«Есть у военных такой термин «второй номер». После игумена Иоанна (ныне владыки) в Даниловском монастыре таким незаменимым «вторым» был для меня отец Даниил. Вспоминаю отпевание моего отца, монаха Матфея, постриженного перед смертью по благословению владыки Михея. Отпевание моей мамы. Вижу военный уазик и где-то всегда рядом братскую руку отца Даниила. Или вот понадобилось привезти в наш дом какую-то мебель. Тащим этот диван из монастырского «бычка» вместе с отцом Даниилом, смеемся, что в деревенском доме нестандартные узкие двери. Или просто встретились где-то случайно. При каждой встрече расплываемся в улыбках, пара слов, пара шуток, как условный знак «свой - свой»… Вроде и нет человека с тобой напрямую рядом, а он рядом, пусть и вторым планом. Если мы и говорили, то мало, вскользь. Ясно, что главное не в словах. Это когда ты с человеком, что называется, «на одной волне». Это если человек молится. Если он доброго Духа. А отец Даниил таковым и был. С ним и помолчать было хорошо, не тягостно. Он был свой…
Если б меня спросили, кого из близких мне священников вскоре заберет Господь, менее всего я подумал бы про отца Даниила (впрочем, как и про отца Олега Колмакова). А если бы меня спросили, кого я считаю наиболее достойным священником из монашествующих в своем окружении, я бы, не задумываясь, назвал игумена Даниила. Значит, действительно Господь выбирает среди лучших…
Я не знаю, каким должен быть монах, но, если бы я принял монашество, я взял бы себе за идеал отца Даниила. Я старался бы вести себя так, как вел себя он: чураться не людей, но господствующего среди них греха, бояться не тишины, в которой живет Бог, но пустоты, в которую облекают себя люди, чтобы изолировать себя от Бога. Бояться Бога, а не сиюминутных и суетных своих страхований. И малодушие свое и трусость не выдавать за смирение!
Я знаю, что для каких-то выводов нужно, чтобы прошло какое-то время. Но для меня вполне очевидно, что от нас ушел Светлый и Божий человек, ушел, чтобы молиться за нас, грешных. Его мученическая кровь взывает к нашей христианской совести и свидетельствует о том, что зло давно уже и глубоко уже вторглось в наши пределы и пора уже проводить полную духовную мобилизацию. Куда еще отступать?! Или кого еще отдадим на заклание?!