Определение терминологии 

Так сложилось, что у нас сегодня любое «зарабатывание», а если быть более точным, то, скорее, добывание денег, называется бизнесом. Да вот только бизнес бизнесу рознь. И потому сначала имеет смысл определиться с терминами - «предприниматель», «бизнесмен» и «паразит». Кто они? А то у нас все перемешалось: и те, которые паразитируют, и те, которые создают, - все у нас «предприниматели» да «бизнесмены». 

Начнем с предпринимателя. Что он собой представляет? На мой взгляд, предприниматель - это творец, созидатель, инноватор, от слов «предпринимать что-то новое, небывалое». Это человек, который не просто организует новый бизнес, но идет новыми, непроторенными путями. Такими путями могут быть как реализация на практике принципиально новой продукции (например, принципиально нового копировального аппарата, как это было с ксероксом), так и новых принципов организации обслуживания (назовем здесь хотя бы сети быстрого питания). Приведенное определение совпадает и с классическим взглядом Йозефа Шумпетера, который считал, что главенствующим является даже не статус собственника, а то, что я уже перечислял выше, то есть человек, разрабатывающий новые технологии, реализующий новые комбинации факторов производства. Человек, для которого важнейшее - инновационная деятельность. Иными словами, это новатор, стремящийся ввести в обиход на коммерческой основе новый продукт, новые производственные технологии или новые формы организации бизнеса. 

Далее: «бизнес» - это «дело». Заниматься бизнесом - значит заниматься делом. Дело, по сложившемуся и общепринятому значению, - это полезный труд. Тогда бизнесмен - это человек, который развивает известные и неоднократно апробированные, надежные виды предприятий. Среди занимающихся бизнесом таких людей подавляющее большинство. Предприниматель же, как мы определили выше, - инноватор, он создает новое, рискует, идя непроторенными дорогами, он разведывает путь, по которому за ним в дальнейшем пойдут бизнесмены. То есть бизнесмен - это тот, кто занимается известным полезным делом, организуя его, этим и зарабатывая. 

Тогда кто такие те, кого я назвал паразитами? Это те, кто, не создавая ничего сами, получают доходы за счет отъема ресурсов, жизненных сил или путем разрушения созданного, являясь тем самым полной противоположностью предпринимателям и бизнесменам, ведь последние - создатели, а паразит - разрушитель. Не способные сами ни на что интересное и продуктивное, такие люди инстинктивно стремятся занять доминирующее положение в распределительных цепях социума, после чего, следуя своей природе, высасывают из социума жизненные соки. 

Вот только тут есть одна проблема, которую не понимают или игнорируют сами паразиты: они живы лишь до тех пор, пока жив питающий их организм (в данном случае - экономика). Погубив его, пожрав, паразит погибает сам. Так происходит и в природе, и в человеческом обществе. Так произошло с нашей экономикой в 90-е. Так во многом происходит и сейчас, только уже в мировом масштабе. 

И тогда получается, что на самом деле многих из тех, которые, как считается, занимаются бизнесом, отнести ни к бизнесменам, ни к предпринимателям нельзя. Они ими просто не являются. Хотя тоже вроде «зарабатывают» деньги. 

Повторю еще раз: самостоятельное «добывание» денег не превращает человека в предпринимателя или бизнесмена. Ведь все-таки, по-моему, есть существенная разница в том, за счет чего человек получает свой доход: делая общество богаче - или беднее, разрушая - или созидая. Предприниматели и бизнесмены, обогащая себя, делают богаче и общество, паразиты же - наоборот. 

Еще одной отличительной чертой паразитов является то, что они, как правило, хотят богатства сейчас и сразу, игнорируя связь богатства и времени, которая предопределяет путь длительного созидания ценностей. А в противном случае стать богатым можно только одним способом - отнять богатство у другого, у того, кто его годами взращивал. 

Многие паразиты, как это показал и опыт 90-х, просто не способны к созидательной деятельности и потому вряд ли когда-нибудь смогут стать предпринимателями или бизнесменами, так как для того, чтобы отнимать и делить, нужны совершенно иные способности, чем для того, чтобы прибавлять и умножать. И сейчас большинство из тех, которые процветали на паразитизме в 90-е, остались не у дел, так как пожрали все богатство, накопленное обществом за предыдущие десятилетия. Те из них, которые остались в живых, работают - кто грузчиком, кто продавцом, а кто и просто спился. И сегодня, имея за плечами опыт тех лет, смешно вспоминать тогдашние разговоры о «первоначальном накоплении капитала», романтизацию «баронов-разбойников». Потому что только единицы из сколотивших в те годы большие состояния на паразитизме начали заниматься созидательным трудом. Большинство же в лучшем случае сидит на ренте от аренды и тому подобного. А отсюда можно сделать вывод, что паразитическая модель накопления первоначального капитала не может привести к созданию процветающей экономики. 

Почему путают паразитизм и предпринимательство 

В общественном сознании показанное выше неразличение этих трех видов деятельности приводит к путанице в умах и как следствие - к распространению и консервации негативного восприятия всех занимающихся бизнесом. К чему свою лепту, несомненно, добавляет и память о происходившем ранее. И если ситуация несколько и меняется с годами, то только потому, что постепенно меняется пропорция паразитов и тех, которые занимаются реальным, честным делом. 

Но кроме этой (очевидной в нашей стране) причины есть и дополнительные, универсальные для всего мира факторы, приводящие к путанице, маскирующие паразитизм. Основной проблемой здесь является давно уже произошедший разрыв в восприятии очевидной связи богатства и реальной деятельности. Разрыв, происходящий, видимо, из-за неимоверной сложности современной цивилизации. И в итоге получилось так, что инструмент, созданный для упрощения взаиморасчетов - деньги, - постепенно стал жить своей жизнью, обрел некую самоценность. И начал порождать разного рода спекулятивные виды деятельности. Но, простите, если у вас есть в пустыне мешок золота, но нет воды - вы отдадите его даже за глоток. А это означает ситуационную ценность денег. Без имущественного наполнения, без наполнения полезной деятельностью они - ничто. 

А сейчас так получилось, что главным считается управление финансовыми потоками. Но при этом как-то забывается, откуда эти потоки берутся. А берутся они от реальной деятельности. И только. 

Условия возникновения и отличительные признаки паразитической деятельности 

Судя по всему, практически любой бизнес при соответствующих условиях имеет потенциал паразитизма. Но некоторые виды бизнеса находятся в особой группе риска. Например, сети магазинов, сталелитейная промышленность, энергетика, железнодорожный транспорт и т.д. А также то, что у нас называется естественными монополиями, - отрасли, склонные к монополизму просто в силу исторически сложившейся организации производства и рынков.

Получается, что паразитизм возможен практически в любой сфере человеческой деятельности, в особенности там и тогда, где и когда основной доход зависит не от производительной деятельности, а от контроля деятельности других, через организацию их зависимости. Это может иметь огромное число форм - коррупция (разрешительная система), контроль финансовых потоков, разные виды монополизации рынка и т.п. Но итогом всегда становятся спад активности и затрудненность, неоправданное осложнение работы механизма экономики за счет отбора паразитами ресурсов развития и перевода их в непродуктивное русло. Проявлением паразитизма является монополизация рынков, позволяющая получать прибыли, несоразмерные затраченному на производство труду. 

А отсюда выходит, что любая неоправданная прибыль является паразитической, несправедливой. Причем мы здесь имеем итогом не только перераспределение богатства в пользу получателя прибыли, но и обеднение общества, а значит - и самого получателя прибыли. Но, к сожалению, приведенные соображения по абсолютно непонятной мне причине до сих пор являются чем-то запредельно непостижимым для многих руководителей. 

Почти любая предпринимательская деятельность легко становится паразитической и превращается в банальный грабеж. Если, конечно, нет моральных ограничений у предпринимателя или неких объективных внешних экономических или законодательных рамок. 

Примеры паразитизма 

Банки имеют исключительные возможности для паразитизма. Происходит это потому, что они занимают в экономике совершенно особенное место. В реальности банк - это не более чем предприятие сферы услуг, такое же, как любая транспортная компания. И занимается почти тем же самым - логистикой, но только не товаров, а денег. Но банк является своего рода сердцем финансовой системы - и это делает его предрасположенным к паразитизму. Еще не так давно одним из самых распространенных видов деятельности банков и подобных им структур была скупка за бесценок предприятий. Затем эти предприятия - вместо помощи, модернизации и запуска производства - банально банкротили, распродавая активы, так как по частям их можно было сбыть куда дороже (не редкость это и сегодня - рейдерство у всех на слуху). Что это, как не паразитизм, обменивающий реальность на виртуальные цветные фантики? В итоге такой деятельности все общество стало беднее, вторая в мире по объему (задумайтесь только!) экономика в считанные годы буквально схлопнулась. Но так как масштабы экономики в десятки раз уменьшились, отпала необходимость в большом количестве банков. Разоряя предприятия, они обокрали сами себя, не понимая этого. Так как если бы понимали, то давали бы кредиты предприятиям. Ведь только реальный сектор экономики создает условия для развития банковской сферы, так как именно он является потребителем банковских услуг, производителем пресловутых финансовых потоков. Банки - в некотором роде составная часть любого предприятия, часть той системы, по которой перекачивается кровь предприятия - его деньги. Но, к сожалению, многие банки, вместо того чтобы способствовать «кровотоку» (для чего они, собственно, и предназначены), «кроветворению» - через выдачу кредитов и использование иных финансовых инструментов, - предпочитают паразитировать на своей роли кровеносной системы, ослабляя предприятия, вместо того чтобы их поддерживать и усиливать. 

Сила банка не только и не столько в финансовых активах, сколько в мощных и многочисленных клиентах. Просто потому, что финансовые активы все же больше виртуальны (как показывает и нынешний финансовый кризис), а клиенты - реальны. И какой бы кризис ни случился, клиенты, производства, услуги останутся, а деньги, финансовые активы в мгновение ока могут превратиться в пыль. Но предприятия - что из сферы производства, что из сферы услуг - будут хранить финансовые активы в банках, и им будут нужны банковские услуги, что бы ни произошло. Это ведь своего рода тандем, симбиоз - одни без других существовать не могут. А случись кризис - предприятия банку могут и помочь, но для этого они должны быть сильными, что невозможно без предварительной помощи банка предприятию в виде кредитов и пр. 

Похожая ситуация складывается, когда банки не дают «длинных» кредитов. А как известно, любой масштабный проект требует именно «длинных денег», так как велик период отдачи средств. Банки же стремятся выдавать побольше «коротких» кредитов, например потребительских, в стремлении заработать сейчас. И при расчетах банкиры четко показывают, что «короткие» кредиты выгоднее «длинных», так как по ним выше норма прибыли, буквально в разы. Но здесь есть одна тонкость, мимо которой наши глубокоуважаемые банкиры проскакивают. А она в следующем - способствуя созданию большого предприятия через выдачу «длинного» кредита, банк не просто зарабатывает на этом кредите, он в первую очередь создает клиента! И не просто клиента, а крупного клиента. И этот самый клиент затем будет потреблять банковские продукты. Расширится рынок банка, увеличатся его оборот и прибыли. А вот это как раз почему-то никто не считает. И тогда получается, что основной задачей банка становится не «выдоить» клиента, а «вырастить». Что сегодня, к сожалению, если и встречается, то крайне редко. 

Еще одним примером может послужить система государственного управления. Именно борьбой с паразитизмом и проникнуты все идеи о невмешательстве государства в экономическую деятельность, о том, что роль государства должна ограничиваться созданием правил игры и обеспечением их исполнения. В конечном счете борьбой с паразитизмом является и борьба с коррупцией. Но, правда, на мой взгляд, есть одна тонкость, не учитываемая либералами-рыночниками: государство выступает еще и в некотором роде как банк, который, кроме прочего, должен способствовать развитию бизнеса, создавать условия, в том числе и особенно при запуске новых крупномасштабных проектов, обеспечивать госзаказ, чтобы раскрутить новый проект, позволить ему выйти из младенческого беззубого возраста, встать на ноги. Но затем, без сомнения, самоустраниться до обеспечения правил игры. И в первую очередь основного правила - недопущения монополизации рынков. 

Также, наверное, все помнят и ситуацию, которая несколько лет назад сложилась у нас на рынке зерна, когда закупки урожая у сельхозпроизводителей осуществлялись по настолько заниженным ценам, что чуть было не привели к их полному разорению. И только вмешательство государства смогло изменить ситуацию. 

Про положение дел с нефтепродуктами на внутреннем российском рынке тоже особенно никому рассказывать не нужно, это у всех на слуху и на виду. Особенно явно это ощущается (буквально каждым гражданином нашей страны) в сфере производства и торговли нефтепродуктами. Так, уже даже президент упоминал о том, что в мире нефть упала в цене в два раза, а у нас в стране, являющейся крупнейшим экспортером нефти, цена нефтепродуктов понизилась всего на 5-10 процентов, что явно диссонирует с намного больше понизившимися доходами граждан. В итоге разоряются авиакомпании, дорожают автомобильные перевозки, граждане меньше ездят, как результат - рынок уменьшается и сами же нефтяные корпорации несут потери, для компенсации которых опять повышают цены... 

Следствия паразитизма и ситуация в стране 

Творец не может не творить, так уж он устроен. Он всегда пытается реализоваться, даже если внешние условия тому не благоприятствуют. А паразиты (если им не поставлены в той или иной форме ограничения, если паразитизм не лечится, с ним не борются), как им и положено природой, питаются энергией творца. Причем зачастую создавая столь плотный заслон на его пути, что все его усилия уходят лишь на то, чтобы пробить препятствие, ничего не оставляя на сам процесс творчества. Сколько мы знаем историй, когда человек еще в юности сделал открытие, а затем всю жизнь торил для него дорогу, так, впрочем, и не добившись ничего. А представьте на минуту, что этих препятствий в его жизни не было бы. Сколько еще он создал бы! А на Западе зачастую это подхватывали, реализовывали и потом нам же и продавали обратно. Не потому ли так много примеров успешного предпринимательства наших соотечественников за рубежом и столь мало их у нас, особенно в постперестроечное время? 

Страна прирастала новыми территориями зачастую лишь потому, что эти территории осваивались предприимчивыми людьми, бежавшими от паразитического гнета бюрократии, выражавшегося в разных формах, самой вопиющей из которых стало в свое время крепостное право. Но и с его отменой мало что изменилось - самовластие бюрократии и сейчас стоит неколебимо. Сегодня рост нашей экономики в первую очередь сдерживается именно паразитизмом чиновничества (коррупция, неоправданная разрешительная система, тотальный, бессмысленный в большинстве своем контроль над всем). Причем по большей части это те люди, которые за всю свою жизнь самостоятельно не заработали ни копейки, получая лишь зарплату наемного служащего. Но тем не менее они старательно делают вид, будто лучше предпринимателей знают, что тем нужно, используя государственную машину для паразитизма на бизнесе, на тех, кто производит богатство общества - реальное наполнение всех тех цветных бумажек, которые они так стремятся иметь, - товары и услуги. О чем (каждый в свое время) говорили и Путин, и Медведев. Но явление паразитизма, как я уже показал выше, не ограничивается только бюрократией. Оно имеет куда большую распространенность, в том числе и среди тех, кого мы традиционно называем предпринимателями и бизнесменами. 

Попробуем рассмотреть, почему паразитизм невыгоден. Казалось бы, что нам за дело до того, что другие станут беднее, если мы за счет этого станем богаче? Так-то оно так. Но если бы все было так просто, и вопроса бы не возникало. Вся проблема в том, что, уменьшая богатство других таким образом, как я это показал выше на примере с банками, мы грабим сами себя, уменьшая поле нашей возможной деятельности. К чему это приводит в итоге? В итоге мы получаем уменьшение объема рынка (то есть страдает и сам монополист) или остановку его увеличения, так как те граждане или организации, которые могли бы потребить продукт монополии при более низких ценах на него, в условиях монополии и неоправданно высоких цен сделать этого не могут. Все это определил в свое время еще Генри Форд, и его успешная деятельность - лучшее доказательство правильности концепции. Способствуя возрастанию богатства контрагентов, мы, наоборот, увеличиваем поле нашей возможной деятельности, его перспективность. Ведь богатство общества неразрывно связано с размером нашего личного богатства. Одного без другого не бывает. Чем богаче общество, тем проще в нем индивидууму стать богатым, тем больше таких индивидуумов. И соответственно - наоборот. В нищем обществе и богатый - беден. 

Но хоть так, хоть сяк, а в итоге получается, что паразитизм контрпродуктивен, так как, воруя или разрушая сейчас, обкрадываешь свое будущее. Просто потому, что сокращается поле деятельности. Да, конечно, каждый такой паразит считает, что он уникален, что уж на его-то век хватит. Но, как показали 90-е, все конечно. Конечны и запасы того, что наработали поколения до нас. Да, пирамида МММ сумела снять сливки, но продолжателям ее дела доставалось все меньше и меньше. А если не останавливать этот процесс, то общество очень быстро станет нищим. И кого тогда грабить паразитам? Они станут такими же нищими, как и то общество, на котором они пытаются паразитировать. Так что паразитировать просто невыгодно, причем - никому. 

Кризисы и их причины 

Рассмотренное выше позволяет подойти и к главной на сегодня теме - мировому кризису. И не только к нему, а к кризисам в целом, к причинам и истокам их возникновения. Из сказанного получается, что одной из основных причин возникновения кризисов является ситуация перегруженности паразитами всех мастей, в результате чего экономика больше не может развиваться, начинает задыхаться и чахнуть. В результате питательная среда паразитизма сокращается, вызывая гибель паразитов, что оздоровляет организм. И тогда получается, что кризис - это просто природный способ очищения от лишних паразитов: как и при любой болезни, страдает весь экономический организм, но изрядная часть паразитов гибнет, и экономика опять начинает рост до следующего обострения. 

И тогда выходит, что рост российской экономики после дефолта 1998 года был связан не только и не столько с тем, что из-за подешевевшего рубля более выгодным стал экспорт, сколько потому, что дефолтом была уничтожена критическая масса паразитов. И это высвободило достаточно ресурсов для роста. 

То же и в случае с мировым кризисом: ведь американская «постиндустриальная экономика» - это не более чем красивое название для паразитической надстройки над мировой экономикой. И как только ее объем превысил некие критические величины, начался кризис, предваренный застоем экономики Запада в течение нескольких лет. Если не будет выполнена основная задача кризиса - освобождение от паразитов (в данном случае - от мирового паразита, США), - то экономика не сможет развиваться. США постепенно из страны с самым большим реальным сектором экономики превратились в страну с самой большой и самой паразитической экономикой в мире. Они стали в некотором роде паразитом в квадрате, потому что на первом уровне, внутри страны, имеют паразитическую «постиндустриальную экономику» - вынос большей части промышленности за рубеж, а внутри - только управленческие структуры и финансовые, занимающиеся преимущественно спекуляциями, а через них - надуванием финансового пузыря. На втором - международном - уровне американский паразитизм действует посредством взимания эмиссионного налога со всего мира за счет использования доллара как средства международных расчетов. 

То есть чем меньше паразитизма в экономике, тем она лучше развивается и тем меньше подвержена кризисным явлениям. 

Возможное лекарство 

Но каким бы привычным, сложным и застарелым ни было заболевание, лечить его все равно нужно. И начинать здесь надо с осознания проблемы. Пока не обозначена проблема, пока она игнорируется, нет возможности начать ее решать. Пока мы не научимся отличать паразитическую деятельность от созидательной, мы не сможем бороться с ней и все будем качаться на качелях - от процветания к кризису. 

Так как основной образ действий паразитов всех мастей - это оседлание некоего стратегического пути (через организацию монополии, например) и паразитирование на нем, то получается, что наиболее перспективным способом борьбы с паразитизмом является создание альтернативных путей. И это касается как бизнеса (недопущение монополий и олигополий), так и государственного управления, где борьба с коррупцией - только верхушка проблемы, истоки которой находятся глубже, в монополии чиновничества на принятие решений. Если, например, сделать так, чтобы один и тот же вопрос можно было решить в нескольких инстанциях альтернативно, а может, даже и в общественных организациях, то одно это уже нанесло бы существенный урон коррупции и паразитизму. Здесь полезно все, что служит для улучшения возможностей самореализации человека, творца, для облегчения ведения бизнеса. 

Только диктатура закона вкупе с возрождением традиций русского народа - жить по правде, по справедливости - может перебороть и очистить наше общество от паразитов. А значит, нам наряду с модернизацией власти нужно возвращаться к истокам, к традициям русского купечества и предпринимательства. А они руководствовались всегда в первую очередь тем, что жить нужно по правде, по справедливости. И эти принципы не только наши, еще в древности стоики сформулировали нечто подобное - «делай что должно, и пусть случится то, чему суждено». 

В самом деле получается, что отношения, которые складываются без паразитической составляющей, в реальности являются вопросом справедливости. Легко укладываясь в ее принципы - справедливая цена, справедливые решения, справедливые отношения между экономическими субъектами. Так это, казалось бы, абстрактное понятие находит вполне реальное воплощение в нашей жизни. И несправедливость имеет вполне материальные последствия - экономические кризисы, падение уровня жизни, бедность и разорение. 

Мы за время советской власти растеряли традиции русского купечества и предпринимательства, утратили, например, понятие «справедливая цена». Сейчас практически нет никакого самоограничения. Возвращение к традициям позволит создать экономику без паразитизма - справедливую экономику. 

Вместо постскриптума 

В декабрьском номере «Политического класса» за прошлый год была опубликована статья Павла Крупкина, посвященная практически этим же сюжетам. 

Сразу хотел бы сказать, что статья, на мой взгляд, очень умная и интересная. Более того, практически со всем изложенным в ней я согласен. Единственное, что мне хотелось бы уточнить, - роль предпринимателя в современности. 

Мне трудно согласится с концепцией коллективного предпринимателя. Увы, но человек так скроен, что любой коллектив нуждается в руководстве. И уже одно это автоматически придает особое значение роли личности. Именно личность оценивает действительность, принимает решения и инициирует процессы. Павел Крупкин, на мой взгляд, упускает один важный момент, говоря о революции менеджеров и переходе к новой системе, к вытеснению предпринимателей в средний и малый бизнес. Дело в том, что в корпорациях мы имеем дело чаще с наследниками предпринимателей, которые в большинстве своем не обладают способностями и характерами основателей. Потому и становится возможным переход власти в организациях от собственников к наемным управляющим. Корпорации делают все от них зависящее, чтобы у них не возникало конкурентов. Отсюда проистекает монополизм. А он по определению менее эффективен, чем система свободного предпринимательства. Предприниматель загоняется в узкий коридор возможностей - либо иди в корпорацию, либо в дворники. Свое дело завести и развить не получится - среда неблагоприятна. Именно поэтому в тех странах, где есть реально действующие программы по поддержанию благоприятной для предпринимательства среды, где ограничивается монополизм, и компаний больше, в том числе и новых частных корпораций. А уже одно это доказывает несостоятельность утверждения, что частный предприниматель неэффективен по сравнению с коллективным предпринимателем. Тем более что и у основания любой сложной техноструктуры стоит человек, который по сути своей является предпринимателем. Тот, кто инициировал ее создание и претворил в жизнь. 

Еще одним фактором, замутняющим общую картину, является вопрос собственности. Я считаю, что собственность - вовсе не отличительная черта предпринимателя, а всего лишь один из стимулов (и не самый главный, кстати) и облегчение управления, так как собственник - сам себе хозяин, и потому ему нет нужды убеждать кого-то в правильности предпринимаемых шагов. В своей книге «Моя жизнь, мои достижения» Генри Форд описывал, как акционеры противодействовали его нововведениям, и в итоге он был вынужден пойти на выкуп контрольного пакета АО (чего делать он изначально не планировал), чтобы не мешали. Они были собственниками, но не были предпринимателями, они были паразитами и балластом - в лучшем случае. Концентрация внимания на собственности мешает вычленить главное: предприниматель - это новатор, предпринимающий новое, небывалое. Человек, преобразующий и организующий среду вокруг себя таким образом, что она становится более эффективной. Другое дело, что, будучи наемным работником, предприниматель зачастую находится в условиях, не позволяющих ему в полной мере реализовать свой потенциал, и потому он предпочитает быть собственником, освобождаясь таким образом от зависимости. Но это следствие, а не причина. Для предпринимателя собственность не самоцель, не самоценность, а лишь средство, инструмент достижения других целей. Так что собственность не делает предпринимателем, тут опять у многих - и Крупкин здесь не одинок - путаница. И приводимые им примеры наемничества предпринимателей ничего не доказывают, потому что в данных случаях предприниматели поставлены в такие условия и не видят иных путей достижения своих целей, кроме как посредством попыток использования уже имеющихся мощных структур, например корпораций. Или действуют по принципу: если никак - то хоть так. 

Но в то же время и сейчас есть классические предприниматели - Билл Гейтс, Билл Хьюлетт и Дэйв Паккард и многие другие. И потому имеет смысл проанализировать: почему предпринимательский фактор стал менее значимым? Что этому мешает? Явно не организационные сложности, ведь и раньше бывали гигантские корпорации и управление ими осложнялось отсутствием современной инфраструктуры и средств связи, Интернета, компьютеров. Вопрос не в том, что предприниматель не способен управлять сложностью. И история, и современность показывают, что может. Проблема здесь, скорее, именно в зарегулированности экономики и отношений собственности, в развитии монополий и олигополий в разных отраслях, невероятном удорожании стартовых условий создания бизнеса. Если в начале века можно было запустить бизнес по производству самолетов в сарае с парой помощников, то сегодня для этого нужен как минимум завод с несколькими сотнями персонала. И так во многом. А это ставит проблему начального финансирования, точнее - абсолютной невозможности его получить. А значит, предприниматель вынужден идти наниматься в корпорацию с робкой надеждой, что когда-нибудь ему удастся в рамках этой корпорации реализовать свою идею. Внешняя среда стала намного менее дружественной к предпринимателю. Их самих меньше не стало, но стало меньше возможностей себя проявить и подняться с нуля. 

А отсюда можно сделать вывод: причина падения предпринимательской активности не в том, что структура современного производства стала сложнее (мы видим примеры того, как современные предприниматели прекрасно управляются со сложностью), а в другом. В том, что перекрыты лифты мобильности потомками тех, кто уже добился успеха, усложнились стартовые условия, среда в целом стала менее дружественной к предпринимателю, в том числе и из-за большей ее зарегулированности. А значит, стоит задача реконструкции системы таким образом, чтобы убрать эти преграды. Вот, собственно, и все. Вопрос не в сложности, на что упирает Павел Крупкин, а в том, что укрепились барьеры, происходит прогрессирующее закостенение структуры. Закономерным итогом развития ситуации (если ничего не предпринимать) будут цеха, а потом и касты. А затем - остановка прогресса. Что мы сейчас и наблюдаем во многих странах, в первую очередь - в развитых.

Автор: Александр Клюшников

Политический класс