Была ли это обычная "церемония"? Не совсем. Все было инсценировано, как "Съезд литературной партии". К счастью, при входе не требовали предъявить партбилет, а то многие в силу юного возраста могли бы и не попасть на мероприятие. Перед началом был зачитан доклад "О текущем моменте и задачах писательского цеха в Год литературы". Ведущей церемонии стала советский и российский диктор ТВ Анна Шатилова. Было отмечено, что на прошедших выборах зафиксирована высокая явка литературных академиков - 88%.
Кстати, когда финалисты стали подниматься на сцену, оказалось, что их стало на одного больше: финалистка Ксения Букша пришла со своим недавно родившимся малышом. Прежде всего Дмитрий Бак и Владимир Толстой вручили премию "За вклад в литературу" - писателю, драматургу и сценаристу Леониду Генриховичу Зорину. Семьдесят из своих восьмидесяти лет он отдал литературным трудам. По его пьесе снят фильм "Покровские ворота", его перу принадлежат такие произведения, как "Светлый май", "Откровенный разговор", и многие другие. Как отметил Владимир Толстой, в этой номинации награду вручать проще всего, потому что этот вклад в литературу проверен временем.
Накануне были обнародованы результаты читательского голосования - народ выбрал белорусскую писательницу Светлану Алексиевич. Получая награду, Алексиевич отметила: "Друзья уверяли, что у меня нет шансов, мол, русское общество сейчас находится в таком состоянии, что та правда, которую я пытаюсь сказать в своих книгах, не будет принята. Поэтому эта победа в читательском голосовании мне очень важна, но при этом она и неожиданна".
Разрыв между первым и вторым местом в народном голосовании был минимален - Захар Прилепин дышал в спину Светлане Алексиевич. Вот и на церемонии собравшаяся публика все больше гадала и перешептывались: "Ну что, он или она?".
Ответ был вскоре получен - первое место литературная академия присудила Захару Прилепину и его роману "Обитель". Награду вручал спикер Госдумы Сергей Нарышкин, который заметил: "Захар Прилепин - в постоянном поиске ответов на вопросы, которые волнуют общество. Он пытается осмыслить историю и по праву является одним из самых ярких авторов нашего времени".
Второе место досталось Владимиру Сорокину за роман "Теллурия". Третье - у Владимира Шарова с романом "Возвращение в Египет".
Прямая речь
Захар Прилепин:
- Мы все понимаем этот литературный "спорт". Как минимум, три книги из короткого списка могли быть победителями, но свое первое место я оспаривать не буду... Чем я занимаюсь сейчас? Музыкой. Взял перерыв и пока ничего не пишу.
Владимир Сорокин:
- Вторую премию я получаю уже во второй раз, и мне кажется - это неплохо. Но Бог любит троицу, как известно... Сам я считаю эту книгу большой для себя. Она далась мне тяжело. Второй год я уже ничего не пишу. Писателям нужно уметь не только писать, но и молчать. Сейчас я занимаюсь живописью. Как вы знаете, речь в "Теллурии" идет о новом Средневековье. Не знаю, наступит ли оно у нас. Но если что - наше старое останется на своем месте.
Вы тоже жертвы века
Вот как Захар Прилепин рассказывал "РГ" о том, что завораживало его, когда он писал "Обитель".
Захар Прилепин: У меня точно не было никаких счетов, которые бы я хотел с кем-то свести. Мне хотелось увидеть и рассказать эту историю вне политических взглядов - левых, правых, советских, антисоветских. Я сначала начал писать небольшую вещь, просто ряд человеческих историй. А потом эти люди из сводок, документов, переписок, дневников вдруг каким-то образом начали оживать. И я начал на них внутренне реагировать, стал понимать, что я должен за них замолвить слово. И передо мной возник страшный и удивительный клубок противоречивых судеб. Потому что не было простого разделения "вот - репрессированные, а вот - палачи", все было гораздо сложнее. На Соловках - об этом не принято говорить - в те годы, которые я описывал в романе, бывших чекистов и большевиков сидело в разы больше, чем священников или контрреволюционеров. Эта машина занималась самоуничтожением. И члены компартии, большевики, чекисты попадали в нее в огромном количестве. Надо отдавать себе отчет, что это люди, о которых в стихах Пастернака сказано: "Что ж, мученики дoгмата, Вы тоже жертвы века".
Роль палача не была чьим-то выбором. Вот я решил: "Стану палачом" - и стал. А он решил: "Стану жертвой". Ты мог оказаться и там, и там. Все происходило очень сложно, трудно. Вот эта сложность рисунка человеческой судьбы завораживала меня больше всего.
Текст: Анастасия Скорондаева , Фото: Олеся Курпяева
Российская газета