Станет ли Ярославль глобальной Россией?

Не так давно в Ярославле побывала авторитетнейший специалист в области социально-экономического развития регионов, социальной, политической и экономической географии, доктор географических наук, доцент географического факультета МГУ Наталья Зубаревич. Она прочла в Ярославле две открытые лекции о новых трендах развития области. В числе слушателей была и корреспондент «Северного края».
Регионы без будущего
Первую лекцию на тему «Четыре России: где Ярославль?» Наталья Зубаревич прочла студентам ЯрГУ им. Демидова, вторую – «Россия-2012: регионы и города. Как выглядят Ярославская область и её крупные города?» – руководителям и специалистам предприятий области. Лекции пробудили в слушателях разные эмоциональные реакции: от бурного восторга некоторых студентов – броско, ярко, понятно и без сложных формул – до комментариев типа «это провокация?», впрочем, сказанных с оглядкой и шёпотом: очень уж давил авторитет столичной знаменитости.
На первой лекции для студентов Наталья Зубаревич разворачивала собственную концепцию экономико-социальной географии современной России. Согласно этой концепции, существует не одна Россия, а три или даже четыре.
«Первая Россия» – страна больших городов – от 500 тысяч жителей и больше. Сюда входят 12 городов-миллионников плюс Московская и Ленинградская области – примерно 20 процентов населения страны, и города от 500 тыс. до 1 млн. – ещё около 15 процентов.
За 20 лет крупнейшие города перестали быть индустриальными, пройдя постиндустриальную трансформацию. В связи с сокращениями в промышленности в них изменилась структура занятости: она выросла в малом предпринимательстве и в бюджетных отраслях. Именно в «первой России» концентрируется то, что называется средним классом – образованное, конкурентоспособное население. Здесь высок уровень потребления, концентрируются инновации. Сюда же идёт основная миграция из регионов России и соседних стран бывшего Союза. Жители «первой России» обладают протестной энергией, которая, как считает Наталья Зубаревич, обусловлена не надвигающимся кризисом, а «пугающей перспективой многолетнего застоя с заржавевшими социальными лифтами».
«Вторая Россия» – страна средних промышленных городов с населением от 20 до 500 тыс. жителей. Это города в целом с ещё «советским» укладом жизни. Люди здесь в основном работают на промышленных предприятиях, много бюджетников с относительно невысокой квалификацией. С малым бизнесом «напряжёнка» из-за низкого платёжеспособного спроса населения и высокой цены вхождения в бизнес, так как «всё уже поделено между своими».
Во «второй России» живут примерно 25 процентов населения страны. Для них ожидаемая вторая волна кризиса будет сильнейшим шоком, так как многие предприятия его могут не перенести, а мобильность и конкурентоспособность здешних людей невысоки. Поэтому именно жители «второй России» могут, по мнению Натальи Зубаревич, стать главным мотором протестов.
«Третья Россия» – это огромная по территории периферия, состоящая из сёл, посёлков и малых городов. Здесь живут менее 35 процентов сильно постаревшего населения страны. Эта Россия вне политики и выживает на земле. Как отметила Наталья Зубаревич, даже если начнётся кризисная задержка пенсий, эти люди не пойдут протестовать, а лишь «начнут сажать больше картошки».
«Четвёртая Россия» «выкраивается» из предыдущих. Это республики Северного Кавказа и юга Сибири (Чечня, Дагестан, Тыва, Алтай). Здесь живут около 6 процентов населения страны. В этой России есть и большие, и малые города, но не это её главная особенность. «Четвёртая Россия» раздирается этническими и религиозными противоречиями, а также борьбой местных кланов за власть и ресурсы. Она в большой степени живёт на федеральные инвестиции.
К какой же России отнесла Наталья Зубаревич города Ярославской области? Гаврилов-Ям, Любим, Ростов, посёлки, сёла, деревни – «третья Россия». Рыбинск – «вторая». Ярославль, по её мнению, долго относился к «первой России», но в последние 4 – 5 лет «отползает» во вторую.
Лекция для руководителей касалась экономического положения Ярославской области с выкладкой цифр, демонстрацией графиков и сопровождалась щедрыми оценочными суждениями «как у нас не всё здорово». По мнению Натальи Зубаревич, Ярославская область пережила кризис тяжелее других регионов, она не была лидером инвестиционного процесса и не является им сейчас. Здесь высока скрытая безработица, снижаются доходы населения, а само оно устойчиво убывает. Нет роста потребления, наблюдается спад жилищного строитель­ства, что доказывает малые доходы населения.
В общем, по мнению Зубаревич, Ярославль в новую волну кризиса «сильно пострадает». У регионов, видимо, вообще нет шансов на вменяемое развитие, если они не последуют модели, нарисованной лектором. Какая это модель – об этом чуть позже. Сначала про...
Управляемый хаос
В нынешнем году мне довелось побывать в МГУ на Международной конференции, посвящённой проблемам журналистики в современной России. Говорили без преувеличения лучшие учёные страны. Они дружно желали, чтобы журналистика наконец-то начала нормально справляться со своей важнейшей социальной задачей – адекватного информирования и ориентации населения в сложившейся ситуации. Профессура заваливала участников конференции сведениями о современном обществе. В частности, декан философского факультета МГУ Владимир Миронов выступил с докладом о поп-культуре как продукте глобального информационного пространства.
После лекции профессор МГУ с исторического факультета спросил: а что господин Миронов думает о сложившемся в России управляемом хаосе и управляется ли он кем-нибудь? «Да, – политкорректно (на всю страну ведь слышно!) ответил Миронов. – Возможно, россий­ский управляемый хаос действительно кем-то управляется».
Что же это вообще такое – управляемый хаос?
Наиболее полно технологии управляемого хаоса описаны в работах доктора психологических наук, профессора, главного научного сотрудника Института философии РАН Владимира Лепского.
В 70-е годы прошлого столетия стали вырисовываться очертания процессов, ориентированных на формирование нового мирового порядка. Их основными идеологами и участниками выступили Римский клуб, Трёхсторонняя комиссия, Бильдербергский клуб и другие. Разработанные ими общие принципы были конкретизированы МВФ, Всемирным банком, ВТО. По мнению Владимира Лепского, фактически без широкой огласки была организована мировая война нового типа, основным оружием которой стало создание в национальных государ­ствах управляемого хаоса. Это означало, что в хаос превращалась экономическая и социальная жизнь стран – жертв этой войны. А сами агрессоры дер­жали хаос в стране противника под контролем: для них он был целенаправленно созданным мировым порядком.
Этот новый вид боевых действий подробно описал один из его разработчиков – Стивен Манн, который лично участвовал в создании многих очагов управляемого хаоса в разных точках мира, в том числе и в СССР. Согласно Манну, существуют следующие сред­ства создания хаоса: содей­ствие либеральной демократии, поддержка рыночных реформ, повышение жизненных стандартов у населения, прежде всего в элите, вытеснение общечеловеческих ценностей и идеологии. Владимир Леп­ский доказывает, что эти ключевые положения реализуются в настоящий момент на постсоветском пространстве.
Цель управляемого хаоса – демонтаж ныне существующих национальных государств, традиционных культур и цивилизаций, пишет Лепский. На их место по замыслу глобалистов должно прийти общество, состоящее из людей со стёртой исторической памятью.
Для чего это нужно? Экономическими аналитиками доказано, что рост экономики ведущих стран достигается главным образом не за счёт развития производства, а посред­ством перераспределения богатства между сильными и слабыми странами. То есть идеолог управляемого хаоса – западный мир – должен для поддержания своей жизнеспособности и уровня потребления включать в сферу своего влияния всё больше других государств с их ресурсами.
В ходе реализации технологий управляемого хаоса организаторы, по мнению Леп­ского, решают три задачи:
1. Сокращение численности населения в странах-жертвах, не представляющих интереса для организаторов нового мирового порядка. Неолиберальные реформы приводят к демографической катастрофе, снижая рождаемость и вызывая скачок смертности.
2. Ослабление или разрушение национальных государств с переводом управления этими государствами под контроль транснациональных корпораций, преступных групп и наднациональных организаций, в свою очередь подконтрольных инициаторам запуска технологий хаоса.
3. Разрушение субъектности развития стран. То есть страны-жертвы лишаются возможности самостоятельно выбирать путь своего развития. Они похожи на комнатные растения, которые хозяйка переставляет с окна на окно.
Существуют жёсткие формы управляемого хаоса в виде военных агрессий – Ирак, Югославия. И более мягкие. В России, потенциально опасной стране с ядерным оружием, реализуется мягкая форма.
Владимир Лепский, в частности, приводит пример технологии реализации хаоса в России 90-х годов до настоящего времени. Как он считает, сначала была сформирована сеть агентов влияния для организации хаоса и перехвата управления. В основном это были выпускники советских вузов, которые прошли стажировку в американских университетах. Их называют «чикагскими мальчиками». Им дали необходимые знания экономического анализа деятельности предприятий и отраслей народного хозяйства с целями их будущей приватизации и покупки транснациональными корпорациями. После возвращения на Родину сначала «чикагские мальчики» становятся преподавателями в вузах, а потом переходят на работу в правительство. Часть из них получили возможность стать олигархами. Очень важно, чтобы эти люди в начале карьеры были небогаты, умны, циничны, алчны и космополитичны. Они не должны любить свою Родину и не должны помогать народу. Они должны любить себя и свои будущие особняки, яхты или Нобелевские премии. Они должны быть догматично преданы идее «разгосударствления экономики», «свободного рынка», а также послушны заокеанским друзьям и международным финансовым организациям. Так, по мнению Лепского, выглядел подготовительный этап разрушения субъектности страны через формирование кадрового резерва властной элиты.
Далее последовало собст­венно разрушение субъектности с помощью различных воздействий. Вот некоторые, описанные Лепским: разрушение системы управления страной, инфекция коррупцией, формирование культа денег, бюрократизация государственной системы, разрушение науки и образования, отстранение научного сообщества от управления государством, превращение СМИ в субъекты рыночной экономики и свёртывание независимых СМИ, насаждение примитивной массовой культуры, чрезмерное расслоение общества на богатых и бедных, способствование разрыву связей между поколениями, блокировка активного участия общества в развитии страны и т. д.
После разрушения субъект­ности началось формирование «ручной» властной элиты с помощью различных методов. Например, через мониторинг зарубежных счетов. Она будет проводить в жизнь дальнейшие идеи глобализации. Чтобы выйти из управляемого хаоса, России надо стать субъектом своего развития и найти соб­ственный путь. Но пока процесс управления продолжается. «Чикагские мальчики и девочки» едут в регионы рассказывать о трендах развития.
«Мы пойдём через это, харкая кровью»
Наталья Зубаревич – директор региональной программы Независимого института социальной политики. Это, а не МГУ, её основное место работы, где она, по собственному признанию, зарабатывает основные деньги. Этот институт не является государственным, теснейшим образом связан с Фондом Форда, а в состав его научного и попечительского советов входят американские и британские профессора. Само по себе это не страшно: мало ли на свете живёт умных иностранцев. Но вот тренды развития России и Ярославской области, нарисованные Натальей Зубаревич, кстати, милейшей, обаятельнейшей женщиной, внушают ужас.
«Правильная будущая Россия» полупуста. В ней есть бесконечно далёкие друг другу, будто звёзды, большие города, соединённые хорошими дорогами. Их больше в Центральной и Южной России, а в Сибири, на Урале, Дальнем Востоке почти нет. Опустели Приполярье и Заполярье – это мы расплачиваемся за ошибки наших дедов, которые пошли против мирового тренда. (Что бы мы сегодня делали без дедов, разведавших и освоивших нефтяные месторождения, на которые страна сейчас живёт? Пока европейские страны, США и Канада весь ХХ век осваивали южные территории, наши упрямые деды обустраивались на севере.) Также бесполезно создавать «заградительный щит» из населённых пунктов вдоль границы с Китаем. Китайцам наша территория не нужна. (Зато нужны природные ресурсы.) Вокруг больших городов развивается сельское хозяйство. Но оно почти умерло вокруг малых городов «третьей России». Да и сама она умирает.
– Мы сжимаемся как шагреневая кожа, – объясняет Зубаревич. – Но главное – сжиматься умно.
Это значит, не надо мешать естественной миграции населения в крупные города, где лучше живётся. Наоборот, естественную миграцию государство должно поддержать и помочь людям уехать. В «третьей России» останется лишь нетрудоспособное – старое или спившееся – население, которое само вымрет.
Наконец-то вымирает отечественная низкотехнологичная, оставшаяся с советских времен промышленность. Она заменяется иностранными высокотехнологичными предприятиями. Кстати, ярославские машиностроительные предприятия области тоже скоро гикнутся. Ждём-с.
Это – картинка общим планом. Реально она была размыта по двум лекциям, разбавлена более-менее научным содержанием да прибауточками типа «мы пойдём через это, харкая кровью».
В этой связи очень наивно выглядел вопрос руководителя одного из машиностроительных предприятий. Завод до сих пор выпускает востребованную на рынке продукцию. Но недавно построенное предприятие с иностранным участием переманивает у них на более высокую зарплату лучших специалистов и ставит их на второстепенные работы. Что делать?
– А что делать? – ответила вопросом на вопрос Наталья Зубаревич. – Не пускать иностранные предприятия?
В подтексте прозвучало: это же рынок, умирайте молча.
Наталья Зубаревич оставила Ярославской области не слишком много возможностей для развития. Она посоветовала «не мыслить конкретными промышленными активами», всё равно, мол, Ярославль утратит позиции промлидера, и заняться развитием малого и среднего бизнеса (а не высокотехнологичных трудоёмких производств), ввести на рынок ритейловый крупняк вроде Metro да взять на аутсорсинг сервисные московские индустрии: московские производители давно ищут дешёвую рабочую силу и ресурсы, чтобы удешевить свои производства. (А прибыли, они, разумеется, будут выводить в Москву, где находятся их штаб-квартиры.)
Управляемый хаос в дей­ствии? Возможно.
Северный край
Поделиться
Комментировать