Что известно о монастыре-коммуне деревни Захарьино Кукобойского района Ярославской области?

В самом центре села стоит красавец-храм во имя Спаса Нерукотворного образа с необычной архитектурой и историей. Когда местный купец Иван Воронов захотел сделать что-то для людей хорошее, то не мог выбрать, что лучше сделать – железную дорогу провести или храм построить. Спросил людей и большинство, как бы сегодня ни странно казалось, выбрали храм. Архитектором стал в то время известный Василий Косяков, ранее спроектировавший Морской собор в Кронштадте. И этот храм получился величественным и был освящен в 1912 году митрополитом Тихоном Белавиным (будущим Патриархом) в честь Всемилостивого Спаса, а два его боковых придела в честь Николая Чудотворца и Казанской иконы Божией Матери. В советские годы храм был закрыт, но пострадал, по большей части, от времени. О нем многое можно рассказать, поскольку масштаб и убранство близки к столичным. Но лучше все-таки увидеть своими глазами.  Что же касается людей, которые там жили, то узнать об их судьбах сегодня можно в музее сельской школы. 


Дело в том, что с самого начала советского времени, в 1921 году, в 5 км от села Кукобой – в деревне Захарьино, по благословению настоятеля Павло-Обнорского монастыря архимандрита Никона (Чулкова) организовалась женское поселение. Сюда приходили девицы, вдовы, зачастую, из семей духовенства. Артель была зарегистрирована в 1923 году, а ее первым председателем стала бывшая учительница Захарьевского прихода Анна Соловьева. Тогда их было уже тридцать человек. Работали очень много, себя не щадили. До 1926 года они открыто посещали храм, а после стали скрывать свой образ жизни. В эту коммуну пришла на работу и Мария Благовещенская, которая затем стала монахиней Анной.

Так организовалась «Коммуна имени Н. К. Крупской», которая была призвана продемонстрировать, что «женщины могут жить и работать и без мужчин». Но, конечно, это лишь успешное прикрытие тайного монастыря, поскольку долгое время никто не подозревает об этом, а их достижения даже ставят в пример в советской прессе. Они покупают заграничное оборудование (трактора) в кредит и работают лучше многих, но с молитвой. И все бы шло хорошо, да вот устои общества поменялись и генеральная идеологическая линия тоже. Поэтому и архимандрита Никона, приходившего к ним для окормления и совместной молитвы, приходилось тщательно скрывать. 


Но не утаишь в нашей жизни ничего и не спрячешь даже иглы в стоге сена. Конечно же, обо всем узнали и доложили представителям власти. К тому времени коммуна состояла уже из ста женщин, каждая из которых пришла в это место по благословению архимандрита Никона или самого патриарха Тихона. Но не только количеством отличались от еще слабых ближайших хозяйств коммунарки: женщины все делали сами, даже имели свой кирпичный заводик. Но уже в 1931-32 годах к ним проявляет интерес ОГПУ, их допрашивают. В итоге: Анна Благовещенская  была осуждена на три года и  ее сестры тоже пострадали. После этого она вернулась в деревню, но в 1937 году оказалась снова под следствием потому, что ее обвинили в контрреволюционной деятельности и связи с отцом Никоном.  Смертельный приговор привели в исполнение в Ярославле 11 марта 1938 года. Оставшихся членов коммуны, а их было около сорока, соединили с более слабой коммуной «Новая деревня». Женщины впоследствии выкупили все оборудование. Так и дожили до современной нам перестройки. Сейчас домики в деревне обвалились, мельница тоже, но остался каменный храм, который тоже требует ремонта.     


Историю этих женщин я услышала в школьным музее, за которым присматривает учитель Ирина Александровна Дерунова. Посвящен он большей частью жизни монахинь-коммунарок, сохранились многие вещи, им принадлежавшие. Самые ценные – тетради с записями, стихами, рисунками, богослужебные книги. Есть и личные вещи, среди которых платье Анны Благовещенской. Ирина Александровна с трепетом относится ко всему, что связано с каждой из жительниц коммуны, поскольку двадцать лет жизни провела рядом с ними. Тогда ее послали от школы помочь престарелым женщинам. Их было уже пять и с тех пор Ирина Александровна не оставляла их без помощи. Ходила к ним вместе со школьниками и одна. Когда их перевезли в Кукобой из деревни, то и здесь помогала по возможности. Последняя из оставшихся коммунарок – Елена - умирала у нее на руках. Поэтому и удалось сохранить такие личные вещи. Все это время на примере жизни женщин воспитывались школьники. Фактически община существовала столько времени, сколько был Советский Союз.

Сегодня в селе Кукобой около тысячи жителей и это уже не центр Первомайского района, каким когда-то он был. Центр перенесли в село Пречистое. И уже несколько лет главная достопримечательность туриндустрии – избушка «большухи всех ведьм» (по «Толково-фразеологическому словарю Михельсона»). Новый музей дал селу 13 новых рабочих мест, что тоже символично. 

А в школьном музее сохраняет историю села – коммунарок и участников Великой Отечественной войны – похоже, что только одна Ирина Александровна. Она занимается краеведением и привлекает к этому занятию ребят для участия в конференциях, это большой объем работы. Хотелось бы, чтобы рядом с таким верным своему делу и отзывчивым человеком появлялось как можно больше помощников, а представители власти увидели большой потенциал в ее подвижничестве по сохранению истории района. Кроме того, нужно, чтобы история жизни таких достойных людей занимала соответствующее им место. Возможно, что  с их помощью изменился  бы и бренд села?

Поделиться