По оценкам бывшего замглавы аппарата правительства Олега Буклемишева, январь мог бы стать моментом истины. «У чиновников в глазах был испуг: горизонт, когда кончатся деньги, легко просчитывался. Нужно было что-то делать», - вспоминает он. «Народ был после праздников суровый, а вокруг слухи, что рухнет рубль», - добавляет уже действующий сотрудник Белого дома. По рассказам свидетелей, даже обычно невозмутимый Владислав Сурков, первый заместитель главы администрации президента, не исключал, что дело закончится кровью. Опции замены республиканцев на демократов или одной правительственной коалиции на другую российская политическая система не содержит. Оставалось держать ситуацию.
К бунтам не готовились, подчеркивает пресс-секретарь премьера Дмитрий Песков, просто старались уменьшить последствия кризиса для людей. Российское правительство действовало, как любое другое: в первую очередь спасали финансовую систему, без нее и реальной экономике не на что было надеяться. Миллионеры паниковали не меньше простых обывателей. Владельцы небольших компаний, которые и не слышали про американскую ипотеку и margin calls, столкнулись с падением выручки и невозможностью взять кредит. «Была такая философия: “Мы ничего делать не будем, мы подождем”. А иногда на требования кредиторов отвечали: “Берите активы, мы уезжаем, что хотите, то и делайте”», - вспоминает председатель совета директоров МДМ-банка Олег Вьюгин.
Но дело не ограничивалось экономическими мотивами. «Мы понимали, что народ может выйти на улицу, только если произойдет что-то из ряду вон, например, сгорят вклады», - говорит чиновник правительства. Уже к февралю, как рассказывал Путин на совещании с банкирами, в банковскую систему было закачано более 3 трлн рублей. Эти средства помогли устоять. Одновременно нефть, от которой напрямую зависел рубль, перестала дешеветь, и ЦБ удалось взять курс под контроль. С февраля, вспоминает Вьюгин, люди стали шаг за шагом приходить в себя, начали искать решения, вести переговоры.
Но многим грозило банкротство. Спрос упал, и миллионы рабочих мест оказались лишними. Теперь правительству надо было помогать уже реальному сектору, а это оказалось сложнее, чем удержать на плаву банки. Дело не в том, что Игнатьев и Кудрин умнее отраслевых чиновников. «В макроэкономике 90-е годы не прошли даром, правительство в целом понимает, что нельзя просто печатать деньги», - указывает Буклемишев. А когда дело касается конкретных компаний и можно выбирать, кого поддержать - АвтоВАЗ или «КИТ Финанс», - логика решений правительства быстро теряется.
В ОЖИДАНИИ ВОЛНЫ
Управление экономикой быстро перешло в ручной режим. Правительство искало клиентов для проблемных предприятий и улаживало корпоративные конфликты. Команду переговорщиков возглавил Путин. Медведев остался в стороне. Вроде бы он делал то же самое, что и премьер: встречался с губернаторами, проводил совещания, ездил в регионы. Но о конкретных решениях и выделенных деньгах люди почти всегда узнавали от Путина.
В начале года он каждую неделю принимал отчеты губернаторов, которые старались избегать страшного слова «кризис». «Мы создали оперативный штаб по преодолению негативных препятствий, которые есть сегодня в силу известных обстоятельств», - рапортовал премьеру калужский губернатор Анатолий Артамонов. В марте в центре занятости в Подольске Путин лично успокаивал женщину, потерявшую работу в интернет-компании: «Сейчас я был в последней комнате, и там сидят работодатели, которые ищут людей. И зарплата до 40 000 рублей».
Поддержать стабильность пытались с помощью специальных антикризисных митингов. В конце января «Единая Россия» собрала людей на Манежной площади под лозунгом: «Народ! Медведев! Путин! Вместе победим!» Но сеансы психотерапии надо было подкреплять деньгами.
Хорошо, когда регион мог найти дружественного олигарха, который решал все проблемы. Так получилось у Красноярского края. В апреле Михаил Прохоров, совладелец «Норильского никеля» и друг красноярского губернатора Александра Хлопонина, зарегистрировался в красноярском поселке Еруда и заплатил там подоходный налог за 2008 год - около 16 млрд рублей. От этого маневра, проведенного, по данным Newsweek, при участии федеральных властей, может выиграть не только Красноярский, но и Приморский край. 4 млрд рублей из прохоровских налогов Красноярск вернул в федеральный бюджет. Эти деньги могут быть направлены правительством на подготовку саммита АТЭС. Расходы на инфраструктуру Владивостока правительство тоже считает антикризисными.
Но, как правило, помощь оказывало государство. Еще накануне 2009 года горячей точкой едва не стало Кемерово. Упал спрос на уголь, и под угрозой увольнения оказались десятки тысяч человек. «Всерьез ждали, что шахтеры поедут в Москву, на Горбатый мост стучать касками», - вспоминает собеседник Newsweek. Не дожидаясь шахтеров, из Москвы приехал вице-премьер Игорь Сечин. Хозяевам шахт пообещали не повышать железнодорожные тарифы и дать льготные кредиты. В марте Путин уже спокойно читал лекции шахтерам Новокузнецка о том, что Россия - часть глобальной экономики и шторм ее миновать не мог.
Вовремя заметить опасность удавалось не всегда, самый известный пример - Пикалево, куда Путин приехал как бы под давлением, уже после начала протестов. Пикалевские протесты стали для правительства неожиданностью, хотя там с начала года составляли списки возможных горячих точек и постоянно требовали от губернаторов свежую информацию. Но многие чиновники, боясь наказания, молчали о проблемах и успокаивали начальство. Это проявлялось на всех уровнях. Когда для недавно назначенного кировского губернатора Никиты Белых подготовили список проблемных предприятий, завода стройматериалов «Силикат» среди них не было. И когда в июне рабочие попытались перекрыть Транссиб, Белых был захвачен врасплох.
«После Пикалево мы ждали, что пойдет волна», - признается чиновник правительства. Но ее не было. Люди не хотели протестовать. По данным Института «Коллективное действие», по всей России в акциях протеста еженедельно участвовало не более 10 000 человек, исключения - «дежурные» даты, вроде 1 или 9 мая. Например, с 28 сентября по 4 октября протестующих было чуть более 6000 человек. А ведь это была последняя неделя перед региональными выборами 11 октября - можно было выразить свое отношение к власти.
ОСТАТОЧНЫЕ ЯВЛЕНИЯ
От социального коллапса спасло то же, что и от экономического - постепенное оживление мировых рынков. Нефть, металлы и уголь вернулись на приемлемый для российских экспортеров уровень. То, что стало одной из главных причин кризиса, - сырьевая зависимость - теперь помогает. «Нельзя сказать, что Россия этот рост не заслужила. Такова мировая экономика, и мы ее часть», - считает Вьюгин. Получилось, что правительство продержалось до момента, когда подоспела помощь извне.
Сохранить спокойствие помогла и психология. «Люди привыкли ждать, верить, что распогодится», - указывает губернатор Тверской области Дмитрий Зеленин. Хороший пример - Уралвагонзавод в Нижнем Тагиле, который контролирует госкорпорация «Ростехнологии». Огромный завод, на котором работает каждый десятый житель города, производит танки для армии и вагоны для РЖД. Но «Ростехнологии» поссорились с РЖД. Железнодорожники резко сократили закупки вагонов, тем более что кризис давал для этого основания. В апреле из 32 000 работников 25 000 отправили в отпуска, сохранив только две трети оклада. Выходило иногда меньше 5000 рублей. Около 3500 рабочих сократили. Уволить больше не позволяла власть: многие сотрудники фактически не работали, но получали зарплату, пусть и урезанную.
Казалось, что вот-вот - и рванет. «Знаете, что у нас рабочие говорили? - смеется менеджер завода Борис Минеев. - Если начнут бузить, то Пикалево покажется детским лепетом». Однако и в этом смысле Нижний Тагил оказался более типичным, чем Пикалево: ждали волнений, а в итоге все прошло спокойно. В городе думают, что дело в дисциплине, которую работники завода унаследовали с советских времен. Да и не нашлось человека, способного возглавить протестное движение. «Если бы удалось найти вожаков, картина была бы другая», - уверен уральский политолог Федор Крашенинников. Менеджмент жестко контролировал профсоюз. Рабочим объясняли, что во всем виновата компания РЖД. «Переводили стрелки на железную дорогу», - говорит активист местной «Справедливой России» Андрей Шумаков.
Не допустить взрыва помогли госгарантии по кредитам и заключенный осенью контракт с «Транснефтью» на изготовление 5400 цистерн. Государство вручную выстраивало отношения между своими же компаниями. Путин приехал в Нижний Тагил уже в декабре, когда ситуация более или менее нормализовалась.
Теперь чиновникам кажется, что возвращаются прежние времена. «Цена на нефть выросла вдвое, и все опять стало можно, страх исчез», - считает Буклемишев. «К концу года слово “кризис” почти перестало звучать на совещаниях в Белом доме. “Установка такая: в основном все закончилось, есть «остаточные явления», но мы с ними справимся”», - рассказывает один из участников таких совещаний. Несмотря на все разговоры о модернизации, реального желания что-либо изменить нет. Главная задача - чтобы люди уже в следующем году почувствовали улучшение жизни. Все делается с прицелом на выборы 2012 года, поэтому непопулярные инициативы отвергаются с ходу. «Полезней всего ходить на совещания, которые ведет не [первый вице-премьер] Шувалов, а чиновники рангом пониже вроде начальников департаментов. Они сразу отсекают то, чего не может быть», - поясняет собеседник Newsweek.
Но думать только о хорошем явно рано. «Государство силой сдерживало безработицу, значит, проблема переносится на будущее», - предупреждает крупный российский промышленник. Даже любимая тема президента - модернизация - связана с непопулярными решениями. Новые технологии приводят к сокращению рабочих. Впрочем, пока это абстрактные разговоры. «Путин сделал выбор между двумя стратегиями - не нужна нам сейчас вся эта модернизация. Надо обеспечивать социальную стабильность», - подытоживает философию власти близкий к правительству источник Newsweek. Цель достигли и, похоже, даже слишком легко. Россия выходит из кризиса еще более зависимой от экспорта, и самое главное, почти всех это устраивает. Чиновники уходят на каникулы с гораздо более веселым настроением, чем год назад. Жизнь налаживается.
КАК ЛЕЧИЛИ СТРАНУ
Январь
22 января Банк России объявил о введении валютного коридора – этот термин сразу напомнил о временах дефолта 1998 года. Центробанк обещал держать курс в промежутке 26–41 рубль к корзине доллар/евро. Поэтапная девальвация завершилась. Спустя несколько дней спекулянты чуть не пробили верхнюю границу коридора. Казалось, что масштабы кризиса нарастают, но вскоре стало ясно, что именно в тот момент предсказуемости в экономике прибавилось. Курс валюты – важнейший показатель и для граждан, и для бизнеса – был взят под контроль.
Февраль
Губернатор Красноярского края Александр Хлопонин заявляет, что если правительство не предпримет экстренных мер, то даже у самых богатых регионов запас прочности «не больше, чем на месяц». Правительство обещает сохранить социальную стабильность. Один из главных механизмов – кредиты крупнейшим предприятиям под гарантии государства, обещано 300 млрд рублей. На самом деле первые антикризисные кредиты будут выданы только в конце августа.
Март
Дмитрий Медведев предложил правительству объяснить «на человеческом языке», как оно спасает экономику. Вскоре появился проект антикризисной программы, представлявший собой набор уже принятых мер, таких как снижение налога на прибыль или повышение пособий по безработице. Программу обсудили с Думой, с губернаторами и с общественностью, окончательно утвердили в июне, после чего благополучно забыли.
Апрель
Дума одобрила исправленный вариант бюджета на 2009 год. Прежний разрабатывался еще до кризиса и был далек от реальности, там предполагался рост ВВП на 6,7% и cлишком высокая цена на нефть – $95 за баррель. Переписывать бюджет было сложно, прогнозы менялись едва ли не каждую неделю. В итоге с ценой на нефть все равно ошиблись, заложили слишком низкую – $41 за баррель.
Май
Во время поездки в Комсомольск-на-Амуре премьер объявил о переходе в госсобственность Амурского судостроительного завода – его за символические деньги купил Сбербанк. Выкуп обремененных долгами предприятий стал одним из способов предотвращать социальные взрывы. Но к крупным собственникам он не применялся.
Июнь
В 2009 году увольнения и задержки зарплаты уже становились причиной акций протеста. Но когда рабочие нескольких заводов города Пикалево в Ленинградской области перекрыли федеральную трассу, скандал получился на всю страну. Тушить пожар приехал лично Путин. Долги по зарплате вернули. Олегу Дерипаске, самому известному собственнику пикалевских предприятий, устроили показательную порку перед телекамерами.
Июль
Поскольку банки по-прежнему не спешили кредитовать предприятия, опасаясь, что деньги им просто не вернут, премьер перешел к директивным методам. Он запретил руководителям крупнейших госбанков уходить в отпуска, пока они не выдадут кредитов реальному сектору на 300 млрд рублей. Банкиры отчитались о выполнении указаний и уехали отдыхать, но общий кредитный портфель банков летом продолжал сокращаться.
Август
АвтоВАЗ подал сигнал бедствия, объявив об остановке главного конвейера на месяц. Весенний визит Путина и безвозвратная ссуда из бюджета в 25 млрд рублей не помогли. С этого момента помощь АвтоВАЗу превратилась в операцию по спасению. Массовые сокращения становятся неизбежными, вопрос только в том, сколько людей увольнять и чем занять уволенных. Обсуждаются самые неожиданные варианты: производство в Тольятти мягких игрушек, трудоустройство бывших вазовцев в нефтяные компании, утилизация машин на АвтоВАЗе.
Сентябрь
Первый вице-премьер Игорь Шувалов объявил о начале новой волны приватизации в России – дефицитному бюджету нужны деньги. Прогноз доходов от приватизации на 2010 год увеличили с 7 до 77 млрд рублей. Но по-настоящему крупных активов вроде компании «Роснефть» или «Аэрофлота» в программе нет. Сокращать свое влияние на экономику государство не намерено.
Октябрь
Министр экономического развития Эльвира Набиуллина признала, что не все российские моногорода удастся спасти. Некоторые из них придется расселять – те, где производится совсем уж устаревшая продукция и нет никаких других возможностей для роста. Крайние меры могут коснуться двадцати из более чем 200 моногородов.
Ноябрь
Принят бюджет на 2010 год и основные бюджетные параметры на 2011 и 2012 годы. Главная цель та же, что и в этом году: любой ценой сохранить социальную стабильность. План правительства прост – повысить пенсии, а ради этого с 2011 года резко увеличить налоги. Это значит, что Россия будет медленнее, чем могла бы, выходить из кризиса.
Декабрь
Во время прямой линии с гражданами Владимир Путин подвел итоги года: экономика спасена, банки работают, доходы граждан упали совсем чуть-чуть. Впереди постепенный подъем. Но, по оценкам Минфина, докризисного объема российская экономика достигнет лишь в конце 2012 года.
Андрей Литвинов, Артем Вернидуб, Надежда Иваницкая, Юлия Таратута
Русский Newsweek