«Власть начинает манипулировать общим протестом»

«12 рассерженных избирателей» расспросили Ирину Прохорову про «новую интеллигенцию»

Ирина Прохорова, главный редактор журнала «Новое литературное обозрение» стала очередным гостем блог-шоу «12 рассерженных избирателей». Речь пошла не о ее брате, кандидате в президенты Михаиле Прохорове, а о том, что такое интеллигенция и как строятся ее отношения с властью. Интеллигенция – явление временное, она исчезает, как только появляется гражданское общество, считает Прохорова.

- Мы можем говорить о том, что сейчас в стране появилась новая интеллигенция?

- Проблема определения интеллигенции встает на каждом витке истории, в каждом поколении. Интеллигенция как само понятие, которое трудно охарактеризовать, но все понимают, о чем идет речь, появляется в XIX веке, после реформ Александра II. Если мы посмотрим на историю России, то увидим, сам феномен интеллигенции – это зарождение гражданского общества в стране, где нет политических свобод и инициатив, возможности независимой инициативы в любой сфере. В советское время интеллигенция объединялась вне зависимости от профессиональной деятельности на той площадке, где можно было объединиться – культура, литература, вырабатывалось другое поведение, другая система ценностей. Это была попытка построить открытое общество в стране с традицией тирании, самодержавия, а потом и тоталитаризма. Сопротивление и развитие общества шло через этот «кодекс интеллигенции». Вспомните песни Высоцкого, Окуджавы – они пели о личном пространстве, любви, гуманности. Недаром разговоры о кризисе интеллигенции начались в 90-ые годы, когда началось структурирование нормального гражданского общества. Проблема в том, что мы опять заговорили об интеллигенции, я боюсь, что за последние десять лет социальное поле зачистилось настолько, что люди потеряли возможность свободно действовать.

- Значит, интеллигенции как таковой в странах развитой демократии нет?

- Если мы посмотрим историю XX века в странах, где общество было подавлено, там тоже появляется прослойка людей, которые очень похожи на интеллигенцию. Это люди, которые исповедуют другие ценности. Если мы сейчас посмотрим историю с Химкинским лесом, с «синими ведерками» - это и есть акции гражданского общества, эти акции идут снизу. Мы видим, как мы заново пытаемся построить гражданское общество, интеллигенция не просто перестает существовать, эти люди просто занимают свои ниши.

- Получается, интеллигенция – это явление временное? Появляется протестный электорат, а потом интеллигенция исчезает?

- Протестный электорат совсем не обязательно должен быть интеллигенцией. Мы говорим о другом – появляется огромное количество людей новых профессий, они хотят жить в другом обществе – свободном, открытом, демократическом, они хотят работать в разных сферах, быть инициативными. А среда им этого делать не дает, поэтому им приходится довольствоваться очень узким спектром.

- Вежливость – один из критериев, признаков интеллигенции?Многие отмечали, насколько вежливо вели себя участники митингов на Болотной и Сахарова...

- Критерий другой. Люди, которые вышли на манифестации, вышли не требовать хлеба и колбасы, они вышли требовать достоинства. Это униженное достоинство и рождает агрессию и хамство. Люди, пришедшие на митинги, обрели достоинство, и эта раскрепощенность дает людям возможность вежливости, это важный фактор. Да, там царила совсем другая атмосфера, даже милиционеры были вежливые. Это говорит о том, что в открытом, демократическом обществе снимается большое количество проблем, в том числе и хамство.

- Некоторые «разделяют» участников уличных акций: пришедших на Болотную площадь называют «креативным» классом, на Поклонную – «рабочим» классом. А Станислав Говорухин в одном из недавних интервью сказал, что у нас есть несколько «интеллигенций», а та ее часть, которая ходит на Болотную площадь – это «говно нации»…

- Власть начинает манипулировать общим протестом. Она воссоздает самую трагичную ситуацию, связанную с понятием «интеллигенция». Власть переводит протест в план привилегированных сословий. Это страшная советская традиция, когда к интеллигенции причисляли только представителей нескольких профессий. Но и на Болотной, и на Сахарова были представители разных профессий – от шоферов до суперинтеллектуалов. Постоянно идет водораздел: «какой-то там народ» и «какая-то там интеллигенция». Эти разговоры про то, что кто-то там «г», эти типичные разговоры царедворца, который считает возможным делить людей на «хорошую» и «плохую» интеллигенции. Это абсолютно советское сознание, его результат - манипуляции, попытки увести нас от понятия «гражданского общества» - объединения профессионалов, микрогрупп. Это тот буфер, который не позволяет государству гробовой плитой на нас лечь.

- Вы много путешествуете, часто бываете в регионах. Вы видите там какие-то зачатки появления гражданского общества, встречаете активных граждан?

- Дело не в регионах. Проблема общества в том, что оно сильно фрагментировано, что нет многих возможностей. Я привожу один и тот же пример – Красноярская книжная ярмарка. Когда мы 5 лет назад ее организовывали, нам местные жители говорили, что мы опоздали, потому что люди больше не читают. В прошлом году мы проводили эту ярмарку – в городе-милионнике через нее прошли 40 тыс. человек. И это не только мифическая интеллигенция, это все слои общества. Люди очень активны, они быстро учатся новым формам деятельности, просто никто системно этим не занимается. Культура у нас – это какая-то добавка к соцполитике, экономике, вместо того, чтобы понимать, что это и есть инвестиция в будущее. Все в порядке с людьми, просто им не дают самореализовываться.

- Мы все говорим о культуре как о какой-то спущенной сверху программе. А как повысить внутренний уровень культуры людей? Что делать с теми, кто пьет пиво, лузгает семечки и никто, даже если им дать билеты, не пойдет в театр или музей?

- Во-первых, школы. Во-вторых, у нас огромное количество индустриальных городов, страшных «коробок». Какое эстетическое воспитание вы хотите получить от тех, кто вырос в таком окружении? Кто занимается просвещением? Каков статус учителя, особенно сельской школы? Он очень низкий, не престижный. Посмотрите, кто у нас из бюджетных организаций меньше всего оплачивается – учителя, врачи, судьи, милиция, юристы. Это все категории профессий, которые связаны с человеком – обеспечение здоровья, жизни, интеллектуального развития. Что вы еще хотите? Куда идти людям, кроме как к ларькам? Это и есть государственная политика, отношение к человеку.

- А какую государственную политику вы могли бы предложить нам в случае, если ваш брат выиграет президентские выборы?

- Если говорить обо мне как о гипотетическом министре культуре, я бы собрала экспертов и разработала долгосрочную государственную программу культурной политики. У нас ее нет. У нас – люблю этого человека – дам ему грант, не люблю – не дам. Весь мир сейчас работает и поднимает стагнирующие регионы за счет культурных технологий.

Все, что мы знаем о культурных технологиях пока – это культурный туризм. Это не просто бизнес, это реальное использование культуры для развития страны. Я приведу один пример – из школьного учебника мы знаем, что был такой Рурский бассейн – самый мощный индустриальный бассейн в Германии. Так вот, в 80-ых годах прошлого века там произошла следующая история: бизнес перевел все производство в Азию, где было дешевле, пять с половиной миллионов человек остались без работы, осталась и загаженная территория на много километров. Это стандартная российская ситуация, у нас полстраны в таком состоянии. Что сделали, воспользовавшись новыми технологиями? Бизнес вместе с государством вложили деньги и построили там то, что я условно называю «интеллектуальный Диснейленд» - галереи, музеи, культурные кластеры. Вокруг них развился бизнес: отели, кафе, сувениры. Пять с половиной миллионов человек остались заняты в культурной бизнесе. Это маленький пример, но для этого требуется профессиональные кадры, которых у нас нету, новый уровень учителей. Если мы посмотрим на всю учебную лестницу специалистов, которых у нас готовят, то мы увидим, что нас всех готовят не к тому. У ребят нет будущего. Если нет общей стратегии, деньги уходят в песок.

- К разговору о поддержке частных инициатив - по телевизору все время показывают Надежду Бабкину, а Сергея Старостина, например, не показывают вообще. Есть много самородков, которые не получают поддержку – ее получает массовый продукт.

- Совершенно верно. К этому приводит отсутствие госполитики в области культуры, представляется только ее явная часть – народное пение, Большой театр… Это замечательно, но современная культура вообще не входит в систему понятий, так и получается то, что мы все время видим одни и те же коллективы, и это выдается за единственную культуру. Огромное количество талантов и разные виды культур можно произрастить с помощью поддержки, но никто этим не занимается. Инициативы частных фондов государство не приветствует – получается и сами не помогают, и никому не дают. А запретить можно тогда, когда вы даете что-то взамен, куда люди могут свои идеи направить. Нас обкладывают запретами, но не дают возможности ни физической, ни политической, ни творческой свободы.

источник
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе