Это был сборник, в котором научные тексты соседствовали с разнообразными философскими, филологическими, мемуарными наблюдениями и сюжетами, утонченная публика сама должна была оценить это издание, а для остальных читателей все же предполагалась возможность подготовиться к чтению подобной книги. 

Теперь же все по-другому. Владимир Успенский сам берется подготовить публику к своим же более сложным текстам. На этот раз он откладывает в сторону свои филологические штудии (в книгу вошла лишь статья, анализирующая фрагменты из Гоголя и Достоевского). Вежливо и ненавязчиво автор объясняет то, что вроде бы должно быть ясно и так: "По всеобщему признанию, литература и искусство являются частью человеческой культуры. Ценность же математики, как правило, видят в ее практических приложениях. Но существование практических приложений не должно препятствовать тому, чтобы и математика рассматривалась как часть человеческой культуры". Не хотелось бы вообще обсуждать, насколько занимательна эта книга для нематематиков. Почему, собственно, она должна быть развлекательной? Загрузка интеллектуальным багажом, о которой говорит Успенский, может быть и трудоемким занятием. Но все-таки не будем пугать читателя: да, "Апология математики" написана занимательно, остроумно и блестяще. 

Один из постоянных интересов Успенского — вопрос о том, как математическая проблематика "вторгается в общественное сознание". Здесь есть "премиальные" истории об Арнольде и Перельмане. Другой пример — награждение Михаила Громова престижнейшей премией Абеля: много ли об этом у нас говорили? Каких великих математиков у нас знают? Гаусс, Галуа, Гильберт, Гедель, Адамар? Колмогоров? По словам Успенского, дело ограничивается Пифагором и Лобачевским. Почему когда перечисляют выдающихся российских деятелей, не упоминают математиков? Почему за все эти годы рядом с помпезными деловыми, торговыми, спортивными, развлекательными и прочими центрами не построили ни одного научного? И это при том, что люди бизнеса любят бравировать своей давней причастностью к точным наукам. С писателями, у которых за плечами математическое образование, понятно: считается, что они отдают дань науке тем, что в своих текстах следуют преподанным им урокам точности. А вот когда солидный джентльмен, покровитель искусств, только на словах зачисляет себя в "математики", тут приходит только сравнение с делами любовными. Представьте мужа, бросившего жену, которому, однако, совсем неприятно, если несчастная вдруг, несмотря ни на что, добьется успеха. Возможно, такое объяснение покажется вам сюжетом для романа, сегодняшние ученые, те, что остались в стране, действительно живут в каком-то фантастическом пространстве, иногда без опоры, без надежды. Так что, наверное, срабатывают капризы подсознания, и люди бизнеса просто завидуют математикам, которые занимаются любимым делом. Помнится, когда разразилась памятная дискуссия "академиков" и "церковников", особенно пренебрежительно говорили об ученых, пускай и высокопоставленных, именно те люди, кого в юности увлекала математика. 

Конечно, в новой книге Владимира Успенского вы не найдете подобных упреков. Напротив, в главах "Теорема Пифагора и теорема Ферма", "Парадокс Галилея, эффект Кортасара и понятие количества", "От геометрии положения к топологии" автор не только снабжает читателя необходимыми для каждого сведениями, но еще и напоминает о том удовольствии, которое можно получать от логических конструкций, "изящных и поучительных". "Да ведь тут арифметика!" — так говорил у Достоевского Порфирий Петрович. Возможно, именно книга Успенского напомнит тем, кто ограничил себя "арифметикой выгоды", о том, что есть еще и высшая математика. И уж, конечно, после этой книги будет забыта странная манера гордиться тем, что ты плохо учил математику в школе. Потому что теперь любые недоросли и переростки не смогут сказать, что им не повезло с преподавателем. 



Огонек