А тут еще и президент Медведев в выступлении высказался о Сталине неодобрительно. Тут же радостно зааплодировали те, кто два года не устает ругать президента. Тут же обиделись те, кто президента поддерживал. «Сталиносрач, сталиносрач!» – радостно потерли руки сетевые тролли и скучающие блогеры. 

Ну что тут скажешь? С одной стороны, индустриализация, прирост территорий, Победа, бесплатное здравоохранение и образование, грандиозные стройки… 

С другой – коллективизация с ее жертвами, голод в России, Украине, Казахстане, депортации ряда народов, насильственное присоединение Прибалтики, давление на страны Восточного блока, притеснение Церкви, ГУЛАГ, невозможность выезда за границу, дефицит всего… 

И стоят, упершись крепкими лбами, две сплоченные шеренги. Из одной слышится: «Палач!» – из другой доносится: «Вождь!» 

Самое ужасное, что обе стороны правы – и потому стоять им так вечно. Вечно – или пока упершиеся и упертые сами не поймут, что пользы для страны в этом стоянии нет. Нет – ибо Сталин не сидит в КПЗ, не решается сейчас вопрос, вернуться ли ему к управлению властью. Сталин мертв, и мертва его эпоха. Более того, повторение ее невозможно, методы ее не сработают. 

А мы, наивные болтуны, продолжаем мерить чужую эпоху – своей, а политика – человеческими мерками. 

Давайте вначале про эпоху? 

Сталин мертв. Железный занавес рухнул – и его не задернуть вновь. Девяносто процентов поклонников Сталина очень заволнуются, если им предложить вернуться в мир без Интернета, загранпаспортов, без туалетной бумаги и с карточками на продукты. Пусть даже в обмен на мир замечательных ракет, мощных ядерных зарядов и строек века. Это в Интернете восхищаться все горазды – а поставь перед машиной времени, сразу другие годы на циферблате выставят… И своего сына на комсомольскую суперстройку они отпустят неохотно. И за любое нынешнее высказывание о действующей власти, небрежно брошенное в Интернете, любой из поклонников Сталина – при Сталине – уже отправился бы на Колыму. 

Сталин мертв, и возврата к его методам правления, к образу жизни страны тех лет не хочет никто, кроме откровенных фриков. Так оголтелый любитель фентези на интернет-форуме может мечтать попасть в мир рыцарей, драконов и волшебства – наивно забывая, что в том мире он, скорее всего, растил бы репу для феодала или выгребал навоз в конюшне. Так и нынешних поклонников вождя в 30-е и 40-е годы ждали бы не кожаная куртка, чистый безопасный город и великие свершения, а роль безвестного винтика на стройке века. 

Так что же, товарищ Сталин был тираном и кругом не прав? 

И да, и нет. Конечно, он был тираном. Совершенно обычным тираном своей эпохи. И даже сравнивая не с бесноватым Гитлером, а с вполне известными фигурами тех времен, мы обнаружим, разве что, чуть большее пренебрежение к народу своей страны. Вызванное, причем, не меньшей, чем у Черчилля или Рузвельта, добротой, а всего лишь кажущейся бесконечностью этого самого важного из ресурсов – народа. Сталин жил в другую эпоху – с другой ценностью человеческой жизни, другим качеством этой жизни и другим отношением к ее важности. Да, вполне возможно, что другого пути не было – без репрессий, пренебрежения к личности, диктатуры. Да, вполне возможно, что иначе мы проиграли бы Великую Отечественную или были уничтожены сразу после нее нашими бывшими союзниками (ныне планы рассекречены, и понятно, что мир был на грани Третьей мировой сразу же после окончания Второй). 

Сталин был… Впрочем, достаточно. Сталин был. Это часть нашей истории, и плохая, и хорошая, и горделивая, и страшная. Нам не за что каяться – мы выросли в другом мире с другими законами. Нам некого и не за что осуждать – по той же причине, это столь же нелепо, как осуждать Аттилу или Чингисхана, Наполеона или Петра Первого. 

И вторая ошибка, которую допускают все – или почти все, едва речь заходит о Сталине. Это – попытка мерить его человеческой моралью. 

Сталин перестал быть человеком очень рано – как только занялся политикой. К политику вряд ли применимы мерки обычной жизни. Он занимается не судьбой отдельного человека, а судьбой стран. Он исходит не из 10 заповедей, а из целесообразности и прагматичности. «Жила бы страна родная…» – вот настоящий гимн сталинских лет, ее концентрированная этика, пусть и написана песня была после смерти Сталина, в 1958 году… 

Если уж осуждать Сталина – так с полным основанием это можно делать только за его политические ошибки. За то, что оказался не готов к войне с Германией. За то, что, депортируя народы и присоединяя территории, заложил основы многих наших нынешних проблем. За то, что, выдвигая во власть людей по принципу личной преданности, возвысил немало бездарностей. За то… за другое… за третье… Человек Сталин мертв и не подвластен человеческому суду. Политик Сталин останется в истории, и она вынесет свой приговор. 

Оставьте Сталина в покое, прошу вас! И вы, кто вешает его портреты и поет ему хвалу. И вы, кто обливает портреты краской и несет ему хулу. Он мертв и никогда не вернется. Пусть мертвецы хоронят своих мертвецов – мы живы, и у нас еще есть живая страна. Страна, которая будет жить и благодаря, и вопреки мертвому Генералиссимусу. Не рушьте нашу страну из-за мертвеца – я обращаюсь к тем, кто не ставит перед собой этой цели. Поверьте, товарищ Сталин это бы не одобрил! 

И уж если всерьез себе представить фантастическую картину – то вот она. Президенту Дмитрию Медведеву на машине времени доставляют товарища Сталина. Товарищ Сталин выслушивает краткий курс современной общественно-политической ситуации. Смотрит телевизор. Читает Интернет (украдкой заглядывая в «Википедию» и изучая статью о себе). Матерясь в усы, смотрит на карту Кавказа. 

«И что бы вы предложили сделать в такой ситуации?» – спрашивает Сталина наш президент. Сталин закуривает трубку и отвечает: «Есть такое мнение, товарищ Медведев, что товарища Сталина нельзя оправдать. Товарищ Сталин допустил немало ошибок, завалил участок работы, на который был поставлен, и не подготовил достойную смену. Для пользы дела вы должны резко отмежеваться от товарища Сталина и осудить его действия». 

И выбив трубку на сияющий кремлевский паркет, уходит в прошлое. 

Давайте там его и оставим.

Сергей Лукьяненко

Взгляд