- Я работала преподавателем в музыкальной школе. Время было тяжелое, денег не платили. Надо поднимать двоих детей. А в это время за границей жила моя родная сестра, которая вышла замуж за датчанина. Это и подтолкнуло меня к отъезду из России, - говорит Елена Махнева, решившая круто изменить и свою жизнь, и жизнь своих детей. Но хороша страна Дания, а Россия лучше всех. Насколько они русские люди, поняли только под небом чужой и холодной страны. И их неудержимо потянуло на Родину. К тому времени Илья говорил на датском, как принц Гамлет. А заодно с языком великого сказочника Андерсена выучил английский, французский, немецкий. Путешествуя с бабушкой по Гамбургу, служил для нее ходячим русско-немецким разговорником. Но самое главное, на родине викингов мать и сын Махневы приобщились к религии и стали посещать приход Русской православной церкви. Елена пела на клиросе, Илья пономарил, помогал священнику на службе и в алтаре. - Илюша, тебе не тяжело ходить со мной в церковь? - как-то спросила его мать. - Вставать рано тяжко. Но я никогда не жалел, что пошел в храм. Для застенчивого, доброго, душевно чистого мальчишки православие стало олицетворением всего светлого и чистого, что есть в жизни, и было неразрывно связано с чувством патриотизма. Отправляясь в школу, Илья намеренно носил напоказ футболку с надписью «Россия», гордясь этим и терпя насмешки датских детей. В Свято-Алексиевскую пустынь, православную общину на Переславской земле, мать и сына привели восторженные отзывы в интернете и стремление жить в православной среде. Впрочем, и родная бабушка Ильи Махнева, чуть раньше их появившаяся в этом братстве милосердия, в первое время была в восторге: «Если есть рай на земле, то только здесь!» Елена Ивановна сразу впряглась в работу во славу Божию и на благо обители и детей. Работала в библиотеке, в школе искусств, в гимназии, где преподавала латинский язык, закон Божий, основы православной культуры, церковнославянский язык, выполняла обязанности педагога-воспитателя. Помимо основных послушаний имела и ежедневные церковные. Спать удавалось не более 4 - 5 часов в сутки. Осенью в десятый класс пошел и Илья. - Помню, на первом уроке литературы им задали наизусть стихотворение Фета. Как Илюша старался его запомнить! Мы с ним учили его буквально по строчкам. А после урока преподаватель мне сказала: «Илья так рассказал, что мне плакать хотелось», - вспоминает Галина Михайловна, родная бабушка юного репатрианта из Дании. Сказать, что ему было трудно учиться, - не сказать ничего. Ему было очень трудно. Надо было заново учиться писать по-русски, осваивать русскую орфографию и пунктуацию. Помимо этого педагоги на родине Нильса Бора не слишком обременяли своих учеников знаниями точных наук. И в математике, физике, химии он был совершенно не «копенгаген». Но Илья очень старался. К сожалению, эти старания замечены не были, и, когда в конце учебного года практически всех ребят поощрили за различные успехи, Илья Махнев не получил ничего. - Мне было так обидно за сына. Казалось, что многие ребята получили награды только за то, что ходили на уроки. Я подошла к классной руководительнице, и Галина Павловна от себя лично подарила ему энциклопедию по русскому языку с трогательной надписью: «Дорогой Илюша! Эта книга из моей личной библиотеки. Ты большой молодец, ты многого достиг уже в этом году. Изучай и дальше родной язык, вникай в его тонкости. Я рада была с тобой познакомиться. Ты надежный, настоящий. Успехов и удачи! 7.07.2010 г.». А между тем чуткая и светлая душа Ильи Махнева уловила совсем другое: не все ладно в Свято-Алексиевском королевстве. Казалось бы, основатель пустыни отец Алексей (Василенко), ныне иеромонах Петр, делает великое дело. На своей частной земле он собрал около двухсот детей из различных регионов страны, добрая половина которых - дети-сироты, дети из неблагополучных и неполных семей, и прикладывает массу усилий, чтобы дать им достойное образование и воспитание в духе православной церкви и традиционного русского народного уклада. Для них на территории пустыни построена прекрасная гимназия с замечательными педагогами и комплексом из двадцати различных музеев - с коллекцией бабочек со всего света, тропических кузнечиков, еще не описанных наукой, с древнегреческими вазами, поясом из последнего племени людоедов... Для них богатейшая библиотека и не менее роскошная видеотека, включающая лучшие художественные и научно-популярные фильмы всех времен и народов. Для них ежегодные поездки «на юга», археологические экспедиции в Крым и на Байкал, сплав по рекам Карелии, культурно-познавательные экскурсии по городам и весям страны, двухнедельные курсы живописи в Эрмитаже... Для них школа искусств, клуб путешественников Федора Конюхова, православный кадетский корпус имени Александра Невского, воспитанники которого всегда являются истинным украшением военно-патриотических праздников, проводимых в Переславле. И для их же блага запрет на курение, алкоголь, просмотр телевизора, прослушивание рок-музыки, пользование мобильным телефоном, интернетом, непотребное чтиво. Но в этом особом мире с его особым укладом Илья Махнев не увидел того, чего так жаждала его православная душа. Вся духовная жизнь в пустыни свелась к формальному совершению служб, правил, круглосуточному вычитыванию Псалтири и многочисленных акафистов, бесконечным епитимьям в виде тысячных поклонов и крестных ходов. Окончание на 15-й стр. На снимках: Илья Махнев. - В первые дни Великого поста дети по шесть с лишним часов проводили в церкви: три часа утром и три - вечером. Они просто падали от усталости. При этом запрещалось присесть даже на минутку. Некоторых малышей порой даже ставили на тумбочку с углублениями в виде отпечатка стопы ног, приучая их к неподвижному стоянию. Одна девочка до сих пор у меня перед глазами. Идет служба, а ей смертельно спать хочется. Стоит, а ее то в одну сторону мотает, то в другую, - рассказывает бабушка Ильи. Дети слушали церковные тексты и мало что в них понимали, стояли на службе и думали, когда же она закончится, причащались и исповедовались под галочку воспитателя напротив своей фамилии. И практически никогда не слышали живую проповедь священника, которая так важна в их возрасте. - Что это за вера? - задавал Илья вопрос и не получал на него ответа. Живя среди, казалось бы, близких по духу людей, он оказался бесконечно одинок. Мать с утра до вечера пропадала на послушаниях - жизнь в пустыни до поры до времени ее вполне устраивала. Близкого друга Илья так и не нашел. За два с лишним года никто не поговорил с ним по душам, не вызвал на прямой разговор, не узнал его по сути. И это не могло не сказаться на его душевном состоянии. Он стал замкнутым, ушел в себя, началась депрессия. Врачи-психиатры, к которым привела его мать, не нашли у него ни шизофрении, ни паранойи, ни другой психической напасти, а всего лишь «особенность личности». Эта особенность проявлялась в участии Ильи в областной олимпиаде по английского языку, где он отстаивал честь Свято-Алексиевской гимназии, в состязании среди сверстников в знании латинского языка в МГУ, в великолепном чтении стихов, в блестящей игре в самодеятельном театре - он буквально преображался на сцене, в его откровенных словах на воспитательном совете пустыни, что «теряет веру» и уже «потерял доверие к духовенству», в открытом протесте против той жизни, которая его окружает. Ему запрещали слушать рок-музыку, а он любил песни Кинчева и «Алисы». Ему запрещали курить, а он считал себя взрослым самостоятельным человеком и начал потягивать сигареты. - Незадолго до своей гибели Илья возвращался из Ярославля, где проходил обследование. Я знала об этом и решила его встретить, - с дрожью в голосе вспоминает бабушка. - Вижу, идет мой Илюша: веселый, улыбающийся, слушает музыку. А навстречу ему на автомобиле помощник настоятеля Владимир Крылов. Он уже проехал мимо Ильи, как вдруг дал резкий ход назад, подскочил к внуку, сорвал с него наушники, выхватил сумку, в которой он вез сигареты для ребят. Высыпал все на землю и начал топтать ногами. - Я видела состояние сына. И когда собралась на учебу в Данию, на сессию в университет, просила настоятеля отпустить Илью с собой. Надо было оформить на него документы, чтобы он мог после 18 лет свободно приезжать в Данию, где у него остались родственники. Он должен был знать, что не все мосты для него сожжены. Но я получила отказ. 21 октября 2011 года приказом управляющего директора православной классической гимназии Свято-Алексиевской пустыни иеромонаха Петра Илья Махнев был отчислен «по состоянию здоровья, несогласию с уставом и внутренним уложением гимназии, нелояльности к образовательному учреждению и обители, неприятию и отторжению правил жизни в гимназии и Свято-Алексиевской пустыни и в связи с фактическим отпадением от духовной жизни православного человека и в целом от православной веры, а также невозможностью имеющимися в распоряжении гимназии средствами помочь Илье в решении его духовных и нравственных проблем». Спустя неделю Елена Ивановна вместе с сыном собралась навсегда покинуть пустынь. Накануне три раза пыталась встретиться с настоятелем, чтобы поговорить с ним и попросить благословения. - Но нас к нему не пустили. В первый день он завтракал, во второй ему делали массаж, в третий опять завтракал. А на четвертый, за день до нашего отъезда, Илья оказался в петле. …В три часа дня после возвращения из переславской поликлиники мать обнаружила сына в келье на турнике, с затянутым на шее кадетским ремнем. Посмертной записки рядом не оказалось. И до сих пор никто из родных и близких Ильи не может поверить, что он сам наложил на себя руки. Ни слова сочувствия и соболезнования не высказали матери и бабушке люди в рясах. Никто из них не дал на похороны ни копейки. Лишь учителя гимназии собрали деньги и тайком передали их Елене Ивановне. И никто из одноклассников не пришел проводить Илью в последний путь. Им было запрещено. Но все равно услышала убитая горем мать их слова: «Илья из нас был самый верующий». Но не смог промолчать настоятель приходов Русской православной церкви Московского патриархата в Дании священник Сергей Бондарев. В его обращении к прихожанам, написанном сразу после трагедии с Ильей, есть такие слова: «Известно, что самоубийц в церкви не отпевают. Однако церковь никогда не действует бездумно. Не молятся лишь за тех, кто намеренно и осознано отверг Бога и Его святую церковь. Как мы видим, Илья не отверг ни Бога, ни церковь, так как он добровольно причастился. А в этом возрасте добровольно причаститься, когда тебя раздирают обычные юношеские противоречия, очень трудно себя заставить. Кроме того, в трагический момент на нем был православный крест. Скорее всего, как мне кажется, те люди, с которыми он отождествил церковь, оказались не на высоте. Видимо, он решил, что те люди, которые его окружают, и есть лучшие представители России и церкви». …Сегодня Илья Махнев лежит на городском кладбище недалеко от Троице-Сергиевой лавры, а его мать все еще ждет ответа на свое письмо в патриархию, в котором есть и такие строчки: «О пустыни снято много рекламы, но для объективности не снять ли эпизод, где на бескрайнем белом кладбищенском поле одинокая, убитая горем мать разгребает снег на могиле 18-летнего сына, погибшего не на войне за Родину, не в криминальных разборках (мальчик отличался особой порядочностью, скромностью и жалостью ко всему живому - он даже муху выпускал на волю), не в автокатастрофе - нет! В знаменитой Алексиевской пустыни, в православной обители...» Золотое кольцо