Русская Церковь 90-х: период романтического православия (5)

( начало: 1, 2, 3, 4 )Следующим ключевым годом, ознаменовавшим, скорее всего, начало конца периода романтического православия и переходом к вполне реалистическому авторитаризму, стал 1997-й. Непокорный отец Глеб Якунин на Архиерейском соборе РПЦ того года был отлучен от Церкви, впрочем, будучи уже и так не членом РПЦ, а служащим какой-то альтернативной религиозной группы.

В ноябре 1996 года архиепископ Псковский и Великолуцкий Евсевий (Саввин) запретил в богослужении известного иконописца, архимандрита Зинона (Теодора), на том основании, что он причащался с католиками на мессе, которую отслужил в Пскове в Мирожском монастыре итальянский католический священник, директор Центра "Христианская Россия" Романо Скальфи (прещение было снято с о. Зинона в 2001 г.), притом, что предварительное благословение у архиеп. Евсевия на это служение было испрошено. Отец Зинон впоследствии справедливо указывал на неоднократные случаи интеркоммюниона в РПЦ в 1970-х годах в Троице-Сергиевой Лавре, чему он сам был свидетель:

«В Троице-Сергиевой Лавре, еще когда я сам там жил, при патриархе Пимене, была специально отведена Смоленская церковь для католических богослужений. В храме Московской Духовной Академии католики многократно совершали мессу. Бенедиктинский иеромонах в Псково-Печерском монастыре лично у меня на глазах причащался вместе с о. Иоанном Крестьянкиным, с наместником и со всеми почтенными старцами».

http://magazines.russ.ru/continent/2001/108/zah.html

А 29 июня 97-го, в день Всех Святых, в земле Российской просиявших, произошло из ряда вон выходящее событие в Успенском храме в Печатниках, послужившее скорому триумфу воинствующего фундаментализма в русской Церкви. Внутриприходской конфликт между исполняющим обязанности настоятеля Успенского храма свящ. Георгием Кочетковым и присланным туда двумя месяцами раньше свящ. Михаилом Дубовицким, увы, не удержался в рамках только этого прихода, но приобрел международную огласку. Молодой отец Михаил, выпускник Курской Духовной Семинарии, как-то сразу очень легко получивший место в Москве, очевидно, был направлен в общину о. Георгия, чтобы стать противовесом обновленческому духу Успенского прихода. Так, очевидно, он понимал свою задачу и так его, видимо, неформальным образом, инструктировали.

свящ. Георгий Кочетков

Возможно, сам о. Михаил уже заранее составил мнение об этих «кочетковцах» как о страшных подрывниках и врагах православия. Инцидент от 29 июня «Радонеж» и другие околоцерковные СМИ моментально стали выдавать как учиненное насилие над несогласным священником и чуть ли не избиение его помощниками о. Георгия; при этом была идеологическая подоплека, чтобы прокричать: смотрите, какие они, неообновленцы, враги православия, волки в овечьих шкурах!.. Поскольку «цель оправдывает средства», то ненавистинки «неообновленчества» при этом либо не стеснялись идти на прямые подлоги, либо усиленно выдавали желаемое ими за действительное. Разумеется, никакого избиения не было, но ревностный батюшка Михаил, спровоцировав очередной конфликт, сам вообразил, что станет умученным от врагов православия.

Оппонент о. Георгия архим. Тихон (Шевкунов) по предшествующему спору вокруг Сретенского монастыря вынужден был признать:

 «Я отсылал его к епископу и благочинному. Служить по-русски, с моей точки зрения, не следовало, даже несмотря на требование настоятеля — нам преподана при рукоположении служба на церковно-славянском языке.

Потом он пришел и рассказал: «Отец Георгий освящает Святые Дары — и я освящаю Святые Дары!» Тут я сказал, что это решительно невозможно. Отец Георгий — законный священник Русской Православной Церкви. Совершать параллельное тайнодействие — невозможно. Но отец Михаил продолжал это делать.

Так продолжалось до той страшной литургии, когда к нам вбежали люди и сказали, что его избивают. Его, действительно, побили, порвали священническую одежду, сорвали облачение. У них своя версия событий, что он хотел выбежать на улицу. Не знаю».

Действительно, отца Михаила не хотели выпускать на улицу в облачении и требовали снять его, пытаясь задержать бунтующего и кричащего «убивают!» священника. К сожалению, о. Георгию с помощниками здесь не хватило хладнокровия и выдержки. Ну выбежал бы он тогда в облачении, и что?.. Потом вызвали «Скорую» из-за явной неадекватности поведения о. Михаила и принудительно его сопроводили в машину.


О. Георгий был обвинен в избиении священника и на три года попал под запрещение, в Патриархии собственное расследование оказалось весьма поспешным и односторонним, несмотря на медицинские и прочие заключения, касавшиеся о. Михаила.

Эти события повлияли и на мой собственный церковный путь. До того я прождал три года в надежде, что буду допущен к рукоположению в священный сан и смогу служить в храме в Царицыно, где тогда был певчим. Мне уже исполнилось 30 лет, но, вопреки обещанному сроку, еп. Арсений медлил и держал меня в неизвестности; я чувствовал, что что-то неладно. И вот я узнаю, что о. Михаила Дубовицкого определили на служение как раз в храм «Живоносный Источник» в Царицыно! Это означало, что свободная вакансия будет занята в любом случае надолго. Я звоню епископу Иннокентию в Читу (он мне уже предлагал до того послужить в его епархии, зная о моих проблемах) и изъявляю желание и готовность туда отправиться. Он дает согласие, и с октября я становлюсь клириком Читинско-Забайкальской епархии.

Отца Михаила Дубовицкого впоследствии я несколько раз видел в Царицыно, когда приезжал в отпуска из Читы. Настоятель прот. Георгий и его ближайшие помощники-единомышленники из духовенства (отцы Алексей Потокин и Александр Лаврин) вздыхали и стонали от него, считая его просто больным человеком. Рассказывая, например, что тот распугивал всех оглашаемых, отказывая в крещении только на том основании, что они не могли назвать все Вселенские Соборы и что на них принималось… Это при том, что катехизация в то время ограничивалась лишь одной вводной беседой (как сейчас, не знаю).

В конце концов прот. Георгий добился его перевода. Впоследствии узнаю, что о. Михаил оказался за штатом, с сильными проблемами со здоровьем и всеми забытый, при материально бедствующей семье (только некоторые сердобольные прихожанки Царицына его и навещали). Что с ним сейчас?...

Михаил Зеленый, бывший член Преображенского содружества, а ныне весьма критически оценивающий его состояние, пишет:

«До того какие бы "тараканы" не были у о. Георгия, но все-таки община была открытой, вели действительно, как все свидетельствуют, к Вере и в Церковь. Но чем больше та сторона городила огороды, тем все больше и больше это способствовало росту "тараканов", в особенности когда не стало храма. Пока храм был - о. Георгию было что терять и как любой клирик он был весьма зависим. А не стало храма - стало куда меньше рычагов влияния на него, а самое главное - это был решающий аргумент в пользу идеи: "приход - это ерунда, т.к. может быть административным произволом разрушен в одно мгновение, поэтому надо делать ставку на общины и братства". В потенции эта идея у о.Георгия всегда была, ну а теперь был получен, увы, решающий аргумент в ее пользу.

Т.е., эту самую "злокачественную опухоль" их противники и инициировали и взрастили, к сожалению, начав на тот момент все-таки неправедные гонения. Я убежден, что были хорошие шансы избежать этого озлокачествления, если бы в 90-е по отношению к о.Георгию и его движению проводилась бы более мудрая политика, направленная не на изгнание его движения из Церкви (а об этом прямо говорили на том же "Единстве Церкви"), а наоборот - на его интеграцию и использование Церковью всего хорошего, что было в его наработках».

Не могу судить, о какой «злокачественной опухоли» пишет Михаил (бывает так, что некоторые, порвавшие с какой-либо организацией, впоследствии её усиленно критикуют по чисто субъективному психологическому отторжению. Например, свящ. Константин Буфеев, печатающийся сейчас исключительно в крайне правом «Благодатном Огне», в начале 90-х проходил оглашение в общине о. Георгия). Но в последние годы замечаю, что некоторые мне лично знакомые в прошлом люди по конференциям, устраиваемым СФИ, куда и меня одно время приглашали, действительно, ушли из братства. В том числе и «ветераны», бывшие его видные члены (например, Сергей Каринский или историк Виктор Котт). А критические отзывы (разумеется, не те, что были в 90-е по поводу «неообновленчества») о ситуации внутри содружества только усиливаются. Может быть, дело вовсе не в прошлом, а как раз в настоящем? Свято-Филаретовский Институт с содружеством братств вполне себе встроился в последние годы в церковно-общественную жизнь и занял свою прочную нишу. О. Георгий давно уже фактически занял положение епископа: его можно было бы хоть сейчас рукоположить, что существенно не повлияло бы на его положение в разветвленной сети братств, где все завязано так или иначе на его непререкаемом авторитете. В условиях очень большого количества людей и разветвленной структуры, при том, что сделано и делается немало всякой нужной научной, издательской и катехизаторской работы в общецерковном масштабе, при всех значительных достижениях последних лет у руководящих лиц поневоле может возникнуть ощущение собственной однозначной правоты при ослаблении самокритики или даже её исчезновении. Очень жаль, если содружество братств во главе с о. Георгием постигнет участь всей РПЦ в целом с ее бюрократизацией и усиленным административным ресурсом!.. 

Источник

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе