможными экономическими «барьерами».

Есть и совсем уж прямая параллель с СССР - нигде не прописана процедура выхода из Евросоюза. В конституции СССР хоть формально упоминалось «право на самоопределение вплоть до отделения», а здесь нет даже и этого! То есть коготок увяз, и всей птичке пропасть, с концами, навеки. Сейчас вроде спохватились, а то совсем уж недемократично получается, что-то придумывают - но додумались пока именно до буквального совпадения с советскими законами - то есть в случае желания одного члена Евросоюза выйти, все остальные должны проголосовать за то, чтобы его отпустить! Чем не лагерные порядки?

Эти европейские комиссары (кстати, очень мрачное словцо, учитывая нашу большевицкую историю), сидящие в Брюсселе, совершенно бесконтрольны, как и Политбюро, они сами себя назначают и решают, как нам жить. Аппарат управления у них такой же гигантский, как в СССР, это просто единая европейская номенклатура, небывало коррумпированная. Они спускают директивы - какой формы должны быть огурцы, какой длины бананы, сколько дырочек должен иметь сыр. Это какое-то безумие евробюрократии. Я это уже видел. И знаю, как такая экономика работает, точнее, не работает. Плюс ко всему они всячески поощряют гигантские потоки миграции из третьего мира...

- Зачем они делают это?

- А потому, что это очень удобно. Во-первых, они получают привязанный к ним электорат, людей, которые обречены голосовать за них как за партии, постоянно распределяющие и перераспределяющие общественные средства и помощь. Во-вторых, мы все будем испытывать чувство вины. Это так мило. Любой, кто заикнется по поводу этой проблемы, немедленно превратится в парию. И это так удобно для того, чтобы применять репрессивные меры и затыкать рот любым оппонентам. В-третьих, окончательной целью этих утопистов является одно-единственное большое государство на весь мир.

- Неужели европейские комиссары сознательно строят антиутопию Оруэлла или Хаксли?

- Вряд ли - но только она неизбежно получается. Они интеллигенты, не знающие реальной жизни, прекраснодушные теоретики, которые всегда бывают крайне удивлены, что из их благих намерений вдруг возникает монструозная система, которая их самих перемалывает. И ладно бы только их самих - но и голосующие за них народы. Советские интеллигенты, к примеру, совсем не знали Запада и в результате построили какой-то действительно «загнивающий», бандитский капитализм из своих партийных учебников. Западноевропейские не знали, что такое на самом деле социализм, мечтали о нем, как о рае земном - вот и получат теперь второе издание СССР. Вся эта новая Вавилонская башня, как и положено, кончится враждой, злобой, этническими конфликтами. Ну вот, к примеру, грек и финн - это же абсолютно разные языки, религии, образы жизни - а в Брюсселе все мешают в одну кашу и искусственно запутывают. Я боюсь, что тем самым создается такая взрывоопасная смесь, по сравнению с которой ХХ век покажется детскими сказками...

3. Путешествие в будущее

Культуролог Михаил Эпштейн однажды обратил внимание на важную языковую деталь: «Знаменательно, что «будущее» в русском языке - того же корня, что «бытие», тогда как прошлое и настоящее образованы от совсем других языковых представлений: «проходить» и «стоять».

Не поэтому ли «русского путешественника» Буковского в последнее время так интересуют события на родине, и он вновь готов включиться в российскую политическую борьбу - хотя в 1990-е годы, казалось бы, уже махнул рукой на здешнюю вязкую реставрацию? Да, как свободу люди начинают особенно ценить в тюрьме, так и онтологическое бытие открывается лишь в условиях почти полного торжества небытийных пиар-иллюзий...

Буковского иногда сравнивают с Вацлавом Гавелом - однако, как представляется, для нынешней России драматург-абсурдист уже излишен. Политический абсурд здесь уже оформился в виде некоей «общепринятой» мировоззренческой «матрицы», где все заранее предрешено, а на «несогласных» смотрят как на «ненормальных». Такова «норма» сидения на нефтегазовой игле...

«Хулиган» Буковский - пожалуй, единственный из поколения бывших советских диссидентов, кто сумел остаться самим собой, идеалистическим борцом за реальную свободу. Именно поэтому для него этот абсурд невыносим. Если в старые времена власть, преследуя демократов, сама хоть не называла себя «демократической», то теперь чиновники даже обидятся, если в их демократичности усомниться - но при этом они умудрились воспроизвести многие черты советского репрессивного режима.

Сахарова давно нет, Солженицын принимает награды из рук своих бывших преследователей, а некоторые правозащитники (коих уместнее именовать «левозащитниками») напрямую пошли в услужение к власти - сосредоточившись на «борьбе с экстремизмом». Вместо борьбы за свободу слова для всех они сами, рука об руку со спецслужбами, готовы наказывать инакомыслящих новой эпохи. Фактически, из правозащитников они превратились в тех же самых «политкорректоров», которые доминируют в медиа-пространстве ЕС.

А Буковский, как действительно свободный человек, вполне может позволить себе быть «неполиткорректным». Его свободомыслие просто ломает замкнутые, но такие похожие стандарты и ЕС, и РФ. Видимо, это бесценный опыт «русского путешественника»...

В нынешней России этот опыт и эта свобода вообще выглядят как нечто «чужеродное». Здесь вновь привыкли, что политик - это некий V.I.P., окруженный телохранителями и важно взвешивающий каждое слово, согласно текущей конъюнктуре. Буковский же в ходе своих недавних российских визитов продемонстрировал поразительную открытость и к союзникам, и к оппонентам, отсутствие всяких V.I.P.-овских «понтов». Так, видимо, и должны вести себя политики в свободных странах, где не принято огораживаться от «электората»...

На презентациях и пресс-конференциях в Москве и Петербурге Буковский всегда говорил прямо то, что иные оппозиционные вожди предпочитают выражать лишь аллюзиями и паллиативами. К примеру - он выступает за решительную люстрацию всей партийно-полицейской номенклатуры. Во многих восточноевропейских странах именно этот метод позволил начать им новую политическую историю, но в России проблема более запущена... Здесь эта номенклатура существует уже в нескольких поколениях и лишь меняет корочки на своих начальственных партбилетах. Буковский предлагает провести, наконец, настоящий процесс над коммунизмом - по модели Нюрнбергского. В начале 1990-х Ельцин испугался его проводить - ибо тогда под вопрос ставилась и его собственная партийная карьера. Но этот отказ фактически и привел к нынешней реставрации авторитарно-репрессивного режима. И если он сегодня не называет себя коммунистическим - то легче ли от этого? Ибо кадры остались те же - а они, как известно, «решают все»...

Буковский сразу берет быка за рога и в другой проблеме - структуры российской государственности. Многие оппозиционеры также, бывает, поругивают «чрезмерную централизацию» и обещают «учитывать интересы регионов». Буковский же предлагает изменить сам тип отношений - и воспринимать регионы как равноправных партнеров, а не рабов, обязанных снабжать своими ресурсами столичное благополучие. Любая «вертикаль власти» - будь она хоть трижды либеральной - неизбежно воспроизведет империю. Тогда как нормальное государство должно строиться с «фундамента» - регионального самоуправления, а не с кремлевской «крыши». Казалось бы, такие самоочевидные вещи - но с каким же трудом они доходят (если вообще доходят) до российского сознания, изнасилованного «державной» пропагандой!

Разумеется, во время этих визитов «бойцы невидимого фронта» аккуратно «пасли» старого диссидента. Конечно, уже совсем другие времена, да и статус у него совсем другой - теперь наручники на него не наденешь: мировой шум мог начаться изрядный. Просто многие известные питерские учреждения - Дом книги, Российская национальная библиотека и т.д. - стали вдруг в последний момент, как по мановению волшебной палочки (а точнее, видимо, по обычному звонку «откуда надо»), отменять мероприятия с его участием. Та же ситуация впоследствии повторилась и в московском концертном зале «Королёвский», где первоначально было назначено собрание избирателей.

В Питере случилась и одна забавная (и весьма символичная!) история. В программе визита Владимира Константиновича была запланирована экскурсия к «спецбольнице» на Арсенальной, где его в 1963-65 гг. пытались лечить от инакомыслия. Но уличные «правоохранители», по рефлексу, выработанному в последние годы, приняли эту экскурсию за «несанкционированное шествие». Формальным поводом для проверки документов и даже попытки задержания стал «переход улицы в неположенном месте», хотя экскурсия двигалась только по тротуару... И тут Буковский, видимо, вспомнил свой немалый опыт общения с представителями этой профессии. Он вежливо, спокойно, но очень логично и решительно убедил (сам он потом употребил зэковское словечко «уфаловал») милицейского полковника в полной законности своих действий, и напротив - поставил под вопрос законность поведения «правоохранителей». Полковник, привыкший к тому, что граждане должны повиноваться милиции, явно не ожидал такой основательной уверенности - и, видимо под ее впечатлением, даже сам помог донести до больницы импровизированную памятную доску с именем знаменитого «пациента»...

В общем, Хулиган остался Хулиганом! На поэтическом митинге, состоявшемся у сфинксов, напротив печально знаменитых «Крестов», он расписался на надувном крокодиле - неформальном символе питерских «несогласных». Да и вообще - на всех встречах очень легко находил общий язык с молодежью - немногим удается на всю жизнь сохранить такую духовную молодость...

Московское собрание группы избирателей, выдвинувшей Буковского в президенты, все-таки состоялось - в Сахаровском центре. По закону, оно могло считаться действительным лишь при наличии 500 граждан - и организаторы весьма опасались того, что маленькие залы этого музея просто не вместят столько народу. Да и наберется ли столько вообще - если Буковского, как уверяют СМИ, помнит лишь старшее поколение?.. Каково же было удивление, когда люди - самых разных возрастов и из самых разных регионов - стягивались к «Сахарнице» в течение всего дня, многие часами стояли на морозе - желая отдать голос за действительно своего кандидата. Это был редчайший в последние годы пример настоящего гражданского самоуправления. В итоге количество подписей перевалило за 800 - никто из других независимых кандидатов не набрал больше!

ЦИК был вынужден принять эти подписи, но в регистрации Буковскому все же отказал. Главное основание: недавно принятая законодательная поправка, обязывающая кандидата в президенты проживать в течение последних 10 лет в РФ. Хотя сама эта поправка с очевидностью противоречит конституционному положению: «В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина» (ст. 55.2).

Так времена словно бы сомкнулись - и вновь стал актуальным лозунг диссидентов 1960-х годов: «Соблюдайте свою Конституцию!»

А там, где нарушается Основной Закон - Конституция, неудивительно, что к остальным законам отношение еще более наплевательское. Так, ЦИК фактически разорвал Закон о выборах президента РФ, где ясно сказано: «Гражданин Российской Федерации, проживающий или находящийся в период подготовки и проведения выборов Президента Российской Федерации за пределами территории Российской Федерации, обладает равными с иными гражданами Российской Федерации правами на выборах Президента Российской Федерации» (ст. 3). Да и вообще - раз уж вы объявили права и свободы человека «высшей ценностью» (Конституция РФ, ст. 2), какое вам дело, где люди проживают и куда путешествуют?

Но самой комичной (однако же вполне серьезно предъявленной) претензией ЦИКа Буковскому стало то, что он обозначил род своей деятельности как «писатель», но «не предоставил соответствующих документов». И напрасно его представители иронизировали над тем, что у Пушкина и Достоевского также не было удостоверений членов Союза писателей. Члены ЦИКа иронии не понимают - им нужна «справка». А если этой «справки» нет - то, по их мнению, Буковский никакой не писатель, а видимо такой же «тунеядец», как Бродский. Хорошо хоть этот советский закон отменили - а то ведь ЦИК наверняка бы сам обратился в суд!

Даже сама эта аббревиатура - ЦИК - настойчиво отсылает к советским временам... И еще раз доказывает: РФ вовсе не стала новой страной - как Германия после Третьего рейха - но остается, по стилю и по смыслу, все тем же СССР, пусть слегка уменьшенным...

А поскольку советская история продолжается, вопрос одного из участников Инициативной группы Буковского, журналиста Владимира Кара-Мурзы выглядит риторически: «Почему малоизвестный чиновник по фамилии Медведев имеет право стать президентом России, а легендарный человек, бросивший вызов жестокой тоталитарной системе, боровшийся за свободу своей страны и отдавший за это 12 лет своей жизни, проведенных в ГУЛАГе, - нет?»

Инициаторы выдвижения Буковского пытались оспорить отказ ЦИКа в Верховном суде РФ, но - также со вполне предсказуемым результатом. Классика: «А судьи кто?» Часть все той же советской номенклатуры, и потому они опираются вовсе не на законы, а на свой затаенный страх - вдруг да на самом деле этот диссидент победит? Это же полный конец их карьере по обслуживанию власти! Своим отказом пересматривать «дело Буковского» они фактически капитулировали перед ним - как и их предшественники в 1976 году, которые выслали его из страны...

Конечно, Буковский вряд ли станет каким-то политическим лидером в нынешней России. Да и по своему характеру он сам к этому и не стремится. Но его роль неизмеримо важнее. В ходе этой предвыборной истории он фактически стал духовным лидером оппозиции. Своим опытом, интеллектом, мужеством он изменяет сознание множества людей, пробуждает в них волю к свободе и достоинству - а это по нынешним временам очень редкое и ценное качество.

В конце 2007 года он был в России в общей сложности 2-3 недели - но этого вполне хватило, чтобы к нему прислушались самые разные оппозиционные силы, и (в кои-то веки!) начали координировать свои усилия. Понимая многообразие этих сил, Буковский вовсе не призывает их объединяться в какую-то «единую партию» (одной «единой» уже достаточно), но говорит лишь о необходимости нового гражданского пробуждения. И магнетизм его личности, практически в одиночку одолевшей в свое время советского Левиафана, оказывается сильнее любой партии!

Да, пока это путешествие в будущее под вопросом. Вновь, в который уже раз, слишком сильны оказались в России «монархические» и «преемнические» стереотипы... Так может быть, русская история вообще уже кончилась - и ее уделом осталось лишь вечное блуждание по этому замкнутому кругу? Или здесь еще возможна какая-то действительно новая эпоха? Но, видимо, только волевой прорыв за «красные флажки» способен продолжить это вечное путешествие...

Вадим Штепа

Russian Journal

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе