В России более 70 млн человек экономически активного населения, и речь идет не более чем о 0,05% его представителей. Положим, 1 млн человек, или 1,4% экономически активных, не смогут оплачивать банковские долги. Стиральная машина — не квартира: $2-3 млрд от доброго государства хватит, чтобы решить эту мелкую социальную проблему. А обещанные Путиным 2 млн зарегистрированных безработных можно будет выкупить у жестокого рынка за 100 млрд руб. (это в три раза меньше, чем потребовалось на поддержку Сбербанка). Примерно по той же цене можно выкупить у него даже большинство несостоятельных владельцев недорогих иномарок, это тоже потенциально сотни тысяч представителей среднего класса.
И все это хорошо, если учитывать дату расчетов. 8 декабря 2008 года финансового кризиса в России в общем-то еще не было. Гражданам еще предстоят девальвация рубля, инфляция, вызванная спасательными вливаниями государства в экономику, снижение зарплат, закрытие ставших привычными торговых сетей, исчезновение части спасавшего экономику импорта и рост цен на этот импорт, сокращение доступности кредитов, неизбежное снижение качества медицины и образования (экономия!), неизбежный рост взяточничества (крупная рыба обеднела, доберем мелочью). Главное последствие кризиса, снижение качества жизни, нельзя преодолеть на средства Белого дома — оно, увы, зависело от цен на нефть.
Дмитрий Бутрин, обозреватель
Коммерсантъ