4 сентября 2009 ● Виталий Портников
Хорошо помню первые дни после чернобыльской аварии. Я тогда жил не в Киеве, но хотел приехать к родственникам на первомайские выходные. Авария уже произошла, но понять, что происходит, было совершенно невозможно: официальные сообщения были обрывочны, западные радиоголоса усиленно глушились, да и они вначале с трудом могли осознать происшедшее.
Все решила первомайская демонстрация. Предположить, что ее могли провести в городе, который по-хорошему нужно было эвакуировать, было трудно. Так я оказался в послечернобыльском Киеве. И через несколько дней слег с сильной простудой. Паника уже гуляла по городу, все ловили "Свободу" и "Голос Америки", закупали ящиками красное вино. Врачи, приезжавшие ко мне, только пожимали плечами: что вы хотите, радиация, люди сейчас мрут как мухи... Трамвайные остановки стали мыть мыльной пеной, родители пытались отправлять детей к родственникам в другие города даже под угрозой исключения из родной партии и увольнения с работы.