Максим Кантор: «Погоня за демократией — нелепая затея в России»

Размышления в эмиграции о нашем настоящем и будущем


Художник и писатель Кантор рассказал «Часкору», каким он видит особый путь России, о факторах, которые препятствуют развитию страны, и высказал мнение, что Москва стала неудобным городом для постоянного проживания.


Максим Кантор — художник и писатель, сын известного философа Карла Кантора, автор романов «Учебник рисования» и «В ту сторону», сборников эссе «Дом на пустыре» и «Медленные челюсти демократии». Как художник Максим Кантор выставляется в России и за рубежом с 1988 года. В 1997 году выставка Кантора «Криминальная хроника» была представлена в Российском павильоне на 47-й Венецианской биеннале. В этом году вышел сборник детективных рассказов Максима Кантора под названием «Советы одинокого курильщика. Тринадцать рассказов про Татарникова».


Есть некая стратегия малых дел. Дескать, все мы перевернуть не можем сразу, поэтому нужно делать шаг за шагом. Наверное, это отчасти справедливо. Но сам я глубоко убежден: сегодня, для того чтобы появилась нормальная рыночная экономика и уважение прав собственности, нужна демократия. Складывается ситуация, когда основные принципы демократии – а это предполагает верховенство закона, разделение властей, свободу СМИ и соответствующую избирательную систему – у нас не соблюдаются. Есть некий комплекс, из которого нельзя выдернуть какую-то одну составляющую, которую вы будете усиливать и развивать, а все остальное, дескать, может пока подождать. Так не получается.

Евгений Ясин: «Капитализму нужна демократия»


«Частный корреспондент» связался с Максимом Кантором, проживающем в далёком от России укромном месте, и спросил, что тот думает о Родине.


— Максим, вы считаете себя в большей степени художником или же писателем?


— Считаю себя и художником, и писателем. Сочетание не такое редкое, как кажется. В нашем веке было довольно много людей, занимавшихся концептуализмом, которые это сочетание литературы и изобразительного искусства обнаруживали на самом примитивном уровне: рисовали рожицу, писали смешную подпись. Но есть в истории и более уважаемые примеры. Например, Микеланджело был одним из самых великих поэтов Италии.


— Что вас вдохновляет на написание картин и книг?

— Любовь. Долг. Сочувствие...


— Сочувствие к кому?

— Как к кому? К людям. К животным. К растениям. К жизни. А разве бывает ещё какое-то сочувствие?


— В чём заключается удовольствие противостоять толпе?

— Удовольствие заключается всё в том же сочувствии — к слабым. Толпа всегда поддерживает самого сильного и «громкого». При этом толпа никогда не стоит за правду, никогда — за слабого и униженного. Идти против толпы — это не удовольствие и не спорт, это долг.


— Всегда ли нужно идти против толпы, может, иногда стоит найти некий компромисс и идти «вместе с ней»?

— С толпой идти нельзя никогда. С людьми — да, конечно.


— Интересно ваше мнение по поводу поисков государственной идеи: возможна ли она? И какой могла бы быть?

— Государственную идею невозможно выдумать, вот в чём, увы, неприятная для нынешней власти особенность природы образования идеи. Здесь надо понять очень важную философскую посылку: идею вообще не выдумывают. Выдумывают изобретение. А идею думают, это процесс, она сочиняется всю жизнь, с ней живут, её вынашивают, как ребёнка. Идея рождается, она соответствует тому социуму, тому кругу, тому человеку, который её родил. И никак иначе быть не может в принципе. Поэтому задача выдумать государственную идею равна задаче стать блондином или китайцем. Это абсолютный нонсенс.


— Есть ли у России свой собственный, «особый» путь?

— Разумеется, путь есть. Россия — это Россия. Не Европа и не Азия. Вот такая вот страна. Особенная.


Россия — страна коллектива, её судьба — в особой силе и особой слабости коллективного сознания. Народное сознание, чувство товарищества, община — это самая большая сила России. Однако одновременно с этим народное коллективное сознание есть тормоз всякого индивидуального порыва. Отсюда все эти массовые стрессы, чувство ностальгии и прочее.


— Может ли Россия быть демократическим государством?

— Думаю, нет. Не может, если иметь в виду понимание демократии, принятое в западных странах. Такого не может быть никогда, но это и не нужно. Погоня за демократией — нелепая затея в России.


— В чём отличие западного восприятия искусства от российского?

— В том, что на Западе было Возрождение, а в России — не было. Это кардинальное различие культур.


— Можно ли в России быть патриотом? Считаете ли вы себя таковым?

— Слишком уж испортили слово «патриот» те, кто смешивает любовь к людям и любовь к государству. Русских людей я люблю, наверное, чуть-чуть больше, чем остальных, а вот государство не люблю.


— Что может заставить вас снова полюбить российское государство?

— Возможность выставлять картины в музеях.


— Какие факторы, по вашему мнению, мешают развитию России?

— Крепостничество. Воровство. Невежество. Но эти же факторы способствуют русской стагнации, консервированию страны, а консервация иногда спасает от распада.


— Какая книга лучше всего символизирует Россию?

— «Война и мир» Толстого.


— А картина?

— «Смерть комиссара» художника Петрова-Водкина.


В рамках Года Франции в России Французским университетским колледжем была организована международная конференция, посвящённая демократии и правосудию в обществах переходного периода. Историки, юристы и философы из России, Франции, Канады обсуждали актуальные вопросы современности. Западные специалисты высказали мнение, что российская прокуратура не отвечает международным стандартам, а её «конституция практически не затрагивает фундаментальные человеческие права». К такому же выводу пришли и отечественные историки.

Хвастаться нечем


— В данный момент вы не живёте в России. Чем вызвано ваше решение жить за рубежом? Планируете ли сюда всё-таки возвратиться?


— Не уверен. Москва — мой родной город, и без него мне трудно. Однако он стал очень неудобным для жизни, и мне жалко тратить время на суету и пустоту. Помимо прочего, из Москвы исчез смысл — она стала на редкость выхолощенной.


— Где вы вообще хотели бы жить?

— Я как раз и живу там, где хочу. На острове. Живу именно там, где могу всё время тратить на занятия историей, философией, искусством, и не отвлекаться на ерунду и карьеру. Жизнь коротка.


— А что это за остров?

— Остров — это скорее метафора. Впрочем, есть одно укромное место. Но если я про него расскажу, оно перестанет таким быть.


— Философия — это призвание?

— Семейное дело, я бы так сказал. Мой отец был философом. Мой брат — философ. И мой сын философ тоже. А я просто картинки рисую.


— Какая на сегодняшний день ваша самая «свежая» работа?

— В этом месяце (апреле) издательство «АСТ» выпустило альбом «Одного достаточно» с репродукциями ста живописных работ — это одновременно и каталог, и книга-исповедь, и манифест художника.


— Где и когда ожидаются новые выставки ваших картин?

— В конце апреля 2010 года открываются экспозиции в Великобритании в Оксфорде, а с середины мая картины будут представлены в доминиканском монастыре в Брюсселе в Бельгии.


Беседовала Лилия Скопинцева


CHASKOR.RU


Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе