Соберите тех, кто успешно занимался усыновительской темой в последние 5 лет и кто при этом независим от властных денег.
Выбирайте, не спрашивая уполномоченных по делам детей, не спрашивая органы опеки. Обратите внимание на тех, кто успешно реализует - сам, по собственному почину - успешные образовательные, психологические, усыновительские программы. Соберите по регионам, если будет нужно. Привлеките директоров детдомов с максимальным процентом усыновления и минимальным процентом отказов по различным типам заведений до интернатов VIII типа включительно. Соберите тех, кто уже делом доказал, что знает реальность.
В общих чертах я сделал уж эту работу сам. И вот какие примерно предложения в обобщённом виде прозвучали.
Примат семьи
Самое главное концептуальное положение, которое надо прописать максимально жёстко: первейшее право ребёнка – право на жизнь в семье. Ситуация, когда ребёнок живёт не в семье, или движется в этом направлении, должна рассматриваться как глубоко неправильная, как рассматривается ситуация болезни. Ребёнок в детдоме – это ребёнок неустроенный и пока это не будет прописано как базовый принцип работы с сиротами – не изменится ничего. Сейчас такой нормы нигде нет. Главным критерием успешности работы сиротского учреждения должно стать сокращение времени пребывания там сироты до момента обретения новой семьи, а само учреждение должно стать просто временным пристанищем – и его временность должна быть обозначена в типовом положении всех такого рода учреждений.
Не только контроль, но и помощь
Второе важное положение, вытекающее из первого: контролирующая функция органов опеки должна быть как минимум дополнена помогающими функциями, а в перспективе эта функция должна стать ведущей. При выявлении сироты должна запускаться процедура помощи семье, и только в случае её неуспеха (который оценивает не опека в гордом одиночестве, а комиссия, в том числе – с участием представителей общественности), происходит отобрание детей. А в идеале система должна быть такова: после выявления потенциальных сирот опека заказывает помощь семье со стороны некоммерческой организации. И дальше начинается не запугивание – «а мы у вас детей отберем, если вы не исправитесь», а работа: в семью приходит педагог, психолог, соцработник, волонтёры или кто угодно ещё – но ставится цель именно поддержать семью, чтобы ребёнка не пришлось отбирать. Отобрание должно рассматриваться как крайняя, исключительная мера.
Почему именно некоммерческие организации, а не государственные? Потому что ситуация, когда государство само у себя заказывает определённые услуги и себе же о их исполнении отчитывается, запирает систему от гражданского контроля, о необходимости которого говорил Роман Носиков. Кроме того, НКО гораздо более гибки и гораздо более неформально подходят к любой проблеме – в отличие от государственных органов, которые вынуждены отчитываться за каждый чих и потому не очень склонны проявлять инициативу или творческий подход.
Традиционно проблему сиротства решало общество: в случае отсутствия родителей, детей забирали родственники, воспитывала община – именно системы гибкие и неформальные. А государство, работающее строго по стандартам и положениям, никогда не сможет обеспечить индивидуального подхода – а про то, что каждая семья несчастна по-своему, забывать не следует. Поэтому выход именно в привлечении энтузиастов, более того, в выдвижении их на лидирующие позиции в процессе работы с сиротами.
Могу привести пример. Например, есть такой фонд в городе Тверь, называется «Константа». Фонд подписал договор с Правительством области, и теперь, при выявлении кризисных семей, фонд начинает оказание им помощи, оградив от помещения в детдом уже под сотню детей. Ведь очень часто проблемы семьи начинаются с какой-нибудь дурацкой мелочи. Скажем, потерян паспорт мамы, которая – так получилось – прописана где-то не рядом. Но оставить малолетних детей, и поехать заниматься паспортом она не может, потому что оставить их не на кого. А раз нет паспорта, она не может оформить пособия, а значит нет денег, не может записать ребёнка в детсад, а значит снова нет времени и так далее. Дома холодно, никто ничего не успевает, есть нечего, обстановка нервозная, скандалы, опека, суд – и дети в детдоме. А если в самом начале придёт волонтёр, который просто организует процесс восстановления документов (посидит с детьми, свозит куда надо на машине, проследит, чтобы ничего не потерялось и т.д.) – то всех проблем можно было бы избежать. Этим и занимается Константа по наводке органов опеки.
Вот именно из таких организаций и надо строить помогающую систему. Не заливать детдома деньгами, не расширять полномочия опеки и не выращивать ей зарплату – а, например, поддержать местные НКО в каждом регионе. Причём конкурс должны проводить опять не же госорганы, а уже оказавшие свою эффективность НКО, которые куда лучше чиновников знают, кто умеет работать, а кто нет. Это, кстати, оградит и от коррупции куда эффективнее сложных тендеров.
Разукрупнение и открытость
Третье важное положение: существующая система опеки и сиротских учреждений – категорически неэффективна. Она не обеспечивает социализации, она не способствует максимально быстрому усыновлению, она не способствует профилактике сиротства. Она просто за государственный счет предоставляет сиротам кров, стол, минимальное образование, и прячет их от граждан. Эта система должна быть полностью переформатирована. Детские учреждения должны пройти три процедуры: разукрупнения, открытости и вовлечения.
Во-первых, детские учреждения должны быть радикально разукрупнены. Да, это дороже, но если сегодня экономить на сиротах, то в будущем придётся, будьте уверены, экономить за зэках. Или же, если из-за ненадлежащего ухода ребёнок навсегда останется в психоневрологическом интернате – его придётся содержать всю жизнь уже как полного инвалида. А в каком случае уход будет качественнее и досмотр добросовестнее – в заведении на 30 человек или на 300? (Правильный ответ – в семье).
Во-вторых, должна быть прописана в законе чёткая и понятная процедура оценки качества работы любого сиротского учреждения в зависимости от его типа и на основании права ребёнка на жизнь в семье, а также процедура доступа в учреждения для представителей общественных организаций. Детдом должен быть местом, куда имеется чёткая дорога для волонтёров, потенциальных усыновителей, благотворительных организаций и так далее. Попросту говоря, для общественного контроля должна быть законодательная база, чтобы в определённых ситуациях, если к директору придут люди из профильного НКО и скажут, что хотят посмотреть каково психологическое состояние детей в его учреждении, директор не имел права им отказать иначе, как по заранее чётко известным поводам, а не потому, что ему тут просто не нужны лишние глаза. Точно также необходима процедура независимой педагогической, медицинской и психологической экспертизы воспитанников – ибо никто не знает, кроме непосредственно сотрудников учреждений, кто, как и почему переезжает жить в ПНИ и по каким вообще правилам и законам передвигаются дети внутри системы сиротских учреждений.
И в-третьих – детдома должны перестать быть закрытыми, самодеятельными структурами. Дети – в идеале – должны жить обычной жизнью, и ходить в те же школы, что и прочие дети. На те же ёлки и в те же магазины. С самого раннего возраста. Их максимальная интеграция в нормальную жизнь – условие того, что и после выпуска сироты в мире не потеряются. Здесь крайне полезна была бы система «гостевых семей», в которые дети приезжают временно – как это сделано в Пензе. По словам методиста этого фонда, из 11 детей, которые ходили на гостевой режим, за год были усыновлены шестеро. А ведь это только одна форма подготовки сирот к семейному устройству. Ещё существуют совместные с семьями лагеря, клубы общения, и много других способов включить ребёнка в жизнь. Но сейчас их применение полностью зависит от доброй воли местного руководства. В то время как подобные практики должны стать обязательным и центральным элементом жизни любого учреждения.
Опять же, чтобы всё это работало повсеместно, в этом должны быть заинтересованы директора учреждений. Но на настоящий момент наличие сотрудничества с НКО не отражается ни на их зарплате, ни на размере содержания детского дома, ни даже на количестве наград и поощрений от руководства. Более того, если детей усыновляют много, если их становится в учреждении мало – учреждение просто ликвидируют, сливая с другим, покрупнее, ибо это удобнее и дешевле. А у директора сотрудники, которые лишаются работы, у него самого работа и вообще привычная жизни. Поэтому руководство небольших детских домов заинтересовано скорее в обратном – чтобы дети как можно дольше не уходили в семьи, ибо это ударит по стабильной жизни учреждения.
Опекуны без ответственности и другие частности
Ну и пара слов о частностях. Должен быть ликвидирован перекос с положением госопекунов. Сейчас директор любого детского учреждения (как его представитель) считается государственным опекуном воспитанников, число которых может исчисляться сотнями. При этом, в отличие от обычного опекуна, он не несет никакой серьёзной ответственности за своих подопечных. Если обычный опекун вернёт ребёнка в учреждение, из которого тот был взят, или если ребёнок сбежит от опекуна – ему более никогда не доверят других детей. На доверие государства к госопекуну подобные истории никак не влияют. Для частного опекуна необходимо пройти школу приемных родителей – государственному довольно любого педагогического образования (например – был учитель химии, стал директор учреждения с сотнями воспитанников, в том числе с нарушениями). Частный опекун с ребёнком навсегда – государственного совершенно не волнует его судьба после 18 лет, когда ребёнок покинет учреждение. И так далее, таких перекосов можно ещё много найти. В целом же законом опекунство рассматривается как полноценное родительство, функции которого казенное учреждение не сможет выполнить никогда.
Другое важное нововведение, которое сильно улучшило бы положение с отказами от детей – это перепрофилирование хотя бы части сиротских учреждений в приют типа «Мать и дитя». Таких приютов сейчас открывается всё больше – церковных и просто частных (Маминдомик, Колыбель, Дом для мам и так далее). Ведь многие матери отказываются от детей именно по причине того, что им некуда идти или они боятся не справиться с нагрузкой – малолетние мамочки, одинокие женщины, женщины с трудностями в семейной жизни и так далее. Поддержка такого рода проектов – отличный способ перекрыть приток новых сирот.
Несколько особняком стоит проблема детей-инвалидов. Тут есть своя специфика и свои пути решений. Прежде всего, это изменение работы комиссии, которая ставит диагноз ребёнка. Эта комиссия временная, она собирается для того, чтобы поставить диагноз, она не наблюдает ребёнка в развитии и не мониторит его дальнейшее состояние, что в корне противоречит любым медицинским нормам. Более того, в случае, если у ребёнка случается улучшение, и диагноз можно было бы снять, этого сделано вероятнее всего не будет: снятие диагноза означает, что когда-то была допущена ошибка, а это минус в репутацию. Процедура снятия диагноза – очень сложна и бюрократизирована, её несомненно надо упрощать. Или другой аспект – по идее каждому инвалиду положена индивидуальная программа реабилитации. Однако у сирот, которых собирают в заведения по принципу «как удобнее», а не «как полезнее», таких программ нет.
Что касается усыновления и семейного устройства вообще. Дело ведь не в деньгах как таковых – выплаты вещь хорошая, но всё-таки не только они обеспечивают полноценное функционирование семьи. Если бы хотя бы часть этих денег вкладывалась в инфраструктуру поддержки семей, наподобие, скажем, Ресурсного центра для приемных семей с особыми детьми, который поддерживает фонд «Здесь исейчас». Ведь не усыновляют не только от бедности или плохих жилищных условий, но и по причине отсутствия поддержки. Усыновители вынуждены со всеми возможными проблемами разбираться строго сами, от документальных до психологических. Строительство системы пред- и постусыновительного сопровождения – опять же, через систему негосударственных НКО, как минимум сильно снизило бы количество отказов и возвратов детей в учреждения. Проекты такого рода есть, в том числе региональные.
Гражданский аудит сиротства
Ну и последнее, хотя с него собственно, стоит начинать. Необходимо провести аудит всей сиротской системы страны. Потому что как только в ходе полемики вокруг закона Димы Яковлева началось перекидывание данных статистики, оказалось, что этих данных толком нет ни у кого. Например, никто не знает, сколько сирот умирает в учреждениях и от чего. Чем они болеют? С чем они приходят в систему и с чем уходят? Много ли там преступлений и мерзости, которая не доходит до полиции? Каковы данные по побегам? Какова квалификация персонала? Как живуту выпускники? Последние официальные данные по их судьбе датируются 1999 годом и имеют источником прокуратуру – однако кто, как и когда собирал данные, неизвестно. И так далее
Всю эту информацию надо просто собрать и проанализировать. И это первое, что планирует делать общество – этот процесс уже пошёл, собираются рабочие группы, наводятся контакты между волонтёрами и социологами. Уже более-менее ясно, откуда брать деньги. И уже на этой стадии станет понятно – заинтересовано ли государство в реформах сиротской сферы или нет. По очень простому признаку – будет ли оно содействовать общественному аудиту или не очень.
Провести его не так уж сложно – я знаю просто группу инициативных людей, которые безо всякой господдержки за три месяца сумели собрать денег, нанять call-центр и обзвонить и узнать состояние и текущие нужды всех детдомов по всей стране. Просто люди с сильной мотивацией на результат. А тут задача куда более масштабная – но и силы задействованы более серьёзные. А если уж государство согласится поддержать дело своим авторитетом, более того - обяжет своих работников сотрудничать, результата будет значительно больший.
Да, вся сиротская инфраструктура будет недовольна, ибо ей придется сильно измениться, поменять критерии оценки успешности своей работы. Будут резкие выступления и тряска авторитетами, взывание к духам Макаренко и Дзержинского. Возможно, кого-то надо будет уволить, несмотря на личные заслуги перед руководством.
Но это единственный путь: дать возможность гражданам решить проблему самим. Тем, кто проблему знает и кто не боится брать на себя ответственность.
http://www.odnako.org/blogs/show_23127/
Владимир Берхин
Decalog