В череде новогодних праздников даже верующему человеку непросто бывает разобраться: какой же Новый год «самый настоящий» — обычный, первоянварский, или старый.
Ответ, если строго разобраться, просится следующий: ни тот, ни другой. Ведь мы ведем отсчет дней и лет нашей эры от Рождества Христова. Родился Господь — и, стало быть, начался первый год, а настоящий новогодний праздник как раз и приходится на Рождество.
О событиях начала новой эры, о пришествии в мир Бога во плоти, Спасителя нам известно из Евангелий от Матфея и от Луки. В ту пору римский император Август объявил перепись населения. По иудейскому обычаю каждый должен был явиться в свой родовой город. Жившие в Галилее Иосиф и обрученная с ним, бывшая на сносях Мария происходили из рода царя Давида, и им пришлось идти в Вифлеем. Пока добрались, постоялые дворы и гостевые дома оказались заняты, поэтому супруги остановились в вертепе, пещере, где местные жители укрывали от непогоды скот.
Некоторые подробности на сей счет сообщают апокрифические «Протоевангелие Иакова» и «Евангелие Псевдо-Матфея». Иосиф, узнав о начале родов, бросился искать повитуху. Встретив женщину по имени Гелома, сказал ей: вот-вот должна родить «Мария, которая выросла в храме Господнем, и я по жребию получил Ее в жены, но Она не жена мне, а зачала от Духа Святого». Женщина позвала старую повитуху Саломею, но помощь не понадобилась: в пещере засиял такой Свет, что его сияние ослепляло, а когда угас, явился Младенец. Вышел Сам и прильнул к груди Матери.
Осмотревшая Богородицу Гелома засвидетельствовала: «У Ней Дитя мужского пола, хотя Она Девственница. Ничего нечистого не было при зачатии, и никакой болезни при рождении. Девственницей Она зачала, Девственницей Она родила, и Девственницей Она остается». Саломея в этом усомнилась, и у нее отсохла рука. Повитуха исцелилась, когда покаялась и прикоснулась к краю пеленок Господа, а затем пошла проповедовать: в мир пришел Спаситель. Двух женщин, купающих Младенца, иногда изображают на иконах Рождества, а бабушку Саломею (или Соломонию, Соломониду) на Руси считали покровительницей повивалок, помощницей при родах.
Ну а Пресвятая Богородица, спеленав Сына, вместо колыбельки уложила Его в ясли, кормушку для скота. Тем временем перед пастухами, стерегшими неподалеку стада, предстал ангел, возвестивший «великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидове Спаситель, Который есть Христос Господь».
Явилось им тогда и небесное воинство с пением: «Слава в Вышних Богу, и на земли мир, и в человецех благоволение!». Пастухи стали первыми пришедшими на поклон ко Христу.
Искавшие Истину языческие мудрецы, волхвы из далеких стран узнали о Рождении Спасителя по засиявшей чудесной звезде. Трое из них, Мельхиор, Бальтазар и Гаспар, отправились поклониться Ему с дарами. Через волхвов о Рождении Мессии услышал царь Ирод и учинил избиение младенцев, но Святое Семейство оберегали ангелы. Повернуть вспять человеческую историю злой правитель оказался уже не властен. Началась новая эра, а вместе с тем исполнилось пророчество Исайи, которое мы поныне слышим на Рождественской службе: «С нами Бог, разумейте языцы и покоряйтеся, яко с нами Бог! Яко Отроча родися нам Сын, и дастся нам, яко с нами Бог!».
Дата Рождества до сих пор вызывает споры. У иудеев дни рождения не отмечали, это считалось традицией языческой. Ее придерживался фараон или, к примеру, убийца Иоанна Предтечи Ирод Антипа (он был из иноплеменников). Однако богословы довольно точно установили день зачатия матери Иоанна Крестителя Елисаветы — 23 сентября по юлианскому календарю. В шестой месяц после этого, 25 марта, Ангел был послан к Деве Марии (Благовещение). Если добавить еще девять месяцев, то получим 25 декабря — эту дату обосновывают весьма авторитетные источники. На то, что Римская церковь в тот день праздновала Рождество, указывали виднейший российский богослов архиепископ Сергий (Спасский), священномученик, профессор Феодор (Смирнов). Ту же дату приводит датированный 354 годом римский Хронограф, основанный на еще более древнем календаре. Доктор исторических наук Олег Ульянов утверждает, что официальное празднование Рождества Христова 25 декабря было установлено первым христианским императором Константином Великим.
Нередко отмечают, что при Юлии Цезаре на этот день приходился зимний солнцеворот, которому посвящался языческий праздник: с увеличением светлого времени суток силы жизни как бы одолевают тьму и смерть. Отсюда возникло предположение о том, что христиане в борьбе с язычеством специально взяли на вооружение старую дату, дабы наполнить ее собственным содержанием. Согласиться с подобной трактовкой нельзя, поскольку она не учитывает главного, ответа на вопрос: мог ли Господь для Своего прихода в мир выбрать случайную дату?
В Его Рождестве глубоко символична каждая деталь: и высший подвиг Божественного смирения (Он является к людям, не имея крыши над головой, в вертепе, а люлькой Бога служат ясли для скотины); и то, что первыми к Нему пришли поклониться пастухи, простые, чистые сердцем бедняки, и именно такие люди вскоре составили основу христианских общин; и поклонение волхвов в знак того, что ко Христу отныне придут многие народы; и их подарки (золото — как Царю, ладан — как Богу, смирна — символ будущей смерти и погребения). Близкое к зимнему солнцевороту Рождество предвозвещает торжество Солнца Правды, духовную (а не природно-физическую) победу света над тьмой.
В 525 году римский папа Иоанн I поручил ученому монаху Дионисию Малому составить новую пасхальную таблицу, вследствие чего заново выверялись даты праздников. Тогда-то и внедрилось понятие новой эры, начинавшейся «от Рождества Христова». Отсчитывать годы с 25 числа было неудобно, и выбрали ближайшее начало месяца, 1 января.
В 1582-м по указанию папы Григория XIII был разработан более точный календарь, названный григорианским. Но вводя его, авторы намеренно пропустили 10 дней, произвольно делая поправку на скопившиеся неточности юлианского. Сразу же возникли разночтения в датировках с Восточной Церковью. Причем григорианский календарь внедрялся в странах Европы в разные годы, а это породило дополнительную путаницу не только в церковных, но и в исторических датах.
Так и разделилось Рождество на западное и православное. Какое из них вернее, правильнее? Отвечая на этот вопрос, наверное, следует обратить внимание на близкое по времени Крещение (19 января): вода во всех открытых водоемах меняет свойства только на православный праздник. Да и чудеса на Рождество хорошо известны на Руси испокон веков, наш народ издревле знал, что это — день необычный. В знаменитой повести Гоголя современные читатели чаще всего обращают внимание на вынужденную связь Вакулы с нечистым, и при этом чуть ли не за кадром остается горячая мольба Оксаны к Пресвятой Богородице, услышанная Приснодевой. Все верно, чудеса происходят по молитвам.
Традиции праздника за истекшие два тысячелетия не раз менялись. В раннем христианстве перед ним был установлен семидневный пост, ставший с 1166 года по решению Константинопольской патриархии 40-дневным (хотя он мягче, чем Великий, рыба из рациона не исключается). Дело тут, конечно, не только в питании. Святые подвижники всегда учили: «За еду не будешь в аду». Пост — не цель, а средство, помогающее правильно настроить себя духовно и душевно, по возможности очиститься от грехов, дурных помыслов, подготовиться к торжеству Рождения Спасителя.
В канун праздника, в Сочельник, существовал обычай не есть до появления первой звезды (это символизирует ожидание звезды Вифлеемской) или до вечерней церковной службы. Первым (или единственным) блюдом подавалось на стол сочиво — разваренные зерна с медом, изюмом, орехами. Это постное и в то же время сладкое блюдо символизирует траурный момент, напоминает, что Господь родился ради искупления грехов людей Своей Жертвой.
Обычай колядовать по своему происхождению, надо полагать, дохристианский — как и появление ряженых, и старинное поверье: чем щедрее окажутся хозяева, тем больше благ принесет им грядущий год. Содержание песенок-колядок давно стало вполне православным, рождественским, в прежние века молодежь гуляла-колядовала с восьмиконечной Вифлеемской звездой. Практика святочных гаданий тоже происходит из язычества. Церковь с ней боролась, но, в общем-то, безуспешно, о чем свидетельствуют наши классики, к примеру, Жуковский в балладе «Светлана» и Пушкин в «Евгении Онегине».
Из Европы, где было принято разыгрывать представления на рождественские сюжеты, к нам пришли традиции «вертепов» и особые кукольные театры. Нечто подобное устраивали даже моряки шлюпа «Нева» Юрия Лисянского, зимовавшие на Алеутских островах во время первой кругосветной экспедиции. Сейчас «вертепы» — из картона, еловых веток, снега — оборудуют при храмах повсюду, помещая внутрь фигурки Святого Семейства или икону Рождества. А кукольные представления идут, как правило, на утренниках в воскресных школах.
Рождественская елка, чье первое появление в России нередко (и ошибочно) связывают с царствованием Петра Великого, — гостья из Германии. Что же касается самого императора, то он перевел страну на летоисчисление от Рождества Христова, хотя и сохранил при этом юлианский календарь. А в 1700-м он повелел украсить дома праздничными хвойными ветками, но это тогда не прижилось. Связанный с культом некоторых растений обычай тоже, видимо, перешел к христианам от язычников. К примеру, в Англии жилища сперва украшали не елками, а плющом и омелой. Вечнозеленая ель оказалась востребованной в христианстве как символ вечной жизни, которую даровал людям Господь.
С 1814-го Рождество приобрело в России еще и военно-историческое содержание. По указу Александра I в этот день отмечалось «Избавление Церкви и державы Российския от нашествия галлов и двадесяти языков». Праздник изгнания из нашей страны Наполеона являлся своего рода аналогом Дня Победы.
«Елки» же привезла к нам из родной Пруссии супруга Николая I Александра Федоровна. С 1817-го она начала ставить ели во дворце, а с 1828-го — проводить возле них детские праздники. Все, что висело на ветках и лежало под елочкой, было подарками для ребятишек. Постепенно на такие вещи внедрялась мода, проявляли смекалку и предприимчивость продавцы и кондитеры, предлагавшие «по случаю» особые сласти, свечи, фонарики, гирлянды. В 1840-е все это в российской столице стало нормой, о чем мы может прочесть, например, в рассказе Достоевского «Елка и свадьба». Большим культурным событием 1892 года стала постановка под Рождество балета Чайковского «Щелкунчик» по сказке Гофмана.
При Советской власти, которая ввела григорианский календарь, днем Рождества Христова стало 7 января. А Новый год из праздничной святочной череды перескочил на время Филиппова (Рождественского) поста. Несколько лет Рождество еще оставалось по инерции праздничным, нерабочим днем. Предписывалось использовать его для пропаганды, устраивать «комсомольские елки», «комсвятки» и прочие мероприятия в революционном духе. В 1929-м запретили праздновать совсем (елки в домах ставили тайно как символ одного из любимых торжеств).
В 1935-м партийные власти решили использовать любимую в народе «форму», перелицевав ее под новое содержание: восстановили праздничные елки, подарки, игрушки, застолья, но сделали их не рождественскими, а новогодними, отодвинув православный праздник на задний план, заменив Вифлеемскую звезду пятиконечной, а молитвы и Причастие — тостами и салютами. Что ж, бурные новогодние гулянья до сих пор как бы заслоняют День Рождения Христа.
Но Он и не нуждается в помпе и шумной суете. Потому-то и родился в глухом Вифлееме, в пещере-хлеву, а новорожденным младенцем лежал в яслях для скотины. Те, кого Спаситель хотел видеть подле Себя, все равно к Нему пришли...
И сегодня идут — в Его храмы, дабы поклониться Богу-Младенцу и Его Матери. В безбожные годы, кстати говоря, почти забылся еще один обычай. Если пасхальные приветствия — «Христос Воскресе!», «Воистину Воскресе» — все мы знаем, то «пароль» и «отзыв», связанные с Рождеством Христовым, известны теперь немногим.
Так вот, до «эпохи исторического материализма» русские люди поздравляли друг друга такими словами: «Христос родился!» — «Славим Его!».