//hikingartist.com
Припомнил, что встречался пару лет назад с назойливой рекламой этой картины. Показательно: расейские пиарщики делали упор исключительно на свободе времяпрепровождения непоступивших тунеядцев, восхищались и предлагали повосхищаться зрителям - ситуацией тотального молодежного обмана, режимом бегства от социальных обязательств. Все, повторяю, все в россиянской рекламной подаче оказалось ложью, не имеющей отношения к оригиналу.
Фильм оказался не инфантильным, а ровно наоборот!
На деле это умная, трепетная, в хорошем смысле пафосная работа о социальной инициативе, о внутренних резервах личности, о демократизме и о, как любили выражаться в Советском Союзе, творчестве масс.
Можно ли хотя бы вообразить, не говорю снять, подобный сюжет здесь? Нет. А мне говорят из телевизора, что нас рассудит Сирийский вопрос. Но Сирийский вопрос это частная, хотя, возможно, жестокая и глупая затея политиков, которые приходят/уходят, которые наглеют по ситуации. А зато сюжет, вроде вышеприведенного, это корневое/решающее.
Мне неприятно, что в моей стране нет подобного сюжета. У нас есть принципиально иное: "Они играли за Родину", "Они болели за Родину", "Они так серьезно болели, что умерли за Родину в один день", "Родина успешно перезаселилась и даже не поморщилась" (в стадии разработки сценарной заявки).
В чем заключалась перестроечная катастрофа? Под видом борьбы за человеческое достоинство и за реабилитацию исторической правды были демонтированы, изъяты из коллективного бессознательного такие, условно говоря, гештальты, как «я сам», «творчество молодежи», «не место красит человека, а человек», «инициатива на местах», и тому подобное.
Зато были незаметно реабилитированы сомнительные, казалось, навечно сгоревшие в огне Революций ценности дикого барства и столичного патернализма.
Характерный пример. В комментариях к моей часкоровской колоночке «Хорошая Новелла: Отыскивать Фокусы», где я призываю каждого соотечественника - строить себя изнутри и строить себя именно «на местах», на «своих местах», некий специалист из Московского Авиационного Института ухмыляется, дескать, автор, то бишь я, завирально фантазирует, подобно Остапу Бендеру, воспевавшему будущее величие Нью-Васюков.
Специалисту-авиатору не приходит в голову, что авантюрист Бендер паразитировал на реальных раннесоветских гештальтах. Авиатор бессознательно отказывает Туле и тулякам в уме, сноровке, таланте и праве на полет. В авиаторе живет «рюски барин», «масквач», по меткому выражению Дмитрия Бавильского. Живет и диктует ему высокомерные глупости.
Авиатор, разберитесь-ка лучше с подъемными силами крыла!
Или еще. На улицах Тулы ведется грандиозная работа по повсеместной укладке асфальта и бордюров. Перефразируя Вертинского, промурлычу: «Я не знаю, зачем и кому это нужно, кто послал их под дождь недрожавшей рукой…» Это я о несметной рабочей силе с Востока.
Разговор сейчас, однако, о другом. О том, кто развязно ходит рядом со среднеазиатцами: простоватый такой тульский паренек, русачок. Ходит, бродит, смотрит, покрикивает – снимает поведенческую кальку с начальника рангом повыше, с того самого, который в компании телохранителей был замечен мною часом раньше. Тот, в свою очередь, снимал кальку с начальника из телевизора. И все вместе – с «рюского барина», с канонического высокомерного самодура.
Особенно нелепо выглядит означенный стиль поведения в исполнении «маленького начальника», совсем еще молодого и в джинсах. В джинсах-то пузо не надуешь, это ж тебе не безразмерный костюмчег среднего и высшего управленца. Но паренек чувствует, что обязан соответствовать. И ему уже сейчас, сию минуту мечтается – облачиться когда-нибудь в костюмчег и обложиться точно ватой референтами, секретаршами, телохранителями.
Вот он и выпендривается, тренируется на среднеазиатцах: покрикивает, повизгивает, раздувается от важности. Самое страшное, он полагает, что так и нужно, что этот смешной/страшный бред – поведенческая и человеческая норма.
Что это, откудова? Когда началось?
Думал я, думал и - припомнил.
Году в 88-89-м прошлого теперь уже столетия меня, совсем в сущности идиота, но идиота пытливого, привели в дом к одному известному тульскому протоиерею, который являлся как бы даже и европейцем по образованию: учился, если не путаю, в Тарту, но задолго, понятно, "до Лотмана", задолго до Великой Войны.
Я мечтал разобраться, как жить, и вознамерился припасть к живительному роднику просвещенной веры. Разговорились, и я почтительно попросил почитать старинное огромное издание книги Павла Флоренского "Столп и утверждение истины". Протоиерей почитать дал, но сопроводил словами: "Все равно же ничего не поймете...", с соответствующим выражением лица.
Я вот ровно в ту же секунду понял, чем все обещанное "преображение России после выхода из-под большевистского гнета" закончится.
"Все равно же ничего не поймете!" - "Да Вы объясните, отчего же это сразу высокомерное недоверие, без малого спесь?!" - "Вот еще, объяснять вам, плебеям. Мы духовные подвижники, элита. Вам ничего в нас не понять..."
Ясно, это воображаемый диалог, но, однако же, и совершенно реальный: висело в воздухе, носилось в ментальном пространстве. Никогда не забуду той корпоративно/сословной, а по сути бюрократической гордости, которая, точно сомнительная аура, сопровождала это самое "все равно же ничего не поймете".
И, повторюсь, все пути "моей страны" с тех самых пор стали мне внятны. Если уж такие люди, люди, поставленные на духовную работу, - так себя с нами, да еще и в самом начале Пути (имею в виду пресловутое "возрождение России"), то чего же ждать от бюрократов канонических, в пиджачках?
Да и страна примерно тогда же "моею" быть перестала.
Дело, естественно, не в том, что я отказался от страны. Да нет, это Она, Она, Родина-матушка, внезапно осознавшая себя дореволюционной капризной барынькой, переформатировала отношения: сначала превратила их из полюбовных в партнерские, а потом и партнерские – в тупую, архаичную крепостную зависимость.
"Матушка, родная! Давайте же всем миром разбираться, учиться и развиваться!" - "На кухню, на конюшню, в рекруты! И – не поднимать у меня глаз!"
История с томиком Флоренского – больше, чем частный случай. Она красиво иллюстрирует ситуацию "восстания элит" позднесоветской эпохи.
Сегодняшний "рюски барин" не ведает ни бога и ни черта, - и я показал на некоем предельно/парадоксальном примере, как типа "безобидно" начиналось то, что сегодня приобрело апокалиптический масштаб.
Игорь Манцов
CHASKOR.RU