Писатель Мария Семёнова – о «поперечном» характере и «дикарских суевериях»
Самый читаемый автор славянского фэнтези определяет жанр своих книг как… мечту. Мария Семёнова показывает вымышленный мир, но все реалии в нём прописывает скрупулёзно, с опорой на научные исследования.
Недавно она презентовала в «Буквоеде» книгу «Тайный воин» – первую из нового цикла «Братья», который, по словам издателей, обещает повторить успех знаменитого «Волкодава». Будет здесь и бесконечная зима, и чудом спасённый царевич, и… впрочем, скоро вы сможете всё узнать сами.
В личной беседе Мария Семёнова рассказала корреспонденту «НВ», почему новую книгу придётся читать со словарём и разгадывать, как кроссворд, а также о том, зачем ей понадобилось учиться играть на гуслях и собственноручно делать панфлейту.
– Мария Васильевна, у вас есть стихотворение с такими строками: «И наша повесть мчится к финалу... А потом последняя страница покроет пухлый том». Какие страницы в вашей жизни самые важные?
– Ответ прост – мои книги. Когда я попаду на высший суд, на весы будут положены «Поединок со змеем», «Мы – славяне!» и «Родная душа». Почему именно они? «Поединок со змеем» – это связный художественный пересказ славянских мифологических сюжетов, собранных в том числе и по научной литературе. Представьте, я изучала статьи с такими дивными названиями, как «Растение петрушка в контексте основного мифа индоевропейцев». Энциклопедию «Мы – славяне!» выверял целый сектор Института истории материальной культуры. Учёные сделали уйму замечаний, которые я учла при публикации. Моя заслуга лишь в том, что я вменяемым человеческим языком пересказала данные науки для обычных людей. Учёные ведь пишут друг для друга, порой нужно самому быть кандидатом наук, чтобы что-то понять, а эту книгу иногда даже включают в школьную программу, чем я очень горжусь! «Родная душа» – дань памяти прекрасным собакам, с которыми я и ещё пять авторов имели честь быть знакомыми (в сборник, составленный Марией Семёновой, вошли рассказы кинологов, посвящённые их любимым собакам. – Прим. авт.). Это, если хотите, мой вклад в борьбу с нынешней собакофобией. Ведь собаки – дружественный вид, который тысячелетиями рядом с нами живёт! Говорят же: «Лошадь вывезла, а собака вывела человека в люди». И где наша благодарность? Некоторые породы вообще порываются запретить к содержанию и разведению – и это вместо того, чтобы учиться правильно понимать и воспитывать домашних питомцев. Мои псы – на секундочку, это среднеазиатские овчарки! – могли бы смирно находиться здесь на интервью и очаровали бы вас. Но если ко мне на участок полезут воры – тут уж простите: до реанимации их не довезут. Я у них за спиной и живу...
– Кстати, о вашем быте. Пока я читала «Мы – славяне!», не могла отделаться от ощущения, что вы и сами живёте по законам того мира, который описываете…
– Мне представляется, я неплохо понимаю систему мышления наших далёких предков, направленную на «вписание» жизни отдельного человека в круги и ритмы мироздания. Чем больше изучаешь её, тем большую открываешь мудрость и красоту. И вы правы, мой быт этому немало способствует. Я круглый год живу в дачном посёлке, зимой, бывает, неделями не вижу людей. Над моим домиком шумят огромные сосны. Когда налетает буря, я глажу каждое дерево: «Милое, ты уж держись покрепче, пожалуйста». Берёзу, торчавшую вверх корнями из крыши, я сама видела в 2010 году. После того урагана мы с подругой пошли в лес: раненая экосистема дышала какими-то удивительными энергиями – казалось, порвалась сама ткань Вселенной! У нас с собой было немного еды, и мы, не сговариваясь, её положили на пень – Лешему... Понимаете, о «дикарских суевериях» легко рассуждать, когда живёшь в городе, за десятью защитными стенами цивилизации. А когда неукрощённая природа начинается непосредственно за порогом, восприятие радикально меняется. И это относится не только к дикому миру. Когда твоя жизнь зависит от печки, при ней уже не будешь матом ругаться. Отправляя в топку дрова, я благодарю дерево, которое выросло, засохло и отдало свою плоть для того, чтобы мне было тепло. Говорю спасибо колодцу за чистую и целебную воду... Это не признак страха и подавно не сделка. Это величайшая благодарность.
– Несколько лет назад вы говорили, что мечтаете выбраться из нищеты. Теперь ваши книги называют бестселлерами, по ним фильмы снимают. Значит, выбрались?
– Определённое время мне было просто не до творчества: медленно и печально уходили из жизни мои горячо любимые родители. Всю энергию я посвящала им – хотелось успеть чем-то порадовать, сделать приятное. А потом мой мир здорово померк. Не для кого стало жить. Моё творчество надолго ушло в соавторство, а зарабатывала я переводами. Спасибо Волкодаву: «Мир по дороге», последняя книга об этом герое, помог мне вылезти из чёрной дыры и буквально за руку подвел к совершенно новому замыслу. Переводами заниматься в обозримое время я не планирую. Поймите правильно, я преклоняюсь перед людьми, для которых перевод – творчество, но я воспринимаю его скорее как сажание картошки: вот он текст, расценки известны, работай! Свои книги писать гораздо труднее, но и удовольствия несравнимо больше.
– На презентации книги «Тайный воин» вы как раз акцентировали внимание на том, что она «вроде признания в любви к родному русскому языку»…
– Знаете, мне как-то неинтересно пользоваться убогими средствами и плодить безликую «развлекуху», которую в электричке читают и тут же выбрасывают. Хочется вместе с читателем заглянуть в мир исконной культуры, о котором мы, к сожалению, умудрились основательно подзабыть... Недавно были с другом в Подмосковье и в Раменском районе (прекрасное же русское название, от слова «рамо» – плечо) заехали в магазин, который назывался… «Рамфуд»! Ей-богу, убила бы!
За те годы, пока я пишу книги, у меня в какой-то мере появилось чувство языка. К сожалению, иные авторы полагают, что фэнтези – это «что хочу, то и ворочу», для славянского колорита достаточно обуть гоблинов в лапти, а уж о языке задумываться излишне. Между тем читатель далеко не дурак – истину видит. Отличает точно подобранное, «вкусное» слово от первого попавшегося, никакого. И особенно – когда речь идёт о родном. Так что открывай, автор, словари… Тем более что того же Даля можно читать с любого места, как приключенческий роман!
А какие при таком подходе появляются имена! Ничего не нужно выдумывать. Например, в новой книге действует царевна Эльбиз – на одном из древних языков это значит «лебедь». Царевна Лебедь, неплохо? Причём брата зовут Эрелис – «орёл»! А главные герои, призванные противостоять вселенской зиме? Сквара (по-русски «пламя») и Аодх (с кельтского «огонь»)... В тексте встретится немало замечательных старинных слов. Незаинтересованный читатель сумеет их с лёгкостью «перешагнуть», остальных же приглашаю, быть может, заново открыть для себя русский язык. Если кто-то ощутит любопытство, полезет по словарям и увидит, мимо каких сокровищ родной речи мы порой бездумно проходим, я пойму, что не зря небо копчу. Потому что быть русским – значит славить свой народ в сонме других народов. А для этого свою культуру надо перво-наперво знать.
– Но идёте вы, честно говоря, по скользкой дорожке: с одной стороны, опираетесь на документы, а с другой – всё-таки фэнтези… Часто критикуют?
– Обоснованной критики бояться грех. Её надо мотать на ус и учитывать при дальнейшей работе. Увы, её мне редко перепадает. Большей частью выглядит так: «Я весь из себя продвинутый и храбрый – почешу-ка о Семёнову зубы!» Кто-то пользуется интернетной анонимностью, кто-то – тем, что критиком в журнале сидит. И что отвечать на подобное? Лучше буду новую книжку писать.
– А что вас увлекает помимо книг?
– Каких-то внешних событий у меня мало. Мою жизнь можно охарактеризовать «отрицательными» словами: не была, не состояла, не участвовала. Если от меня отрезать ту часть, которая пишет, – всё, пустая шкурка останется! Ни семьи, ни каких-то особых интересов – кроме книг и того, что возникает по ходу их написания. Ради «Волкодава» я пошла заниматься боевым искусством. Думала, возьму два-три урока, чуть-чуть пощупаю… Четыре года на татами корячилась! И ведь айкидо, так уж получилось, два раза меня спасло. Потом я поняла, что герою надо уметь на лошади ездить, – и пошла на конюшню. Мне было 38 лет, я жутко боялась. И опять – четыре года, вытараща глаза!
Новая книга тоже расслабиться не даёт. В частности, потребовалось освоить два музыкальных инструмента – гусли и кугиклы (русская разновидность панфлейты), да ещё оба сделать своими руками. Я никогда не увлекалась косметическими процедурами – однако пришлось вникнуть в тайны старинных румян вместе с очередной героиней: та отчаянно пытается вернуть юность и красоту. Эксперимент на себе довёл до ожогов... зато сюжетная линия родилась!
– Но при этом нельзя сказать, что вы положили свою жизнь на алтарь литературы?
– Ой, я крайне не люблю высокопарные слова, а к своим писаниям и вовсе отношусь с большим юмором. А как иначе? Начнёшь нести себя впереди себя на подушке, любовно поглаживать растущие за ушами лавровые листья – и всё очень быстро закончится. Творческий дар самолюбования не прощает. Кстати, своё природное дарование я оцениваю как весьма скромненькое. Видывала и куда более яркие. Однако гораздо важнее, что ты из доставшейся «искры божьей» выжмешь каждодневным трудом, сможешь ли всемерно выходить из зоны комфорта, в каждой работе доводить себя до предела... Без ободранных коленок подъёма на следующий уровень не бывает! Любая степень одарённости раскрывается только тогда, когда её жучат, мучают, гонят вперёд пинками да затрещинами и какой-то там маячащей вдали мифической морковкой. А популярность мне, как говорится, до того синего кита. Она лишь индикатор, в правильном ли направлении двигаюсь. А двигаюсь я, если вы заметили, не туда, куда все нормальные люди. Наверное, характер поперечный – отовсюду торчу, как сучок из бревна. Кто-то мчится по накатанной дорожке, а меня вечно в нехоженые дебри несёт – то культурные, то языковые. Да ещё и читателей с собой приглашаю…