Мы за ценой не постоим

О проблеме аукционов в СМИ не раз писали. В ближайшее время она обострится, поскольку бюджетное послание президента Дмитрия Медведева предполагает расширить объёмы приватизации. Характер же аукционов таит в себе множество нарушений. Чиновники, которым поручено осуществлять эту деятельность, изобрели необычайное количество способов извлечения личной прибыли из процесса аукционной торговли. Сегодня мы предлагаем читателям не совсем обычный материал – заметки журналиста, волею судьбы увидевшего проблему изнутри. Изобразив ситуацию с максимальной точностью, он (видимо, ради собственной безопасности) попросил редакцию не указывать точного адреса произошедшего, утверждая: такое может случиться в каждом городе, если аукционные операции будут пущены на самотёк.

ПОД СТУК МОЛОТКА

– Р-р-раз!!! – аукционист резко щёлкнул деревянным молоточком по игрушечной наковальне, вверх взметнулись разноцветные карточки с номерами претендентов на покупку городской недвижимости, и торги покатились по написанному невидимой рукой сценарию…


Мы находимся на торговой площадке муниципального предприятия по продаже городского имущества. Я, пишущий этот репортаж, здесь пресс-секретарь (сейчас уже – бывший, но об этом позже).

Аукцион проводится по известному принципу – «кто даст большую цену»… Его озвучивает наш несменяемый аукционист. И какой же он молодец! Много лет по два-три раза в неделю, без тени тошноты на лице, повторяет одно и то же.

Но, как самые продвинутые читатели, наверное, догадались, наиболее сладкие кусочки: центр нашего (уверен, и вашего) городка, набережные и прочие выгодные места ушли в частные руки ещё в лихие девяностые, и ушли по нынешним меркам просто за копейки. И вот по велению свыше остатки роскоши решено сбывать на аукционах, чтобы все видели, так сказать, нашу открытость и гласность.

Оформляется вся эта приватизация в нашей конторе (у нас в подвале огромный архив). А быть у воды и не напиться… Принять от клиента коробку конфет, бутылку коньяка или виски – это как здрасьте! Да и клиент понимает, что в руки ему переходят здания, особняки, на худой конец помещения в строениях, которые ещё совсем недавно принадлежали государству, городу, народу. Что там мелочиться с какими-то вискарями! 500 долларов за дружескую консультацию, тысяча за звонок другу, который сидит в вышестоящей конторе, пять – за ускорение прохождения документов. Всему есть своя цена. Но выше 3–5 тысяч зелёных взять простому клерку – не по чину.

Дальше – среднее начальство. Оно, если его, как нынче говорят, «мотивировать», запросто закроет глаза на погрешности в документах. А возможностей найти такие погрешности множество! Виза начальника отдела, виза заместителя руководителя. Поэтому здесь прейскурант покруче. И вот она, драгоценная подпись шефа, который кроме всего прочего имеет возможность войти в кабинет аж Самого Главного, чья двоюродная сестра приватизировала почти все пельменные нашего сибирского городка.

Нельзя сказать, что благостную картину нашей «конторы» не нарушали визиты правоохранителей. Как ни крути, если жирный кусок доставался одному из претендентов, другие тут же начинали «копать» и в конце концов натравливали то милицию, то прокуратуру на руководство. Бывало, спецмашины наших местных обиженных олигархов, напичканные электроникой, по две недели под окнами стояли, прослушивали и просвечивали всё, что можно. Однако от всех покушений на свою кристальную честность начальство мастерски уворачивалось, достигнув непревзойдённых творческих высот. За всю историю нашей «конторы» только одну сотрудницу, несчастную мать-одиночку, не сумевшую отказаться от 2 тысяч дарёных долларов, посадили на пять лет. Да одного из второстепенных руководителей чуть не застрелили в подворотне.

КОММЕРЧЕСКАЯ (НЕ)ТАЙНА
А теперь давайте вернёмся на торговую площадку.

– Сорок две тысячи сто рублей за метр квадратный аренды в год! Р-р-раз!!! – цепкий глаз аукциониста выхватывает первого, кто успел поднять карточку. А выхватывать уже особо и некого, цена зашкаливает далеко за ставки открытого рынка. Торгуются двое – черноволосый претендент и рыжая тётка, бизнес-леди с вещевого рынка.

На физиономиях других полутора десятков, подавших заявки на этот лот, просто шок. Они (наивные) пришли сюда побороться за льготную ставку – тысячу рублей за метр квадратный в год, которую объявил Самый Главный начальник для малого бизнеса на период кризисных времён, а здесь просто грабёж, дороже, чем до кризиса! Правда, объект под аренду уж очень хорош, 160 метров в самом центре, первый этаж. Ну прелесть!

– Продано! – Аукционист переворачивает страничку. Рыжая претендентка вытирает пот и растерянно оглядывается на черноволосого, смотрит на свой калькулятор, умножает тысячу евро на 160 метров в год: какой бизнес при такой арендной ставке можно даже в этом месте вести? Наркотиками торговать? Притон открыть?..

Аукцион «едет» дальше. Стук молотка, очередные лоты, вздохи проигравших. Пока лидирует черноволосый. Выиграл четыре объекта, кстати, не так дорого заплатил, как за первый. Аукционная комиссия начинает потихоньку скучать. Председатель складывает итоговые суммы торгов: есть чем отрапортовать начальству.

Вы не знаете председателя? Ну как же, это наш шеф, Ивантеев. Его вся наша городская знать почитает. Вот он, в центре, очень интеллигентный человек, говорят, Ницше читает, его любимый автор. Но глаза у него почему-то грустные.

Зал полон, публика, как всегда, разношёрстная, обстановка демократичная: к нам и артисты, и политики, и олигархи захаживают. А сегодня особенно много завсегдатаев, тех, кто часами толчётся в приёмной шефа. Это посредники, работают не на себя, а по поручениям богатых хозяев, которые ни на какие аукционы не ходят. Вот, к примеру, компаньон Ивантеева – Захарченко, здоровый мужик, военная выправка, сегодня он задействован в очередной спецоперации шефа: на продажу выставлен любопытный лот – лестничные марши и подвалы крупнейшего в нашем городке универмага. Как-то так получилось, что в своё время помещения магазина были проданы одному богачу без этих вот подвалов и лестничных маршей. Десять лет богач в ус не дул, возобновляя у города аренду. А тут вдруг властям понадобились деньги, и вот лестницы и подвалы под успешным магазином могут уйти от хозяина неизвестно кому. Что потом произойдёт, даже подумать страшно. В лучшем случае неизвестный покупатель продаст хозяину его собственные лестницы и подвалы втридорога.

Короче, минут за пять до начала торгов богач на капоте своего «кайена» подписал какую-то бумажку и передал её Захарченко. Теперь за исход аукциона можно не волноваться, Захарченко свою карточку не поднимет, цену не задерёт, богач «в один шаг» выиграет свои лестницы с подвалами. Цена его расписки 700 тысяч долларов, во всяком случае, эту сумму он назвал, проговорившись одной из наших белокурых красавиц, что оформляла протокол торгов.

А там, в предпоследнем ряду, два малозаметных гражданина в штатском. Про них известно: они у шефа на подхвате, им сливают информацию (коммерческую тайну!), на какой из лотов никто заявки не подал. Им остаётся только поднять карточку, взять объект по минимальной цене и затем сбыть каким-то своим клиентам за реальную стоимость. Не пыльный бизнес, хотя и не слишком денежный.

ЗА ПОЛЧАСА ДО НАЧАЛА
Вот аукционист называет стартовую цену очередного лота…

О! Извините. Все повернулись к окнам, там какая-то буза: наш постовой милиционер оттесняет пожилых женщин, пытающихся прорваться к дверям аукционного зала. А! Это представители трудового коллектива одного из крупнейших в нашем городе хозяйственных магазинов, которым за полчаса до начала торгов сказали, что их заявка на аукцион признана недействительной, какой-то бумажки не хватило.

Заявки принимают за неделю до торгов, а результаты рассмотрения сообщают за полчаса до начала: что-то исправлять и доносить недостающее поздно, но таков порядок. Женщинам страшно не повезло. Теперь «точка», где они проработали по тридцать лет, будет продана с торгов без их участия.

А купит лакомый кусок известно кто, блондинка в красной кожанке, особо доверенный партнёр нашего шефа. Победит она, конечно, в честной борьбе… с собой. Подала две заявки на этот лот, первую – от юридического лица, своей фирмы, вторую – от физического лица, лично от себя. А раз есть два участника, аукцион признаётся действительным. Сделает блондинка один шаг и купит по минимальной цене. Магазин ей до лампочки, она его тут же перепродаст втридорога. Ну и поделится, чего ж не поделиться.

Постовой наконец побеждает, трудовой коллектив оттеснён. Законность и порядок восстановлены. Да женщины за окном и сами поняли, что ждать здесь нечего.

И – очередной лот… Участники торгов шуршат страницами бюллетеня, это такая тетрадочка, где мы официально должны заблаговременно публиковать дату, время торгов и все параметры лотов. Любопытная книжица. Пару лет назад она очень помогала Ивантееву выполнять задания вышестоящего начальства, чтобы на аукционе не появились лишние претенденты. Допустим, приходит на какой-либо симпатичный объект заявка от руководства, мол, надо продать конкретному товарищу. Ивантеев поначалу очень переживал, а потом его научили, что надо делать. И теперь после таких поручений начальства у шефа загораются глаза, ведь под такую заявку он наладил продажу ещё пары-тройки объектов своим личным клиентам. Так вот, когда лишние участники не нужны, тираж этой книжицы в нераспечатанных пачках выбрасывается в помойку.

… – Продано! Вы подтверждаете свою покупку? – аукционист обращается опять же к удачливому черноволосому. Тот удовлетворённо кивает.

ПРЯМАЯ ТРАНСЛЯЦИЯ
«Прямая трансляция нашего аукциона осуществляется в Интернете» – загорается огромный экран за спинами членов комиссии. Этот экран вместе с кучей электронных потрохов потянул на пару десятков миллионов рублей. Ах, Интернет-Интернет! Какая же это была головная боль у шефа три года назад, когда манипуляциям с бюллетенем приходил конец. Кому-то «наверху» пришла мысль передавать всё происходящее в открытую сеть, чтобы любой желающий мог убедиться: махинациям на городских торгах места нет.

Но перед настоящим творческим подходом бессильна, как оказалось, и хвалёная Мировая паутина! Сервер мог зависнуть в самый кульминационный момент, трафик не позволял протиснуться всем желающим, во всяком случае, такими словами объяснялись с теми, кто не смог посмотреть прямую трансляцию. Видеозапись, что затем выкладывалась в архиве сайта, всегда можно было отредактировать.

А те семнадцать видеокамер, которые развешены у нас во всех коридорах и переговорных для отслеживания контактов чиновников с клиентами, – это уже полный бред. Ну какому чиновнику придёт в голову вступать в интимные отношения с трудящимися массами под видеозапись?

Кстати, о камерах. Вон человек с ноутбуком в первом ряду. Это оператор четырёх веб-камер, которые поочерёдно транслируют в Интернет разные картинки с нашего аукциона: аукционист, комиссия, участники в зале, вид слева, вид справа. Раньше на четыре кнопочки нажимал наш компьютерщик. А теперь это делает оператор студии, которой командует этот самый человек с ноутбуком. И теперь 500 тысяч рублей в месяц с наших счетов текут на счета этого человека.

Да что там Интернет!

Когда желающий что-то купить на аукционе подаёт заявку, он предварительно должен внести задаток 20 процентов от суммы покупки. Задаток нужен для того, чтобы претенденты просто так не задирали цену. Если впоследствии откажешься по какой-либо причине оплачивать покупку, сумма задатка уйдёт в казну.

Не на каждый лот покупатели находились, и, если таковых оказывалось не более одного, торги по лоту отменялись и желанный объект повисал в воздухе месяца на два–три, пока не выставлялся на новые торги. Поэтому претендентам вовремя подсказывали подавать сразу две заявки, скажем, от себя и от жены или приятеля. Если других желающих не оказывалось, лот можно было взять буквально по бросовой цене.

Единственное неудобство – приходилось оплачивать, то есть замораживать на счетах нашей конторы два задатка – 40 процентов от цены объекта. Это делал почти каждый претендент. А при общей стоимости 5–8 объектов на каждых отдельных торгах в среднем по 30–40 миллионов рублей сумма задатков еженедельно составляла 250–500 миллионов, то есть на наших счетах «крутилось» до двух миллиардов рублей в месяц. И это круглый год! Набегала немалая сумма… А что, контора наша именуется унитарным предприятием, заниматься бизнесом не возбраняется… Вот и занимаемся!

ИТОГОВЫЙ ПРОТОКОЛ
– Итак, дорогие друзья, – провозглашает аукционист, – все выставленные на сегодня лоты успешно проданы. Если вопросов и претензий ни у кого не имеется, прошу подписать итоговый протокол, сдать наши таблички с номерами. И до новых встреч! – и он складывает свой молоток с наковальней в старенький портфель.

За окном затяжной беспросветный дождь, в воздухе духота. Даже удачливые покупатели не выглядят слишком счастливыми, аукцион – это их тяжёлая работа. Устала комиссия, устал шеф. Ему ведь ещё нести отчёт и всё, что к нему прилагается, в Комитет по управлению имуществом. Тяжёлая ноша!

«У гроба карманов нет, дензнаки с собой не унесёшь», – любит повторять один мой приятель, утешая то ли себя, то ли меня, почему мы с ним такие бедные, несмотря на то, что такие умные. Почему – бедные, ясно: не допущены к финансовым потокам. А вот умные ли, я стал сомневаться после недавних событий.

Как-то мы с ним оказались в обществе вышедших на пенсию следователей, пооткровенничали с ними. Послушали они нас, посочувствовали. Вы, говорят, понимаете ли, чтобы документально доказать и предъявить в суде хоть один из рассказанных вами эпизодов, нужно проводить огромную оперативную и аналитическую работу?! Кто её оплачивать будет? Только «наружка» (наружное наблюдение) у нас 700 долларов в сутки стоит, да и «прослушка» (прослушивание телефонов) не меньше. Для аналитики наверняка информации не наберётся, шеф ваш воробей стреляный, лишних свидетелей давно уволил. Вероятнее всего, и в документах всё кристально чисто, по вашим же словам, он на днях два грузовика лишних бумаг на помойку вывез.

В милицию обращаться, ну, извините, там все на ушах стоят в ожидании реформы… Прокуроры делами поважнее загружены под завязку… Вон сколько мэров-миллионеров по всей стране посажено на скамью подсудимых, и столько же, наверное, ждут своей очереди…

– Нравится вам или нет, – просвещали нас ветераны сыска, – суть нашей исторической эпохи – это стабильность, её основа – средний класс, который только-только формируется. Ну, пусть не всегда кристально чисто и прозрачно. С трудов праведных когда ещё настроишь палат каменных! А средний-то класс сейчас ой как нужен! Подождите, расслабьтесь, всё станет на свои места… Кстати, не поможете нашему фонду ветеранов с недорогим помещением, желательно в центре? Нет? А жаль!.. Ну, что ж, извините. Ступайте с богом.

Ну мы и пошли…

Что случилось потом? У старенького «москвича» моего приятеля на полной скорости лопнули все тормозные шланги. Лежит теперь в больнице. А мне недавно шеф предложил очистить помещение – по причине достижения пенсионного возраста. И на всякий случай должность мою сократил. Всё по закону.

Разве не так?!

Иван ЧАПЫЖНИКОВ

Литературная газета
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе