Режиссер Владимир Хотиненко — о том, почему новые реалии в кино требуют и новых законов.
Ровно 20 лет назад я снял фильм «Страстной бульвар». Сергей Колтаков играл там некогда популярного артиста, спустя годы вынужденного работать кочегаром. История, конечно, вымышленная, но сколько подобных трагедий произошло в реальности? Сколько было советских звезд, которые познали успех, а потом нищенствовали в старости? Такова профессия кинематографиста — вылететь из нее можно за три секунды. Поэтому я считаю справедливым, чтобы наши режиссеры и сценаристы получали отчисления за коммерческое использование их труда.
На днях я принял участие в большой конференции по авторским правам. Называлась она Writers and Directors Worldwide Annual Congress, ее провели в Москве несколько международных организаций. Приехали десятки делегатов из разных стран мира и рассказывали о том, как у них обстоят дела с отчислениями. У нас киноиндустрия сравнительно молодая, мы много чего еще не умеем и не знаем, поэтому пока нам приходится опираться на международный опыт.
Сегодня и я, и мои коллеги режиссеры-сценаристы, прежде чем начать работу, подписывают договор, где есть пункт, что все права на фильм передаются продюсерам. Кроме гонорара, мы не имеем больше ничего. Пока у нас лишь композиторы — так сложилось еще с советских времен — получают дополнительные авторские отчисления с каждого показа. И я знаю, что инициатива гильдий режиссеров и сценаристов (предложения отправлены в Союз кинематографистов. — «Известия») расширить этот круг получателей вызывает вопросы в бизнес-среде.
Такая реакция для меня совершенно непонятна. Ведь это же справедливо, чтобы творцы получали деньги за свою работу. Конечно, для продюсеров, прокатчиков, владельцев кинотеатров это лишние хлопоты и затраты. Но ведь это же их бизнес. А интеллектуальный труд сценаристов и режиссеров приносит им доходы. Что до страхов о том, что новые поправки могут кого-то разорить, они мне кажутся пока преждевременными. Вот будет закон, можно будет спорить о конкретных цифрах — какой процент будет посильным, а какой — чрезмерным.
Много лет назад мне нужно было использовать в одном фильме знаменитую немецкую песню «Лили Марлен». Казалось бы, почти век прошел и по логике вещей она могла вполне перейти в общественное достояние. Однако мы занялись вопросом, и выяснилось, что нет — есть наследники авторов и нужно платить за право использования. И мы заплатили. Закон суров, но справедлив. Мне бы хотелось, чтобы и у нас наследники могли через сто лет получать доходы с фильмов, которые сняли их отцы и деды.
В то же время часть опасений я понимаю. Подозреваю, что продюсеры и прокатчики боятся цепной реакции. Что после сценаристов и режиссеров процент с отчислений попросят и актеры. А это совершенно другой масштаб. Например, у меня в «Гибели империи» снималась тысяча артистов! Но, согласно закону, авторами аудиовизуального произведения у нас являются сценарист, режиссер и композитор. Артист — приглашенный специалист. Соответственно, отчисления возможны, если заранее прописать их в договоре. На «Бэтмене» Джек Николсон отказался от гонорара в пользу процента от доходов — и заработал миллионы! Возможно, когда-нибудь и у нас будет возможна такая сделка.
Современная законодательная база требует доработки и во многих других аспектах. Например, совсем иные доходы будут у нашей индустрии, если решить проблему с пиратством. Недавно я был на заседании совета по кинематографии под председательством премьер-министра Дмитрия Медведева. И там сделал для себя много открытий. Я, конечно же, знал, что интернет-аудитория наших фильмов больше кинотеатральной. Но даже не представлял, что настолько!
Конкретные цифры произвели на меня глубочайшее впечатление (по оценке министра культуры Владимира Мединского, ущерб российской киноотрасли от пиратства составляет в год от 40 млрд до 70 млрд рублей. — «Известия»). Я окончательно осознал, что интернет — абсолютно непаханое поле. В своей краткой речи на том заседании я даже сказал: очевидно, что романтический период в истории кинематографа закончился. Красные дорожки, полные залы — это, конечно, хорошо, но будущее в новых технологиях. Мы все понемногу начинаем это осознавать. О проблемах эпохи интернета много говорилось и на обсуждении закона о культуре в общественном совете при комитете Госдумы. Я надеюсь, что в ближайшее время произойдут решительные сдвиги на законодательном уровне и от разговоров мы перейдем к делу.
С одной стороны, меня радует, когда открываются перспективы и есть вызов. Я неустанно повторяю студентам: «Учитесь новым формам». И, кроме понимания важности происходящих изменений, мне самому всё это очень интересно. Я много преподаю, и если не буду в курсе, то не смогу подготовить современных людей, способных в этом новом мире существовать. И как римский сенатор, который каждую свою речь заканчивал фразой: «Карфаген должен быть разрушен», так и я на каждом высоком заседании, на каждой доступной мне площадке готов повторять: «Нашему кино нужна новая законодательная база».
Автор — народный артист России, кинорежиссер, сценарист, заведующий кафедрой режиссуры игрового кино ВГИКа, член Общественного совета при комитете по культуре Госудумы, член Правительственного совета по кинематографии