Волны демографического ненастья

– Постоянно приходится слышать, что в последние годы ситуация с рождаемостью в России улучшилась. Так ли это на самом деле?

– На этот вопрос однозначно не ответишь. Если в последние три года, то «нет», а если за десять лет 2006-2015, то «да». Политика материнского капитала и роста детских пособий, наряду с позитивным воздействием демографической волны 80-х годов (вступление в брачно-репродуктивный период численно возросших когорт вследствие брежневской политики 1981 г.) временно повысила с 1.3 в 2006 г. до 1.8 в 2015 г. среднее число рождений на одну женщину 15-49 лет.

После 2015 года среднее число рождений, увы, стало снижаться, достигнув в 2018 г. менее 1.6 рождений. В ближайшее десятилетие заявит о себе новая демографическая волна (рожденных в депопуляционные 90-е годы), что сократит в два раза численность репродуктивной когорты 25-34 лет, и тем самым уменьшит среднее число рождений на женщину, но до какой именно величины – пока неясно.

Надо принять в расчет, сохранятся ли тенденции сокращения установок на число детей, а также меры поддержки семей и среагируют ли вновь на них уже «отрожавшие» и реализовавшие свою потребность в детях когорты 20-49 лет. Важно знать к тому же, будут ли блокироваться в дальнейшем низкие установки детности новых брачно-репродуктивных поколений. Если же увеличатся размеры материнского капитала и детских пособий, возможности использования их, тогда среднее число рождений во всех репродуктивных когортах скорее всего удастся стабилизировать на уровне 1.4-1.6. Но этого слишком мало для обеспечения замещения старших поколений младшими. Уже в 2018 г. в РФ естественная убыль составила около 80 тыс., поскольку нет демографического «запаса» в структуре населения, перекрывающего действие низкой рождаемости.

Однако при хорошем потенциале демографической структуры убыль населения из-за низкой рождаемости, не компенсирующей смертность, наступает не сразу, а через несколько лет. Например, в середине 70-х гг. демограф В.Н.Архангельский предсказал наступление депопуляции в европейской части СССР в начале 90-х гг., предположив, что запаса инерционного роста населения под влиянием перевеса молодых поколений над старыми – при среднем числе рождений 1.9 – хватит лишь на 20 лет, что собственно и произошло: в 1992 г. в России началась депопуляция.

«Шоковая терапия» лишь наложилась на этот процесс, блокируя реализацию снижающихся репродуктивных установок на уровне 1.17-1.30 рождений в 1992-2006 гг. Но в общественном мнении стал популярным стереотип, приписывающий убыль населения не кризисному типу воспроизводства, а резкой перемене политического строя и понижения уровня жизни в стране.

Следует особо подчеркнуть, что демографическое ненастье наступило в нашей стране еще в советскую эпоху, в период послевоенного благополучия и хрущевской оттепели – с середины 60-х годов прошлого века, когда сложился суженный режим воспроизводства населения*. При суммарном коэффициенте рождаемости меньше 2.1 на одну женщину (с 1969 по 1979 гг. в РСФСР это число рождений упало с 1.97 до 1.90) поколение матерей не замещается полностью дочерьми, т. е. распространение малодетности семьи (1-2 ребенка) не обеспечивает нулевое воспроизводство населения. Эта ситуация предвещала скорое наступление убыли населения и тогда в 1981 году были приняты меры поддержки работающих матерей по совмещению ими их профессиональных и семейных ролей. В результате коэффициент рождений в 1989 г. вырос до 2.1, отодвинув срок депопуляции на 5 лет.

Прирост рожденных в 80-е годы в сравнении с 70-ми гг. образовал первую демографическую волну, положительно повлиявшую на временное увеличение коэффициентов рождений в 2006-15 гг. третьей волны. Однако упадок рождений в 90-е годы второй демографической волны отрицательно сказывается на нынешней и предстоящей рождаемости периода 2016-2025 гг. Это, в свою очередь, закладывает основы четвертой волны демографического спада). Таким образом, чередование демографических волн подъема и спада коэффициентов рождаемости происходит в пределах суженного воспроизводства населения – в эпоху демографического ненастья, которая почти 30 лет сопряжена с колебаниями убыли населения (депопуляции из-за сверхнизкой рождаемости и малодетности семьи).

Стратегия демографической политики при этом заключается не только в том, чтобы смягчить и предотвратить волны демографического спада, а чтобы использовать волны подъема для прекращения полувековой эпохи ненастья, – суженного воспроизводства населения. Добиться этого можно путем улучшения и демографической структуры (по полу, возрасту, брачно-семейному состоянию), и одновременно посредством укрепления семейно-детного образа жизни (роста законной и стабильной брачности, усиления потребности в детях).
 

– Но почему российские семьи часто не хотят заводить больше одного ребенка?

– У нас половина браков через 9-10 лет заканчивается разводами и иначе не может быть в стране, где десятки лет проводилась политика извлечения женщин из семейного домохозяйства в пользу общественного производства. В 1991 г. при переходе к рыночному капитализму никто не ставил задачу реанимации класса домашних хозяек, ликвидированных в 30-е годы в ходе «раскулачивания» т. е. «раскрестьянивания» сельской семьи. Поголовная занятость наших женщин в наемном труде, их конкуренция с мужчинами за рабочие места и равно-низкую зарплату привела к «ожесточенному равенству» с теми, кто, придя домой, как бы превращался из врага в подкаблучника. Недоучет в индивидуальной зарплате мужчин и женщин, семейного труда по воспроизводству населения привел к экономической вредности деторождения и тем самым семьи, брака.

Многочисленные наказания за рождаемость – нехватка жилья и кв. м., рост расходов за коммунальные неудобства в зависимости от числа детей, расходов по содержанию и воспитанию их – все это привело к рациональной реакции народа на всю эту охрану семьи и детей – к массовой однодетности и бессемейности сожителей (рожают чадо как бы для себя, а изымает его из семьи в виде рабочей силы ежегодно за 0.5% ВВП любимое наше государство, испытывающее не потребность в детях, а в трудовых ресурсах от 15 до теперь уже 65лет). Да и эти все политэкономические коллизии обречены пропускать через себя и переваривать в хрущобной ячейке три разнополовозрастных эго –папа, мама и я. Посему – ссоры, склоки, драки трех одиночеств (кстати в семьях с несколькими детьми в 2.5 раза реже разводы, чем в однодетных). Ибо формула развода такова: в супружеской паре двух Я каждый произносит свой безответный монолог: Я центр вселенной, а ты периферия, я лучше вас всех, худших, вы нужны как вечно виноватые…
 

– Так малодетность – это все-таки следствие чего? Только лишь жилищные трудности и неправильное планирование руководства страны тому виной?

– Политика «материнского капитала» и увеличения детских пособий повышает коэффициенты рождаемости за счет улучшения условий реализации имеющейся у большинства населения потребности семьи максимум в двух детях, но не за счет роста самой потребности в детях. Результаты выборочных опросов семей в 2007-2018 гг. показали, что не происходит роста установок на троих детей – напротив, ценность наличия нескольких детей в семье понизилась, а одобрение однодетности и добровольной бездетности повысилось.

Хотя однодетность среди семей с детьми преобладает (64%), ориентируются на нее до брака лишь 7-10% учащейся молодежи. Собирались иметь одного ребенка непосредственно перед вступлением в брак 12.7%, а в браке – 23.3% россиян (в Центральном Федеральном округе – 31.0%). Поэтому примерно треть семей из фактически однодетных испытывала потребность в единственном ребенке, тогда как остальные просто не смогли реализовать свою потребность в нескольких детях. Точно также среди 30% двухдетных семей есть те, кто полностью удовлетворил потребность в двух детях и кто заблокировал свою потребность в трех детях.

Обычно недооценивается значение потребности в детях и преувеличивается роль трудностей и помех к рождению – «вот если бы не они, бы мы вам нарожали…» Думают, что потребность в детях неизменно высокая и все дело в устранении помех. Да, трудности действительно есть – сегодня рождение любого ребенка экономически не очень выгодно для семьи. Но люди в деторождении ведут себя нерационально, нетранзитивно с точки зрения логики. Потребность в детях проявляется через самотрансценденцию, когда эгоцентрист выходит за пределы своего эгоизма и ограничивая сам себя в своих эгоистических устремлениях социально-статусного свойства приходит к бескорыстию, альтруизму. Жертвенность материнская – тому пример. Один ребенок в семье уменьшает наполовину эгоизм каждого из супругов, двое детей превращает их в альтруистов, где естественно совмещаются отцовство и материнство. Трое и более детей уже для всего мира и Бога – это выводит их за границы общепринятой социальности; отец тут как бы архангел, а мать святая мадонна. И однодетная масса чувствует эту особость инакодействующих уже в другой системе добра, правды и красоты (отменяющей их привычные устои благополучия и успеха) через зависть, оборачивающуюся враждой к новым диссидентам, к новому статистически ничтожному меньшинству.


– А что такое историческое ослабление потребности в детях?

– Историческое ослабление потребности во многих и нескольких детях до уровня однодетности и даже добровольной бездетности проявляется при смене поколений. На протяжении одного репродуктивного поколения при вступлении в брак уровень потребности в детях остается неизменным, но реализуется не полностью, и этот заблокированный уровень становится исходным для следующего поколения и т. д. Со второй половины ХХ века в странах евромодернизации и в России потребность в детях сокращалась на 1 примерно за 30 лет.

Для справки: Новые поколения вступают в законный брак все позже, и с еще более низкими установками на число детей, поэтому в 2030-2040 гг. увеличение уровня рождений за счет увеличения численности браков среди рожденных в 2006-15 гг. может быть незначительным без новых мер поддержки семьедетности. Продление действующих мер материнского капитала и детских пособий может повысить коэффициенты рождений до 1.7-1.8 через улучшение условий реализации потребности в двух детях, но потребует дополнительных средств. В странах ЕС тратится сейчас в 10 раз больше средств на детские пособия, но и там семей с 3 и более детьми примерно 15-18% (а надо 50% среди семей с детьми для простого воспроизводства), тогда как у нас лишь 7%.

В связи с этим задачей семейно-демографической политики становится усиление потребности в трех детях, распространение ее среди большинства семей. И возникает проблема – как добиться этого?


– Кризис семьи и престиж семьи – это полярные понятия? Что делать для преодоления кризиса семьи и повышения ее престижа?

– Кризис института семьи связан с невыполнением репродуктивной функции из-за перехвата другими институтами семейных функций по обучению и воспитанию детей. Семье оставлена функция деторождения и содержания детей по рыночным ценам при ликвидации производственной функции семьи с совместной деятельностью родителей и детей. Отсюда идет массовая однодетность и элиминирование семейно-домашнего воспитания и обучения детей самими родителями, а не чужими дядями и тетями.

Что делать для устранения затяжного кризиса семьи и в России и в мире? Надо преобразовать цивилизацию рыночного капитализма, которая с XVII-XVIII веков, эксплуатируя доставшуюся нам в наследство от сельско-семейной экономики систему норм многодетности семьи, довела дело до массовой малодетности развитых стран, и доведет до депопуляции мирового населения в последней трети ХХI столетия.

Для этого прибыль от капиталистического производства, остающаяся после вычета расходов, связанных с производственной деятельностью, должна доставаться не целиком владельцам капитала, а делиться на три части:

– на восстановление окружающей среды во избежание экологической катастрофы;

– на воспроизводство населения, обеспечение режима простого воспроизводства во избежание депопуляции;

– на умножение капитала владельцев средств производства и финансов.

Треть прибыли на демографическое воспроизводство должна пойти на инвестиции в родительский труд семьи по формированию личности в процессе домашнего обучения и воспитания нескольких детей, по подготовке здоровых и социально компетентных людских ресурсов. Для родителей, совмещающих семейные роли с профессиональными, в наемном труде зарплата должна обеспечить не только жилищные условия для поддержания здоровья и существования самих работников, но и возможность родительского труда по социализации подрастающих поколений.  

На прочном экономическом фундаменте семейного благополучия (без уменьшения душевого дохода семьи при рождении детей любой очередности и без коммунально-бытовых наказаний за деторождение) должна строиться семейно-демографическая политика по усилению и массовому распространению потребности в семье с несколькими детьми. Эта политика базируется на свободе выбора человеком любого вида семьи и брака, демографического поведения и предполагает исключительно разнообразие форм социально-культурного и социально-символического поощрения семьедетности. Все сферы социума должны быть сфокусированы на потенциале семейного образа жизни. Все СМИ, кино, литература и вообще искусство должны постоянно и системно пропагандировать позитивные стороны семейного лада и творчества на протяжении жизненного цикла личности. Эта работа повысит ценность семейности и семейно-родственных отношений в общей системе человеческих проявлений солидарности, и в конечном счете даст конверсию потребностей человека, преобразования их на основе подлинно гуманной потребности в детях. Повышение престижа семьи, престижа материнства и отцовства, престижа взрослого человека не инфантила, а семьянина уменьшит долю одиноких холостяков и позволит дать демографический результат релевантной детности.


– Грозит ли России демографическая катастрофа в будущем? Какие меры надо принять сегодня, чтобы избежать этого?

– Если ничего не делать в демографическом отношении и общественности и правительству и парламенту, т. е. пустить все на самотек мы получим усугубление кризиса, демографическую деградацию общества. Весь строй жизни в рыночной экономике и стяжательском социуме продуцирует изо дня в день тотальную малодетность с ее финалом бездетности… Но это недопустимо. Депопуляционная экономика требует людского наполнения зияющих пустотой рабочих мест. Привлечение иммигрантов неизбежно уже сейчас, а на преобразование строя жизни нужно почти полвека. Практически до середины XXI века мы обречены на балансирование численностью населения в России в пределах 150 млн. – за счет комбинирования детскими пособиями и материнским капиталом с притоком иммигрантов из Азии и Африки и с постепенной сменой коренного населения пристяжным… И все-таки где-то глубоко в клубке душевных излучин я остаюсь оптимистом и верю, что вдруг – вопреки всему! – мир повернется от затхлости демографического ненастья к свежести демографической весны…

________________

* В России, как и в других развитых странах давно снижается рождаемость, что ведет к распространению низкой и сверх-низкой рождаемости (СКР – суммарный коэффициент рождаемости ниже значения 2.1 детей на одну женщину репродуктивного возраста). Это рубеж простого воспроизводства населения, когда нетто-коэффициент равен 1.0, т. е. если обеспечивается замещение родителей детьми, точнее матерей – дочерьми. Расширенный тип воспроизводства в случае превышения 1.0, суженный тип – при нетто-коэффициенте ниже 1.0. С середины 60-х годов в РСФСР сложился суженный тип воспроизводства и режим простого (нулевого) воспроизводства (когда не растет и не уменьшается численность) мог быть теоретически обеспечен лишь пятыми-шестыми рождениями. Эта ситуация предрекала скорое наступление депопуляции (естественной убыли населения), однако, принятые в 1981 году меры поддержки профессионально занятых матерей привели к временному повышению СКР до 2.01 в 1989 г. и отодвинули сроки депопуляции до 1992 г.

Поделиться