«И милосердие иногда стучится в их сердца»

Вынесенные в заголовок слова произносит, на всякий случай напомню, сатана в романе М. Булгакова, наблюдая за гражданами СССР. В интеллигентских кругах давно утвердился обычай держать этого не к ночи помянутого персонажа «Мастера и Маргариты» чуть ли не за нравственный авторитет. Чем он, надо полагать, немало забавляется. Так или иначе, а милосердие стучится в наши сердца все реже.

В рубрике «Фигура» мы рассказываем о художнике, несостоявшемся учителе и незадачливом директоре сельского дома культуры Илье Фарбере, получившем по обвинению в весьма малозначительных деяниях 8 лет колонии строгого режима. Даже если бы бедняга Фарбер в самом деле был виновен, во что верится с большим трудом (наличие судебного решения не обязывает меня верить в его справедливость), приговор поражал бы жестокостью. Ходорковский по налоговому делу, где фигурировали многомиллиардные суммы, получил лишь чуть больше. Причем не строгого режима, а общего. Разница весьма существенная.

Не буду перечислять всего, чего не сделал Илья Фарбер даже по приговору суда (не крал, не грабил). В деле фигурирует взятка — кому как не директорам сельских домов культуры у нас брать взятки, — и все это подается под видом санкционированной свыше (но все-таки властями земными) борьбы с коррупцией. В то время как в другом известном деле сторона обвинения апеллирует уже едва ли не к самим властям небесным. Там, к счастью, просят поменьше, но все равно несуразно много.

В нашем общественном дискурсе, в публичной риторике высок градус жестокости. Прежде могло казаться, что общественный дискурс — это широкая, но все-таки изолированная от политики и судебной практики область. Россию даже постоянно упрекают: слабовато, мол, у вас влияние гражданского общества на государство. Но так ли это в данном контексте? И поминаемый при каждом удобном и неудобном случае Сталин, который, конечно же, «всех бы перестрелял», кто подрезает на дороге и паркуется в неположенном месте; и прочие популярные в устах наших сограждан раздраженные риторические фигуры того типа, что, мол, надо побольше и за все на свете сажать, стрелять, вешать, начали волну экспансии в суды и законы. Не первую, безусловно, волну, но заметную и опасную.

Еще несколько лет назад за учителя из Пермской области, обвиненного в якобы незаконном использовании компьютерной программы известной фирмы, вступилась чуть ли не вся страна. Дело алтайского водителя, несправедливо обвиненного в автокатастрофе, погубившей губернатора Евдокимова, стало одной из причин появления всероссийского движения автомобилистов. Но более свежие примеры спонтанного сострадания на память не приходят. В то же время Госдуму охватывает, кажется, раж ужесточения законодательства. Речь не идет о целесообразности конкретных инициатив и решений — они могут выглядеть более или менее убедительно. Беда — а это беда — в том, что отсутствует или совсем не слышна хоть какая-нибудь «инстанция милосердия».

Даже когда судебное обвинение по тому или иному делу имеет под собой основание, наказание не должно быть жестоким. Милосердие не должно «стучаться в сердца» лишь иногда, как когда-то в романе с удовлетворением заметил дьявол.

Михаил Рогожников

Эксперт

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе