Маккуин - редкая фигура в современной индустрии. С одной стороны, самородок, поднявшийся на самый олимп. Его клиентами были Мадонна, Кейт Мосс, Леди Гага, десятки других знаменитых женщин и мужчин нашего времени. С другой - человек, который вовсе не искал успеха в англосаксонском смысле слова. Он оставался скандалистом и провокатором на фоне респектабельной красивости нулевых. 

В последний раз я видел его в январе, на миланской Неделе мужской моды. На подиум выходили модели в черных масках. Было трудно понять, респиратор это или кляп. Волосы их были словно приклеены, а лица казались неживыми, забальзамированными. И большие черепа на свитерах. Стены и пол зала Маккуин покрыл «веселеньким» рисунком. Только приглядевшись, ты понимал, что сложен он из костей. Конечно, это была просто клейкая пленка, на которую вывели фотографию одной из церквей (таких немало в Европе), где стены сплошь покрыты чудовищными узорами из ребер и берцовых. Маккуин любил играть в смерть и покойников. Его героями были не прекрасные совершенные люди, а Джек Потрошитель, вампиры и прочая опасная нечисть. 

Конечно, это была только игра. В реальной жизни все оказалось страшнее. В 2007 году покончила с собой его ближайший друг и знаменитая fashion-дива Изабелла Блоу. А 2 февраля 2010-го умерла мать, Джойс Маккуин. Александр записал в своем твиттере что-то сбивчивое. С некоторым приближением это можно перевести так: «я сообщаю своим читателям вчера скончалась моя мать если не она меня бы не было покойся с миром мам» (пунктуация оригинала). Через мгновение он добавил: «Но жизнь должна продолжаться!» Должна. Но не всегда у жизни это получается. В свое последнее воскресенье Маккуин пишет: «вечер воскресенья неделя была полная х…я но мои друзья были на высоте но теперь я должен как-то собрать себя по кускам…» (пунктуация оригинала). 

Отец Маккуина сыном был недоволен. Он хотел, чтобы тот занялся настоящим делом. Стал электриком или водопроводчиком. А Ли Александр все рисовал принцесс на обоях (Ли - первое имя Маккуина, которое использовалось только в узком кругу). В школе его, естественно, дразнили «Макквиром». Он и был шотландцем и геем одновременно - не самое блестящее сочетание для школы в пролетарском районе Лондона. Мама была единственным человеком, который поддержал его в то время. 

Александр бросил школу и устроился подмастерьем в знаменитое лондонское ателье на Севил-Роу. Когда королева Елизавета II вручала Маккуину орден Британской империи, тот сказал: «Мадам, я начинал подмастерьем на Севил-Роу, где шил костюмы для принца Уэльского». Другим его клиентом был, например, Михаил Горбачев. Он действительно прошел хорошую школу портного, мог сам скроить и сшить любую вещь. Далеко не все дизайнеры похвастаются таким навыком. 

И все-таки это было у Маккуина не главное. Он вроде бы жил в веселом городе Лондоне, а как будто и нет. Замкнутый, неразговорчивый, угрюмый, Маккуин был таким всегда. Сразу после показа он исчезал, чтобы никто из приглашенных редакторов или знаменитостей не смог подойти к нему. 

Маккуин жил в каком-то другом мире, где не пьют шампанского, не дают интервью, не обмениваются дежурными комплиментами и не улыбаются во все 32 зуба. Он любил прошлое, может быть потому, что в девятнадцать лет успел поработать театральным костюмером. Отсюда в его коллекциях силуэты XVI века, тяжелое золотое шитье времен консулата и первой империи, постоянные цитаты из викторианской эпохи. Но это прошлое не было для него «старым и добрым», скорее юным и злым. Если он и считал его золотым веком, то только потому, что оно исчезло, умерло. Маккуину, конечно, приходилось возвращаться из того мертвого мира, чтобы показать коллекции или открыть свой очередной магазин. Но 11 февраля 2010 года Александр окончательно перешел границу и навсегда решил остаться там, где уже давно жил.

Николай Усков, главный редактор журнала GQ

Русский Newsweek