Зато создано Межсоборное присутствие — орган, призванный улучшить коммуникацию в РПЦ, донося до руководства стремления церковных масс. Но это в самом общем виде, регламент Межсоборного присутствия пока только вырабатывается, и никто толком не представляет, чем оно на самом деле будет заниматься — похоже, патриархия, как и светская власть, хочет обзавестись неким буфером вроде Общественной палаты. Прямая связь между мирянами и церковным начальством перекрыта уже окончательно (соборы практически ликвидированы, мирян вычищают из органов управления), так что без прокладочек для «улучшения коммуникации» не обойтись. Режим-то у нас, чай, не тоталитарный, какие-никакие клапаны приходится оставлять открытыми.

А заодно имитировать бурную деятельность. Церковь недорабатывает как институция: слабо развита приходская жизнь (даже в Москве и Петербурге, лидерах по этой части, далеко не при всех храмах сложились живые общины), отстает катехизация, миссионерские усилия практически на нуле, но то и дело мы слышим о создании все новых и новых бутафорских и, как правило, карманных православных «ассоциаций» и «корпораций», всегда готовых по мановению руки священноначалия имитировать праведный гнев или праведное же воодушевление. Несмотря на громкие заявления, что главным критерием в оценке деятельности церкви должно стать нравственное состояние общества (а нравственному росту может способствовать только кропотливая работа по духовному просвещению граждан, а не постоянные подсчеты, на какой процент православных прибыло, а верующих других конфессий убыло), активизм патриархии направлен в основном вовне — не на собственную паству, а на «большое общество», которому таким образом пытаются доказать важность церковных начинаний. Правда, на епархиальном собрании духовенства Москвы, которое прошло 23 декабря, патриарх Кирилл объявил о грядущих переменах: в каждом приходе отныне должны появиться три обязательных сотрудника — социальный работник, отвечающий за дела милосердия, педагог-катехизатор и молодежный руководитель. Во многих общинах они и сейчас есть, но работа их оплачивается произвольно, порой от случая к случаю. «Важно, чтобы за эти направления деятельности отвечал не активист-любитель на общественных началах, а профессионал», — подчеркнул патриарх, явно намекая на необходимость полноценной оплаты труда. Дотаций из церковного бюджета на это, впрочем, не обещал, посоветовав искать гранты.

Своего рода идеальной общиной должен стать, по-видимому, приход храма Святителя Николая на Трех Горах в Пресненском районе, куда настоятелем в последние дни декабря назначен глава синодального Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин. Но вот незадача: отец Всеволод ни словом не обмолвился о внутриприходском устроении, зато подробно живописал Интерфаксу, как он намерен развивать внешнюю деятельность — устанавливать и закреплять связи с расположенными рядом правительством, предприятиями, вузами, близлежащей музыкальной школой и больницей. Стоит ли говорить, что особые надежды он возлагает на связи с правительством.

А у самого патриарха появится общественная приемная. Это тоже позволит «расширить формы взаимодействия Церкви с обществом», заявил предстоятель на епархиальном собрании (глядишь, правительство потянется и в приемную). Ну и конечно — еще повысить статус церкви. 

Между тем, на этом фронте и так одержаны немалые победы. Наконец-то решен вопрос о введении в общеобразовательную школу курса «Основ религиозных культур и светской этики», началось формирование института армейских капелланов. Не все сложилось так, как мечталось церковным лидерам: вместе с основами православия в школу придут основы и других «традиционных» религий да еще эта несносная светская этика, которую во многих регионах (Красноярский край, Ставрополье, Новосибирская, Калининградская, Свердловская области и пр.) выбирает большинство родителей. Но, как говорится, бери, пока дают — начни представители патриархии в очередной раз артачиться, президентское решение могло быть совсем другим. 

Зато в вопросе пособия по основам православия патриархия решила пойти по пути безмолвного неповиновения. Создала собственный Редакционный совет по написанию учебника и молча игнорировала все методические разработки Министерства образования и науки. 28 декабря состоялось заседание церковного Редакционного совета под председательством патриарха Кирилла, которое окончательно одобрило в качестве пособия рукопись протодиакона Андрея Кураева, признав необходимым внести в текст замечания и предложения членов Редакционного совета — насколько эти замечания и предложения совпадают с требованиями Минобрнауки, остается загадкой. Патриарх Кирилл, правда, подчеркнул, что «следует максимально информировать людей о содержании учебного курса», но пока общество не имеет на эту тему и минимальной информации — а та, которая есть, а именно, пара вывешенных в Интернете глав из учебника отца Андрея, наводит на печальные размышления.

Не вызывают энтузиазма и другие нововведения прошедшего года: временная передача из Русского музея Торопецкой иконы Божией Матери в храм элитного поселка Княжье озеро и назначение наместника Соловецкого Спасо-Преображенского монастыря архимандрита Порфирия (Шутова) на должность директора Соловецкого музея-заповедника. Можно, конечно, все иконы раздать по храмам, но лучше все-таки делать это на основании закона о реституции, а не хорошего отношения к хорошему человеку — на всех хороших людей икон может не хватить, и как тогда сергеи шмаковы будут удовлетворять свои непомерные амбиции? 

Назначение архимандрита Порфирия директором государственного музея не оставило бы столь неприятного осадка, если бы и здесь в глаза не бросались откровенно шкурные вожделения: патриархия никак не могла смириться, что получает с Соловков меньший по сравнению с туриндустрией доход и много лет вела с музейщиками тяжбы, то требуя убраться с территории монастыря, то вообще грозя выселением с островов гражданского населения. Теперь проблема решена: экскурсионное бюро музея-заповедника и паломническую службу монастыря объединят в одну структуру, то есть пресловутую симфонию церкви и государства в данном конкретном месте можно считать достигнутой. Результат? Поездка на Соловки, дело и так недешевое, вздорожает — раньше светские туристы подкармливали государство, паломники — церковь, а теперь каждому придется удовлетворять аппетиты обоих, — но кого это волнует?

Никак не проявил себя в ушедшем году лишенный сана епископ Диомид (Дзюбан). Был крутым раскольником, писал поношения в адрес священноначалия, чуть ли не шел со своими сторонниками походом на Москву, а вот запретили в служении — и пропал, ни слуху о нем, ни духу. Что скорее всего говорит о дутости этой фигуры, сполна использованной политтехнологами от церкви для предвыборных целей: чтобы выгодно оттенить его главного оппонента и одновременно главного претендента на патриарший престол.

Однако не нужно думать, что Диомид целиком и полностью миф. Настроения сродни диомидовским продолжают бытовать в церкви: в этом году скандал случился в другом гнезде «конспирологии» — Свято-Боголюбовском монастыре, где духовником небезызвестный архимандрит Петр (Кучер). Некоторые его духовные чада, не выдержав удушающей опеки, начали попросту бежать из монастыря. Несмотря на поднятый «ревнителями православия» крик о злокозненной клевете на церковь, патриархия не присоединилась к их бесноватой позиции, а разрешила этот конфликт более-менее цивилизованно. Нельзя сказать, что по закону, но цивилизованно: всех жаждущих вырваться на свободу отпустили, сменили руководство и воспитателей монастырского приюта, создали специальную церковно-общественную комиссию, которая будет следить за деятельностью православных приютов. Единственный «пробел»: судя по всему, никакой ответственности за сложившуюся ситуацию не понес главный ее виновник — архимандрит Петр. Он вообще не фигурирует в информационных сводках по этому делу, как будто не он заправляет всем в монастыре. В чем тут дело? В том ли, что отец Петр — человек уже очень пожилой и решили не трогать старика, в том ли, что, несмотря на свой возраст, это орешек покрепче опального Диомида и вот так с наскоку с ним не справиться? Нет ответа. «Не располагаю на этот счет никакой информацией», — скороговоркой выпаливали все патриархийные ньюсмейкеры, к которым я подступалась с вопросами, и норовили улизнуть.

Но, в конце концов, церковная политика, как и любая другая, есть искусство возможного. Значит, вот такие у нас на данном этапе возможности. 

СВЕТЛАНА СОЛОДОВНИК

Ежедневный журнал