Как по расписанию

Снилось одному популярному телеведущему, что стоит он среди тысяч отъезжающих на чужбину 100 лет назад и то и дело узнаёт в гомонящей толпе знакомые лица.

Вот Саша Чёрный, вот Мариенгоф, вот Тэффи. Надо же, и Максим Горький тут, ну кто бы мог подумать?! И Шаляпин! А вот примадонна императорской сцены Надежда Плевицкая, государь называл её «русский соловей». Батюшки, да это же сам Вертинский! Страна все его песни наизусть знает. Ну, если и он уезжает… Кто же тогда развлекать будет тех, кто остался?! 



Телеведущий перевернулся на другой бок, сон продолжился, но в иных декорациях. Наши дни. В гомонящей толпе отъезжающих – сплошь знакомые лица. Вот Акунин, вот Дудь, вот Чулпан Хаматова. Надо же, и Невзоров, кто бы мог подумать?! И Чубайс! А вот примадонна эстрады Алла Пугачёва. Батюшки, да это же Макаревич с Гребенщиковым! Страна же их песни наизусть знает! Ну, если и они уезжают… Телеведущему стало тревожно. Раз в 100 лет – исход, как по расписанию. Самые яркие уезжают. Теперь придётся высмеивать тех, кто уехал, в эфирах – ничего не поделаешь, работа такая. А у друзей и знакомых там – дети. Некоторые и сами на чемоданах сидят. Над кем, выходит, смеяться, над собой? 

Телеведущий нервно заворочался, одеяло сползло на пол, стало зябко. Вдруг из толпы эмигрантов первой волны молодой парень семитской внешности подмигнул телеведущему и улыбнулся. Это был Илья Эренбург – перед самой войной он вернётся на Родину из эмиграции. А всего через 20 лет после этого мы полетим в космос. «Обошлись как-то без эмигранта Сикорского», – просыпаясь, отметил телеведущий. Осеннее утро было хмурым, прохладным и тревожным. Но чистый воздух бодрил и питал надеждой.

Автор
Афанасий Подоплёков
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе