Грош цена

Письма президенту 

Г-да президенты, товарищи Верховные Главнокомандующие, поздравляем с победой! Восторжествовали закон и совесть! Впервые суд постановил: государство должно заплатить матери покалеченного солдата за моральный вред. До сих пор если и удавалось получить компенсацию за моральный вред, то лишь в случае смерти, за покойника. А тут впервые мать получила за живого сына.

Хотя и не совсем живого.

Командир приказал постирать себе носки. Новобранец отказался. Командир его избил. Солдат Артем Казначеев впал в кому. Диагноз: разрыв селезенки, повреждения печени, отек легких, отек головного мозга. Он выжил, но остался инвалидом.

Дальше все пошло очень хорошо. Всего через год и три месяца суд постановил взыскать с Минфина РФ 500 тысяч рублей в пользу молодого инвалида. Это было справедливо, поскольку государство призвало парня на службу и государство же (ногами и руками командира) покалечило. Поэтому и платить должно государство.

А теперь и того больше. Спустя еще полгода за моральный вред получила и мать инвалида. Целых 25 тысяч.

Конечно, плохо, что в армии (руководимой вами, г-да Верховные Главнокомандующие) командиры калечат солдат. Но очень хорошо, что у государства (руководимого вами, г-да президенты) есть деньги на выплату пострадавшим.

Страдают люди, однако, по-разному. Сильнее всех страдают богатые. Например, в Сбербанке (который контролируется все тем же государством) больше всего пострадали члены правления. Из-за кризиса им срезали плату. Теперь они получают всего 3 400 000 (три миллиона четыреста тысяч) рублей. В месяц. По нынешнему курсу даже меньше ста тысяч долларов (в месяц).

Мы гордимся этими ребятами. Мы постоянно вносим свою лепту в их доходы. Платишь за что-нибудь, а с тебя берут еще три процента — за то, что берут твои деньги. (Это к тому, чтобы вы не подумали, будто мы ведем себя неприлично — считаем деньги в чужом кармане. Карман, конечно, чужой, но денежки-то наши.)

Деньги наши, но распоряжаться ими мы не можем. Однако, поскольку эти деньги в некоторой степени государственные, то скажите, г-да президенты, нельзя ли их распределять немножко справедливее?

Мать за искалеченного на всю жизнь сына получила примерно 700 долларов. Это примерно полтора часа работы Грефа.

И выходит, что это не компенсация морального вреда, а невыносимое оскорбление.

А тут еще Сычева выписывают из госпиталя имени Бурденко. (Это тот солдат, которого покалечили сослуживцы, и ему пришлось ампутировать ноги и другие жизненно важные органы, помните?)

Ему недавно стало хуже, его опять лечили. А теперь еле нашли (если нашли) деньги, чтобы отправить его домой в Екатеринбург. Прежде его всякий раз госпитализировали по вызову Минздрава. Но в январе у него внезапно начались такие боли, что мать срочно повезла его в Москву. Некогда было вызов оформлять. Получается, самовольно прилетели, ну, пусть и улетают как хотят.

Г-да президенты и Верховные Главнокомандующие, понятно, что за каждым солдатом вам не уследить, их слишком много. И за каждым банкиром вам не уследить, хотя их, конечно, меньше. И многие люди, которые без спросу читают эти письма, заступаются за вас: мол, вы ни в чем не виноваты; мол, в каждом конкретном случае надо обращаться к конкретному местному маленькому начальнику. А вас не тревожить.

Эти ваши заступники не слышали, очевидно, ваших клятв (заботиться обо всех гражданах и о справедливости). Но во избежание дальнейших недоразумений стоит спросить: когда вы обещаете заботиться обо всех гражданах — что имеете в виду? Всех вообще (скопом)? Или — каждого в отдельности? И насчет справедливости — вообще? Или для каждого в отдельности?

Когда “в отдельности” — тогда получается; девочка обретает и бальное платье, и авиабилеты для всей семьи на елку в Кремль. А когда “вообще” — ни фига не получается. Как был миллион беспризорников — так и есть, не убавляется.
Сычеву денег на билет, конечно, найдут. Слишком громкий случай. Но участь солдат вообще никак не меняется — дедовщина, пневмония, дистрофия, суициды.

Способ улучшить положение солдат есть, не раз вам об этом писал. Если вы начнете сами лично подписывать похоронки на тех, кто погиб в армии от этих безобразий, и лично вручать эти похоронки родителям — ситуация изменится почти мгновенно. Старшие офицеры, чьи головы в результате полетят, научатся сами и сержантов научат стирать носки. (Обама, говорят, подписывает похоронки — вот он и торопится вывести своих солдат из Ирака.)

До свидания, остаемся наблюдать за развитием справедливости, Грефу привет.

Александр Минкин

Московский комсомолец
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе