«И райкомовский товарищ жопой пошел крутить…»

Александр Кабаков. Дом моделей. — М.: АСТ, Астрель, 2010

«Кончилось все это. Никому это не нужно, читатели хотят одного, издатели другого, критики третьего, но никто не хочет того, что единственно умею делать я: этого дурацкого сочетания бесконечных подробностей быта, застревающих в глазу, как черная городская пыль, с боевиком в духе средней руки американского кино, которое всем осточертело…» — ворчит Рассказчик в новой повести Кабакова. Сборник крепкой, ясной, взвешенной прозы больше по части черной городской пыли, экшн в нем как-то расплывается, туда ему и дорога…

Но черная пыль — отменного качества. Осела на бумагу после взрыва СССР.

Повесть «Дом моделей»: бесконечное унижение безнадеги 1970-х — пельмени-портвейн, оплавленные бычками лифтовые щитки окраин и облупленные кариатиды центра, редакция молодежки и недосягаемая мечта опубликоваться в журнале «Чешское фото», бережно хранимая гэдээровская пленка (все ж чуть лучше нашей), сельская халтура с богато золочеными альбомами выпускных классов, ночевкой в школьном спортзале, дешевой водкой под оранжевую картошку… Рассказ «Кафе «Юность» (лучший в сборнике): октябрь 1964-го, студенческая толпа джазового джема в провинции, великая надежда СССР 1960-х «стать, как все» — но какой ценой! 


«Твист эгейн», — кричит Юдык, выставляя по-битовому гитару грифом вперед, как автомат, приседая в своих узейших черных брючках, даром, что перешиты из тех, в которых пришел с флота, выглядят, как на Джонни Холидее, и носочки из-под них белые, и туфельки востроносые, хоть и за девять рублей местного розлива… рубаха в клетку расстегнута до пупа, воротник поднят по-джеймсдиновски — ох, твист эгейн, честное слово!

Все твистуем, и на Гнащенко дивятся дружинники, поскольку и райкомовский товарищ жопой пошел крутить…». У Кабакова основательные сержанты милиции (не так давно вылезли из фронтовой гимнастерки), отцы губернии (не так давно вылезли из серых френчей), продвинутые комсомольские Эдики (ну, эти и родились в дакровых костюмах с узким галстушком) — носят похожие фамилии: Гнищенко, Гнущенко и Гнащенко. Один ведь у нас народ. И та территория, черная пыль которой — главный предмет исследования Кабакова, отливает, отсвечивает (как советская галстучная ткань — зеленым и розовым) сразу двумя старыми анекдотами. Да, натурально: Верхняя Вольта с ракетами. Но и точно так же: наша родина, сынок.

Кабаков в новом сборнике очень верно держит фарватер между этими двумя берегами. И оттого глубок. Не скучен — той особой злобной скукой российского обличителя, от которой уж пятнадцать лет у читателя сводит скулы. Ткань прозы в «Доме моделей» замечательно добротна. Что, впрочем, понятно уже и по цитатам.

Елена Дьякова

Новая газета

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе