Тяжелый зал

Двухмесячная работа над президентским посланием, начавшаяся с публикации статьи «Россия, вперед!» (мы только о публичной говорим, очевидно, что непубличная началась еще раньше), завершилась не сказать чтобы успехом. Собрание нотаблей, ex officio обязанное выслушать речь, похлопало более для приличия.

Двухмесячная работа над президентским посланием, начавшаяся с публикации статьи «Россия, вперед!» (мы только о публичной говорим, очевидно, что непубличная началась еще раньше), завершилась не сказать чтобы успехом. Собрание нотаблей, ex officio обязанное выслушать речь, похлопало более для приличия.

Можно было бы списать это на классовую косность номенклатуры. Сообщение о том, что все далеко не так хорошо и стране потребна серьезная и обширная модернизация, не могло не смущать аналогией с ускорением, перестройкой и разворачивающимися процессами. Тогда это завершилось большими приключениями, до повторения которых не всякий нотабль охоч. Но сложность в том, что бытующее в среде артистов выражение «тяжелый (вар. трудный) зал», обозначающее неблагосклонную аудиторию, чуждую контакта с выступающим, относится не только к собранию нотаблей. Хотя и это неважный признак. Идти полностью поперек действующей номенклатуры, не имея в ее рядах особых симпатизантов, — дело довольно сложное.


Нотабли, однако, хотя бы они и льстили себя обратным суждением, не живут полностью независимыми от общества. Существуй в обществе, как это было, например, четверть века назад, серьезнейший и массовый спрос еще даже не на перемены, но хотя бы на намек насчет таковых, это бы сказалось. Уже умирающему К. У. Черненко в его последнюю публичную речь вставили что-то про перемены и обновление, а слова Ю. В. Андропова про то, что мы сами не знаем, какое общество построили, пленум ЦК КПСС в 1983 г. встретил бурными, продолжительными аплодисментами. Хотя, казалось бы, чему было аплодировать? Тому, что по итогам тяжких и кровавых 65?летних борений родили не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку? Аплодировали начальственной ереси, всего лишь намеку на сомнение в ортодоксальном учении. Цековские хряки 1983 г., чьи сердца требуют перемен, — такие парадоксальные картины случаются, когда ветер истории сильно дует в паруса.

Как в Кремлевском зале конца 2009 г., так и — что еще более важно — за его пределами в смысле ветра истории наблюдался полный штиль. Сердца ничего не требовали, задействован, судя по реакции, был в основном тот внутренний орган, который выделяет желчь. Из чего никак еще не следует, что идея впередовской (модернизаторской тож) широкой общественной коалиции неправильна или, хотя и правильна, в принципе неудобоисполнима. Но зато следует, что шаг к ее созданию был сделан совершенно недостаточный.

Одна из причин случившегося указана выше. Нехорошо, как верно заметил Ю. В. Андропов, совсем не знать, какое общество мы построили, но еще хуже твердо знать, и при этом знать неправильно. Между тем создается впечатление, что именно эта неудача постигла президентский мозговой трест. Слишком явной и слишком сильной представляется убежденность наперсников Д. А. Медведева в том, что мы построили общество позднего застоя, готовое, как и четверть века назад, ловить сигналы, требовать перемен и вдохновляться (по крайности, поначалу) идеями перестройки. И, следственно, улучшенная и дополненная тактика апрельского (1985 г.) пленума ЦК КПСС с последующим хождением в модернизационные массы принесет улучшенные и дополненные результаты. Правильнее было бы исходить из того, что мы по-прежнему не знаем, в каком обществе живем, но это общество какое-то существенно другое (необязательно хорошее и лучшее, но — другое), нежели четверть века назад, и от попытки повторного вхождения в ту же реку не выйдет ничего, кроме конфуза. Сколь бы ни было обидно жеребцам стоялым, вдруг ощутившим себя то ли в 1985?м, то ли в 1989 г.

Если попытаться сформулировать, в чем оно другое, можно сказать, что как раз при отсутствии ветра истории — накопленной за долгие десятилетия разности потенциалов, которая может быть колоссальной движущей силой, а может и всесжигающей — если сдуру закоротить. В отличие от советского история путинского режима насчитывает менее десяти лет, и такой разности потенциалов она создать даже и теоретически не могла. Тем более что не было и особых практических действий по ее созданию. Не было ущемления простейших свобод — веруй во что хочешь, езди куда хочешь, читай и говори (ну последнее не слишком громко и не по Первому каналу ЦТ) что хочешь. Не было жесткого запрета на обсуждение собственной недавней истории, люди были вольны рассказывать о пережитом ими все, что хотят. Не было диспропорций, полностью перекореживающих все хозяйство, не было замкнутой валютной системы, когда чуть тронь — и все выходит в окончательно неуправляемый режим. Не было товарного дефицита и, соответственно, мифологического Запада, встающего недосягаемой и манящей картинкой царства блаженных. Было много другого, порой весьма нехорошего, но вот этого, длящегося десятилетиями и дающего вольтову дугу, наблюденную нами при Горбачеве, — этого не было. Соответственно, планировать тактику современного развития исходя из принципа «перестройка-2», хотя бы планировщику и перестройка-1 чрезвычайно нравилась, — есть признак малой проницательности.

Создание впередовской коалиции — дело самое насущное, но надобно понимать, что никакой вольтовой дуги тут не будет, а если что и будет, то спокойное и медленное формирование. Зажигаться не с чего. Ибо зал в самом деле тяжелый, а широкие модернизаторские массы, без которых коалиция тоже не состоится, слишком часто в последние годы слышали: «Перетопчетесь». Они и перетаптывались, но нетрудно понять, какую степень благосклонности это в них формировало.

При столь тяжелой аудитории, не склонной прощать никаких огрехов, настроенной неблагожелательно (и при этом, похоже, на совсем другую волну, нежели та, на которой вещали), оратору, чтобы растопить лед, следовало бы выступать не то что на пятерку, а на семерку с плюсом. Тогда как с точки зрения риторической организации — и чем спичрайтеры занимались? о чем думали? — оно и на пятерку никак не вытягивало. При отсутствии ветра истории политику-ритору надо грести, как на галере; между тем гребных усилий, приближающих к желанной цели, не наблюдалось. Остается выгребать дальше — 12 ноября жизнь не кончается.

Максим Соколов, колумнист журнала «Эксперт»

Эксперт
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе