Злодицея
«Это логика дьявола» - сказал бы я, если бы эта логика была формально безупречной. Но нет же… Хотя, если антихрист «переменит Истину на ложь», то исключать то, что пересмотрена им будет не только содержательная, но и формальная сторона вопроса, не стоит. Возможно, банальная на сегодняшний день логическая false будет объявлена истиной в границах какой-нибудь новой «логики» - наподобие того, как в границах новой «морали» чего сегодня только не оправдывают и чего только не осуждают… Сначала зло называют вариантом нормы или ситуативной нормой, а потом добро оказывается ненормальным и криминализируемым. Таблица умножения — элитарна и авторитарна — поскольку она не терпит возражений и не все ее могут освоить, «да и кто мы такие, чтоб чьи-то ответы называть ошибочными»?
Как в магазине ищешь товар получше и подешевле, так и при анализе таких случаев ищешь способы понимания, которые… ну, чтоб меньше осуждать, что ли. Но тут ничего кроме «дедушка старый» в голову не приходит. Да и не такой уж он и старый, собственно.
Я тоже могу сойти с ума и учудить что-нибудь такое-этакое – все под Богом ходим, ровно как и все отпадаем от Него своими грехами. Мало ли таких странных людей! Нет, не мало! Но вот, собственно, что меня так взволновало… Это дно мое воспоминание…
Много лет назад в вестибюльном разговоре о Сталине один весьма уважаемый мной профессор, –и уважаемый мной прежде всего за теплоту отношения ко мне, – сказал (приблизительно и кратко), что не надо считать Сталина таким плохим, потому что он ведь всех репрессируемых отправлял не абы куда, а на очень важные для страны стройки, и вообще был очень умный, не то что вся это кодла, да и на Западе еще и не такое было… Помнится, я был настолько обескуражен этой злодицеей (антоним к «теодицее»), что буквально онемел и не знал, что на это сказать – ладно, если бы это говорил чуждый мне гопник из подворотни другого прихода другой религии, но нет же... Такое бывает со мной крайне редко, ведь обычно у меня проблемы с тем, чтобы промолчать: «молчанье – золото, но я его презрел, я в смысле сем убогий нестяжатель»… Да и что тут можно было сказать и нужно ли – я до сих пор не знаю… Он очень стар и немощен – искренне надеюсь, что это просто старческое…
Но я часом подозреваю, что мой «неосудительный оптимизм» имеет неявную грань перехода в страусиное нежелание видеть вещи такими, как они есть. Если есть такое (лже)смирение, что паче гордости, так почему не быть и такому (лже)неосуждению, что хуже… всего осуждаемого в качестве предосудительного? Впрочем, главное и тут не выйти на упомянутую мной постлогику и злодицею. Главное не выйти на себя.