Без хорошего массового образования Россия не выстоит

Ребенок со смартфоном


Образование в России последовательно и методично разрушается на протяжении последних тридцати лет. Вероятно, курс на построение «великой сырьевой державы» и не предполагал серьезной потребности в высококвалифицированных специалистах, инженерных кадрах, ученых.


Высокотехнологическое производство массово сворачивалось, закрывались научные институты и конструкторские бюро, а параллельно из школ и вузов изымались все принципы и методы советского образования, выстроенного под государство с высокотехнологическим укладом.

Но в феврале 2022 года всё изменилось. Россия оказалась в ситуации военного противостояния не только с Украиной, но и всем западным миром. И уровень технологического развития страны, уровень образованности граждан, способных обеспечивать это развитие, стали крайне важными факторами государственной безопасности.

Сладкие грезы о дружбе с Западом и радость от исполнения почетной роли поставщика сырья для «западных партнеров» растаяли, но очевидная мысль, что образование — это стратегическая сфера для государства, всё еще не дошла до власть имущих.

Наоборот, создается впечатление, что наши образовательные министерства после начала СВО резко усилили свою разрушительную активность и решили добить остатки не только советского образования, но и массового образования вообще.

Внедрение цифровых технологий в процесс обучения, завлечение детей в соцсети, замена учителей искусственным интеллектом, внедрение индивидуальных траекторий — все эти технологии, пришедшие к нам с Запада, продвигаются под лозунгами о прогрессе.

Продвигаются с игнорированием предупреждений специалистов (в том числе и западных) о том, что цифровые технологии резко снижают качество обучения и приводят к нарушениям психического развития детей.

О том, куда заведет нас очередной цифровой виток «реформ» в образовании, мы поговорили с российским математиком, доктором физико-математических наук, популяризатором математики среди детей и взрослых, педагогом Алексеем Савватеевым.


Корр.: В одном из своих интервью Вы подняли тему зависимости детей от гаджетов, назвали смартфон «наркотиком сегодняшнего дня» и призвали объявить гаджеты общероссийской проблемой.

Алексей Савватеев: Да, что это общероссийская проблема — совершенно очевидно. Эти мои слова, видимо, имели какой-то резонанс, потому что потом меня пригласили выступить в эфире «Народного фронта». Я думал, они спросят: «Алексей, вы считаете это большой проблемой, давайте на ней сосредоточимся, давайте ее решать». А они начали «выстебывать». Стали цитировать какого-то якобы родителя, который заявил, что я хочу остановить прогресс. Ракеты, дескать, летают, а он смартфон не хочет детям давать. Он хочет их оставить темными и дикими. Мне интересно, они это делали специально или правда считают, что ребенку с самого рождения надо давать смартфон? Ну я им говорю: «А ваш родитель наркотиком давно ширялся?»

Любому ответственному родителю ясно, что это очень большая проблема.

Корр.: Но часто родители почему-то этого не понимают. Повсюду замечаешь, что даже самым маленьким детям совершенно свободно дают телефон.

Алексей Савватеев: Родители и сами полностью погружены в гаджеты. Даже на детской площадке. Вот что такое несчастный сегодняшний ребенок двух лет? Он качается на качелях, мама всё время рядом. «Мам, покачай меня», — говорит ребенок. «Сейчас, подожди», — не отвлекаясь от телефона, отвечает мама. Понимаете, я же не могу взять и вторгнуться в их жизнь и сказать: «Что же ты творишь, у тебя ребенок сиротой растет при живой матери».

Корр.: А Вы как преподаватель, как педагог, видите, насколько это разрушает процесс обучения?

Алексей Савватеев: Я это постоянно вижу, я это констатирую. Более того, это не один я говорю. Есть Ольга Гилёва с ее исследованиями. Есть много иностранных исследований. Наши цифровизаторы очень любят всё иностранное. Так вот, иностранные исследования есть, которые категорически говорят о том, что это крайне вредно, что у ребенка теряется мотивация, что появляются разные психические отклонения. Я не специалист в медицине, но исследований, которые обосновывают, что смартфон вреден, предостаточно. Родители должны понять, что это очень большая проблема.

Мы, педагоги, видим, что происходит с ребенком. Я вижу, что из-за смартфона теряется внимание, он становится рассеянным. Ребенку, который часто сидит в смартфоне, практически невозможно донести какую-то содержательную математику. Потому что через несколько секунд он теряет внимание. «Ой, простите, пожалуйста, а что вы сейчас говорили? О чем?» Ну если у человека не фокусируется внимание надолго, я извиняюсь за категоричность, то это уже не вполне человек.

Потому что человек от обезьян и отличается именно этим. Мы уже выращиваем поколение полуобезьян. Это страшные слова, но это факт. Соответственно, если мы хотим, чтобы наши дети были детьми, а не приматами, то смартфоны давать раньше определенного возраста не надо. Раньше 10 лет ни при каких условиях его давать нельзя. В 14, наверное, уже можно, если видно, что ребенок самостоятельный, что он уже личностно достаточно зрелый. В сущности, это технология, пусть с некими рисками для здоровья, в том числе и для глаз, но всё же это технология.

Технология иногда может быть полезной, там находится довольно много полезной информации. Но в целом мне вообще эта идея, что у всех под рукой всегда всё, не очень нравится, потому что она умаляет человеческий интеллект. Раньше надо было что-то смекнуть, понять, вывести что-то, да? А теперь надо просто нажать на кнопку и найти.

Я с самого начала был немного ретроградом, я говорил: «Вы сейчас выстраиваете систему настолько полезную, что детям не придется учить, например, географию». И мне на полном серьезе говорят: «Ну это же прекрасно, зачем же учить лишнее?» Я с этим человеком, который так сказал, по разные стороны баррикад. Я говорю ему: «Твоя позиция ясна, надо всех дебилизировать и будет прекрасный рай с бананами. Бананы будет делать искусственный интеллект». Но только я хочу сказать одну вещь, чтобы просто понимать: России при этих условиях не будет.

Никаких у нас не будет ни политических интересов, никакой собственной инфраструктуры. Бананы привезут нам из Африки, компьютеры привезут из Америки или из Китая, мы не будем больше рыпаться никогда.

У нас будет, скорее всего, уже 80 маленьких таких «Россий» по регионам. Выстраивается совершенно ясная цепочка, которая от этой нынешней деградации идет к полной потере какого-либо культурного общего основания. Но если нет культурного основания, нет и самой страны.

Корр.: Есть разные виды прогресса, есть прогресс технический, а есть развитие человека. Это совсем другое дело.

Алексей Савватеев: Да, очень хорошо сказано. У нас сейчас идет глубочайший регресс в плане развития человека. Но в техническом плане прогресс идет в других странах, не у нас. Что это означает? Это означает, что наряду с расчеловечиванием большинства людей мы еще и теряем суверенитет в любых технологиях. Ну о какой тогда стране может идти речь? Нас в каком-то виде могут терпеть, если мы не будем очень сильно лаять. Если будем лаять, разрежут на несколько территорий, и всё. Любая страна считает, что вокруг должно быть как можно меньше сильных соседей.

Сильного соседа надо порезать на части, и будет слабый сосед. Но слабость начинается со слабости интеллектуальной. А сейчас мне заявляют на голубом глазу, что не только географию не надо будет учить, но и математику тоже.

Недавно Кравцов заявил, что не надо теперь учить и таблицу умножения. Зачем отвлекать ребенка? Пусть он рассуждает. О чем рассуждает? Там задачи одинаковые из года в год. И с несколькими листами А4 помощи.

Ребенок садится, применяет технологии, нажимает несколько клавиш на калькуляторе. Это сдача ОГЭ будет теперь в девятом классе такая.

Ровно так и будет, если они одобрят применение калькуляторов на экзамене. Они, очевидно, примут, потому что они игнорируют всякую критику.

Если я вижу Михаила Владимировича Мишустина, подписывающего очередные документы по цифровой трансформации, я начинаю задавать вопрос: всё-таки он тоже не за нас? Или ему всё подряд подсовывают на подпись, а он подписывает, ничего не читая? С другой стороны, если ты подписываешь такие важные документы, не читая, опять же вопрос, кому ты доверяешь?

То есть ты доверяешь людям, которые тебе заносят очень вредные документы и говорят, что там всё хорошо, и ты их подписываешь. Ну тогда я скажу: «Михаил Владимирович, Вы немножко очнитесь. У нас область образования — это сейчас самое приоритетное направление в стране в нынешних условиях. Давайте Вы не будете подписывать тогда всё подряд? Михаил Владимирович, не совершайте таких ошибок».

Что касается нашего Верховного, то тут тоже есть полное непонимание. Только что он очередной миллиард выдал Грефу на какие-то цифровые эксперименты, которые совершенно идут вразрез с любым здравым смыслом.

Что означают разговоры о внедрении индивидуальных траекторий, которые искусственный интеллект будет делать? Тут два варианта. Обычно говорят про глупость или предательство. В данном случае о глупости речи не идет, потому что Греф — очень умный человек. Поэтому это воровство или предательство. Либо определенные люди пилят государственный бюджет на полную ерунду, которая работать не будет, либо это люди, которые верят, что это будет работать и что будет выстроена система воспитания «человека одной кнопки».

Ты художник? Тогда никакой математики. И в школу не ходи вообще. Это полный разбор по винтикам сложнейшей конструкции настоящего предметного всестороннего образования, которое было в Советском Союзе.

Никто не будет отрицать, что в Советском Союзе было выстроено фантастическое образование. Но теперь его по винтикам аккуратно разбирают. Зачем? Ради кого? Кто это делает? Почему это делается? Все ответы мне не ясны. Зато адепты процесса разбора говорят о каком-то прогрессе: мир не стоит на месте, надо меняться вместе с ним... раз появился искусственный интеллект, значит, надо запустить, чтобы он измерял человека.

Кому надо? Зачем? Если это ведет к деградации, и это очевидно, то зачем это запускать? У меня есть очень хороший друг. Он беседовал с неким архитектором. Архитектор говорит, что в будущем все будут жить в капсульных отелях. Такая маленькая комнатка, там у тебя всё. Нажимаешь кнопку, приносят пиво, нажимаешь кнопку, туалет появляется. Нажимаешь кнопку, там еще что-то появляется. Ну чтобы не двигаться. Друг не стал спорить, утверждать, что таких отелей не будет или что это приведет к деградации человека. Он просто спросил этого архитектора: «А скажите, вы уже в нем живете, в таком отеле, или нет?» Архитектор говорит: «Нет, что ты, у меня тут на Оке, около Тарусы, шикарный частный дом, там всё по старинке. Гуси вокруг, как в песенке. У меня всё хорошо». Тогда для кого вы делаете эти отели-то капсульные? Если ни вы, ни ваши дети в них не планируют жить, почему тогда вы это выставляете как какое-то «будущее»?

Или тот же Греф, который опубликовал «Стратегию 2035». Для православных, я просто скажу, это сатанизм. Настоящий, как он есть. Но для людей невоцерковленных это можно назвать расчеловечиванием человека. Это полная стопроцентная сегрегация. Выделяется класс тех, кто будет жить в роскоши, в элите, у них всё будет настоящим.

Кстати, на 21-й странице этого текста Греф себя выдал. Он всегда говорил, что экран столь же прекрасен, как и педагог. А если содержание экрана профессиональное, то и лучше любого педагога. А здесь он себя выдал. Он написал, что качественное очное образование будет доступным только очень немногим. Остальные получат суррогат в виде экранов.

Поэтому на сегодня Герман Оскарович просто нарисовал абсолютно четкую картину вот этого верхнего мира, «Оффшара» по Пелевину, в котором всё будет по-настоящему. А нижний мир будет состоять из людей, которые питаются в помоечном «Макдональдсе», которые получают экранное образование, то есть не получают никакого, потому что большая часть людей не способна воспринимать информацию через экран. Без живого учителя никакого массового образования не будет.

Я говорю «большая», потому что некоторый процент хорошо образованных людей может извлекать пользу из онлайн-образования. Например, я сам прекрасно прохожу онлайн-курсы, чтобы все понимали, что я не ретроград и не против видеоформата. Я сам создаю много обучающих роликов и выкладываю, и это действительно смотрят, и пользу, наверное, приношу нескольким десяткам тысяч людей.


Жан-Поль Луи Мартен де Амуань. В классе. 1886


Но если речь идет о массовом образовании, то это не работает от слова совсем. Смотрите, складывается следующая картина. Лучшие архитекторы, лучшие специалисты в финансовой сфере, они все рисуют будущее, в которое не приглашают только себя любимых, вот этот вот весь ширпотреб. Вы хотите в таком будущем пожить? Я не хочу. Даже в высших слоях не хочу, потому что я не верю в устойчивость такой конструкции.

Есть такая картина, где машина сквозь стадо баранов едет, но стадо баранов не дает ей даже сдвинуться никуда, блокирует движение. Это хорошая метафора того, что произойдет.

Поэтому возникает совершенно альтернативный проект, который говорит, что учить надо всех. И очно. В первую очередь очно. Если учитель захочет включить экран, чтобы что-то показать, какой-нибудь обучающий ролик, пусть включает, но сам при этом присутствует, чтобы показать, обсудить. Это можно допустить. Без навязывания. Без того, что обязательно все должны идти на сайты, регистрироваться на каких-то платформах.

И Собянин, и Кравцов, и Мишустин, и Путин, и все, кто сейчас принимает решения, просто поголовно вся наша элита — она помешана на этой цифровизации и думает, что от этого будет большая польза. А мы знаем, что в сфере образования, то есть в процессе живого урока, от этого будет вред.

Я пытаюсь выйти на главных, чтобы им это объяснить. Но, как вы понимаете, это очень сильно сопряжено с трудностями. Вокруг президента Путина как будто сильный ветер в разные стороны, и чем ты к нему ближе приближаешься, тем сильнее на тебя дует ветер. Как в «Продавце воздуха» у писателя Беляева. Попасть к президенту нет никакой возможности, потому что нужно двигаться со скоростью самолета против такого ветра.

Это то, что со мной происходит. Я один раз буквально чуть до Кириенко не дошел, но на последнем этапе меня отфутболили, сказали: «Такие тексты ему мы не приносим».

Удивительная ситуация: вокруг каждого лица, принимающего решение, во все стороны дует сильнейший ветер, и к ним невозможно ниоткуда приблизиться.

Мы живем в ситуации, когда все руководители государства находятся в жесточайшем цифровом ежедневном запое. В запое человек всегда требует больше алкоголя, он считает, что он недостаточно пьян, еще не выпил как следует и надо выпить еще. Это состояние алкоголика! И весь этот запой проходит на глазах у всего честного народа России. И 90 % населения не понимает, что происходит.

А 10 % ходят вокруг них, пытаясь за шиворот их трясти, и говорят: «Очнитесь, вы что творите вообще со страной и с нами?» Но эти 10 % в лучшем случае игнорируются полностью.

Я совсем недавно говорил с игуменом одного монастыря, очень хорошим человеком, и он сказал: «Прими это поражение, как оно есть, но не сдавайся. Это поражение в битве. Ты проиграл битву, но тебя не убили, не колесовали, не посадили даже в тюрьму. Ты действуешь, ты сильный, ты имеешь армию. Армия твоя отступила, пересобери ее и нападай снова». Православные священники, все, с кем я беседую, поголовно меня благословляют на эту деятельность, на то, чтобы я доносил до людей происходящее и по возможности доносил это до вышестоящих лиц.

Корр.: А почему, как Вам кажется, выстраиваемая власть имущими система не будет устойчивой?

Алексей Савватеев: Искусственный интеллект снабжать элиту не сможет. Этот процесс не будет настроен должным образом. Настраивать искусственный интеллект должны умные люди. Постепенно их будет всё меньше. Я просто вижу, как умирает школа за школой. Даже самые лучшие из них, потому что «Сириус» из них вытягивает преподавателей математики.

«Сириус» я очень люблю и сам туда езжу, но надо признать, что он нанес определенный вред образованию в регионах России, потому что он схватил лучших преподавателей и увез их к себе. Если бы у нас не было общей тенденции на дебилизацию, если бы не поставили крест на массовом образовании, то это не была бы проблема.

Если бы у нас было качественное массовое образование, то изъятие лучшего преподавателя, например, из Пензы или Томска не означало бы ничего катастрофического — новый вырастет завтра, всё равно будет учить и в Пензе, и в Томске. «Сириус» был бы нашей гордостью, в принципе, он и так наша гордость, но он был бы нашей всеобщей гордостью, если бы он был на фоне хорошего массового образования.

Да всё, что сейчас делается, вот эти альтернативные проекты во второй половине дня, ракетостроение — всё бы это было прекрасной пищевой добавкой к хорошему базовому образованию. Стоит только им взять эту задачу на контроль и решить, как все, что они делают параллельно для элитного сегмента, будет полностью оправданно и совершенно замечательно.

Я совершенно не сторонник считать, что все дети одинаковыми рождаются. В математике это точно не так, я просто это знаю. И утверждение, что все дети рождаются с одинаковыми математическими способностями, — это абсурд абсурдов. Поэтому, разумеется, ни с какими математическими школами я бороться не буду, если вдруг в какой-то параллельной реальности я стану советником министра, допустим.

Пусть все эти вещи будут! Но без подпитки снизу и верхняя прослойка будет всё тоньше и тоньше, и, в конце концов, скорее всего, этот нижний загнанный в угол кластер из 99 % населения их просто грохнет. Это не угроза, это констатация факта.

Но, к сожалению, пока всё не дошло до критической точки, родители ведут себя пассивно. Если бы у нас родители были не ленивые, у нас была бы нормальная массовая школа. Почему родители, которые видят, что происходит, не говорят: «Слушайте, а почему я учился нормально, мой папа хорошо учился, а сына ничему не учат? Он сдал ЕГЭ, а в вузе не может учиться. А что вообще происходит?»

Большинство родителей говорят: «Вы мне, главное, пятерку поставьте. Не важно, знает он или не знает. Вы пятерку ему поставьте, и я больше к вам не приду тогда».

И получается у нас круговая порука. Власть такая, потому что большая часть общества такая. Большая часть общества такая, потому что его к этому приучили.

Вот было решено, что не надо набирать так много педагогов в школу — меньше проблем с организацией учебного процесса. Правительство увидело большую экономию в том, что можно не учить. Всем выгодно не учить. Но это несознательным людям. А если мы стоим на стороне интересов государства, то оказывается, что вся построенная система привела к тому, что государство недееспособно. Приехали. Всем было выгодно, а в результате оно недееспособно. Но у нас нет государственных людей, у нас нет лиц, которые мыслят государственно. Во власти, по крайней мере, их нет. Они есть внизу.

Что же мы имеем? У нас анархия. У нас власти нет в стране. У нас есть репрессивная власть, а власть развивающая отсутствует. Ну что тут сказать? Надо вылечиваться.

Корр.: Помимо темы цифровизации образования сейчас в обществе идет дискуссия вокруг ЕГЭ. Кто-то призывает отменить его, кто-то оставить.

Алексей Савватеев: ЕГЭ плох тем, что он одинаков от года к году. Я разговаривал с разными борцами с ЕГЭ. Большинство из них пресноводные, они не плавают в реальной школе. Ну хорошо, отменим мы завтра ЕГЭ, и что? Как мы поступать в вузы будем? У детей есть хоть какая-то мотивация что-то учить, чтобы хотя бы потом в вуз попасть, теперь ее вообще не будет. Я не спорю с тем, что когда ЕГЭ был введен, он всё поломал. Это понятно. Нам сказали: «Чтобы не было коррупции при поступлении, мы готовы сжечь любое количество дров». Эти люди были фанатами. До сих пор мой лучший друг, ректор одного вуза говорит, что ЕГЭ нельзя обсуждать, его нельзя было не вводить, потому что до этого была тотальная коррупция, прогнило всё. Поэтому единственный ход был ввести ЕГЭ. Я эту историческую часть хочу отдать на суд историкам. Я не уверен в том, что действительно была тотальная коррупция.

Мне кажется, что это такой мем, который сейчас очень сильно применяется, чтобы у нас не было вообще никакого пути, кроме ЕГЭ. «Хуже коррупции не может быть ничего. Давайте отменим все устные экзамены везде, потому что устный экзамен может сопровождать коррупция». Но устный экзамен — это единственный способ понять, что знает ребенок или студент. Как же вы это сделали? Вы же взяли и вылили с водой ребенка.

А сейчас коррупции нет? Зато есть поголовное репетиторство. Ну чем оно лучше-то? И там, и там те, у кого есть деньги, добиваются того, чего не могут добиться те, у кого денег нет.

Но сегодня нельзя взять и отменить ЕГЭ. Потому что как-то же должен быть организован процесс поступления в вузы, ну и вообще любые резкие реформы плохо сказываются на школе. Но ЕГЭ надо изменить.

Изменить так, чтобы этот экзамен отражал реальные знания. Как это сделать? В принципе, это сделать достаточно просто. Нужно, чтобы он был непредсказуемым. Никаких демоверсий, естественно. Очень хорошую идею озвучил один иркутский профессор, он даже написал в деталях, как ее реализовать. Берется 5000 заданий, выкладывается в интернет, в базу заданий, разбивается по разделам. Ребенок садится решать ЕГЭ, ему по нажатию кнопочки выпадает несколько случайно выбранных заданий по каждому из разделов, и он их пытается решить. Заданий много, решать все необязательно и совершенно не нужно. Нужно проявить свое понимание каждого раздела. По 2–3 задачи решил из каждого раздела, из тех, что тебе выпали, и получил свою пятерку.

Знание твое установлено, оно есть. Но если ты не знаешь предмет, ты ничего не решишь из случайно попавшихся задач. А если их 5000, ты не выучишь наизусть, как их все решать. Если ты ничего не знаешь, ты получаешь свою двойку, и в аттестате написано, что математику ты не знаешь.

Можно выдавать такие аттестаты, и это будет честно. И в этом случае все будут понимать, что придется сдавать настоящий ЕГЭ, серьезный экзамен. И это сподвигнет школьников на изучение предмета, а не на натаскивание на конкретные задания, повторяющиеся из года в год, да еще и по демоверсии. Вроде это очевидно.

Корр.: А есть ли шанс, что эта идея будет воплощена?

Алексей Савватеев: Нет, потому что чиновники прекрасно знают, какой уровень знаний будет зафиксирован. И их работе за эти 30 лет будет поставлена двойка. Их выгонят, они потеряют работу. Их собственная семья и их собственное благоденствие для них важнее, чем тот факт, что Россия полностью, так сказать, деобразована.

Они не хотят ничего менять. Я говорил с чиновниками на эту тему, я спрашивал: зачем же вы тогда говорите Путину, что у нас все всё знают? Скажите честно, что никто ничего не знает. Что только 2 % населения, только 2 % выпускников у нас прекрасные. Они участвуют в олимпиадах, они внутренне мотивированные. Так и скажите честно президенту: наша деятельность за последние 30 лет привела к тому, что мы не справились с массовой школой, но справились с двумя процентами, с которыми мы справились гораздо лучше, чем это было в Советском Союзе. Кстати, я готов под этим подписаться. Но давайте сделаем честный экзамен. Ну и через год у нас будет не 2 %, а 3 %, потому что школьники поймут, что работать надо, чтобы экзамен сдать. Потом 4 %. Начнется оздоровление. Так же, как и с учителями. Если им начать платить деньги, совместимые с жизнью, то начнется наполнение учительского корпуса, которого сейчас не происходит. Вы начните, и это будет происходить.

Но горизонт планирования сегодняшних начальников очень небольшой, поэтому они ничего сейчас делать не хотят. Необразованная нация может, конечно, некоторое время успешно воевать, но — недолго. Поэтому может возникнуть жизненная необходимость быть во всеоружии, то есть с умным населением.

Корр.: Сейчас много говорится о внедрении обучения по индивидуальным траекториям, которое будет осуществляться с помощью искусственного интеллекта. Так говорят нам цифровизаторы образования. Как Вы к этому относитесь?

Алексей Савватеев: Я вообще не верю, что это будет возможно. Мне мой самый старший сын принес недавно портфолио, составленное этим самым искусственным интеллектом. Это же в качестве эксперимента уже давно действует. Так вот, в этом портфолио просто какая-то мешанина того, что важно, и того, что вообще никакого отношения к делу не имеет. Какие-то танцы с плясками, олимпиады, даже не все его суперолимпиады указаны. То есть искусственный интеллект там просто сел в лужу. Все эти алгоритмы очень далеки от совершенства. И у меня совершенно нет уверенности, что они будут доведены до совершенства. Но в любом случае, вы вначале их доведите, а потом поговорим. Нет, делается наоборот. Внедряется прямо сейчас. Поскорее, поскорее! Как они недавно носились с обучающими интернет-курсами.

Я сам участвовал в этом. Помню, ко мне пришли в 2015 году и говорят: «Алексей, у нас денег уйма, правительство дало на онлайн-курсы. Все понимают, что никаких уже живых курсов никогда не будет, будет только интернет. Иди, записывай несколько курсов». Я говорю, что записать курсы я не против, но это странная идея, что вообще не будет важен живой лектор, я ее не разделяю. Мне говорят: «Не важно, разделяешь, не разделяешь. Записывай». Я записал несколько курсов, но сказал, что сомневаюсь, что в реальности интернет-курсы будет покупать много народу.

«Как?! За этим будущее!» И всегда в глазах такой огонь. Я говорю, давайте поживем, пусть это будущее придет, и мы посмотрим, как оно выглядит. Мы пожили. Наступает 2021 год, и мы узнаём, что банкротится куча компаний, создававших эти курсы.

Вся эта империя рухнула, вложения были неправильные. Ну если ты потерял деньги, что ты делаешь? Ты идешь к чиновнику, заинтересовываешь его и насильственно внедряешь свой продукт во все школы.

Они вообще, в принципе, сейчас действительно делают ставку на этот искусственный интеллект, который решит все проблемы. Вот мы посмотрим через 5 лет. Я считаю, что там будут какие-то очень серьезные проблемы. И препятствия, скорее всего, тоже будут к тому, что ИИ будет направлять процесс обучения детей. Я думаю, что это в принципе не будет работать.

Взять и с детства детям сказать, к чему они способны, нельзя. Они внедрят машину, которая будет буксовать. Но сегодня они выпрашивают у Путина деньги, и он им дает. Зачем он им дает деньги?

Корр.: А почему, как вам кажется, будет буксовать? Почему не будет работать?

Алексей Савватеев: Ну потому что я видел это много раз. Любые начинания, которые вот так вот с шашкой наголо делаются, они потом упираются... в природу человеческую. По-христиански это понятно, почему происходит. Но я не знаю, как сформулировать это светским языком.

Если религиозным, то эти люди находятся в состоянии прельщения. Не сотвори себе кумира — первая заповедь. А у них есть кумир. Они в это верят. У нас Иисус Христос, а у них — цифровизация, индивидуальная траектория. И они каждый раз прыгают с одного на другое, с третьего на четвертое. Это духовная пустота, которая заполняется чем-то. Но всё это стоит на глиняных ногах и всё это обрушится. Ничего не получится, только деньги будут разворованы.

Но еще важнее другое. Важно, что в России нет учителей. Они заканчиваются. Те, кто есть, предпенсионные, больше половины учителей сейчас уже в предпенсионном возрасте. И через 10 лет наших детей будет некому учить. Экран здесь не сработает, хотя Михаилу Владимировичу Мишустину наговорили, видимо, обратное. Впрочем, буквально на днях он выступил и сказал, что он не верит в то, что живого учителя можно заменить. Значит, есть надежда, что он просто подписал этот документ, не глядя. Может быть, еще потому подписал, что, например, в данную секунду директора увольняются, не умея находить учителей, и он хочет им дать шанс не увольняться. Я пытаюсь его оправдать. Но важно донести до них, что задача нехватки учителей не решается через экран. Соответственно, надо воссоздать систему подготовки учителей. И не по модным совершенно не работающим методикам, а по стандартной классно-урочной системе.

По тому, что проверено временем. Только так: домашнее задание, вызов к доске, обсуждение, устная беседа, личные оценки, которые выставляет лично учитель. Они уже подписали документы, согласно которым искусственный интеллект пытается заменить учителя, выставляет оценки. Это чудовищная ложь, это чудовищное предательство школы. Его надо, конечно, тормозить. Соответственно, нам всем хором надо настаивать на самом главном фронте — на улучшении положения учителей. Чтобы учитель не зависел от кучи идиотских хотелок, у него должна быть большая базовая зарплата. Большая и гарантированная ему. Безо всяких стимулирующих надбавок.

Это всё в Казахстане сделано, так можно сделать и у нас. В Казахстане существует Федеральный зарплатный калькулятор. Соответственно, если Мишустин захочет, он может это сделать в несколько дней. После того, как он справился с налоговой системой, я не сомневаюсь, что это он сделает на ура. Он очень грамотный человек, специалист высокого уровня.

В Год учителя надо успеть их дожать, чтобы они все-таки хотя бы какой-то закон безусловного оклада приняли. Для этого все мы должны объединиться на этой повестке.

Главное — это нехватка учителей, а соответственно, и условия, которые созданы учителям. И конечно, нужно дать учителю дисциплинарную власть. Возможность выгнать, возможность оставить на второй год, ставить те оценки, которые учитель считает нужным, дать свободу учителю и взращивать новое поколение учителей.

Еще я бы вместо текущих министров, в частности, вместо министра просвещения, который сейчас правит, поставил кого-то, кто вернулся с войны, кто был на СВО. Потому что там воспитываются такие человеческие качества, которые несовместимы с каким-то юлением, лицемерием и ложью. Вот если такой человек придет и займет место Сергея Сергеевича Кравцова, скорее всего, будет значительное оздоровление ситуации.

Поделиться