Как появился роман финалиста престижной премии Оксаны Васякиной

Тридцатиоднолетняя Оксана Васякина - самый молодой и, пожалуй, самый "выламывающийся" финалист нынешнего сезона "Большой книги". 
Оксана Васякина: Я пишу о повседневности, и, кажется, делаю это хорошo. Если это кому-то нравится читать, я очень рада. 
Фото: Михаил Визель


Родившаяся в маленьком иркутском Усть-Илимске, в семье, очень далекой от литературы и книжной культуры, она, подобно Горькому, сама себя сделала, преодолев препятствия, о которых подавляющее большинство современных интеллигентных девочек, пишущих стихи, знакомы только по сериалам (что, впрочем, и к лучшему).


Так что Оксана Васякина - полноценный селф-мейд-мэн. Точнее селф-мейд-вумэн. Потому что женская самоидентичность чрезвычайно важна Васякиной. Ее даже называют одним из лидеров современного радикального феминизма. И действительно: поэма-монолог "Ветер ярости" (2017), распространявшаяся изначально принципиально путем принтерной распечатки и столь же принципиально - лишь по женским рукам, дает основание к такому суждению.

Победа следующей книги-поэмы - "Когда мы жили в Сибири" в молодежной премии "Лицей" в 2019 году была воспринята многими как радостная, но все-таки неожиданность. Еще бы: радикальной по форме и содержанию поэме вручает первую премию и весомый денежный приз Степашин на Красной площади! Но через два года роман-путешествие в жанре автофикшна "Рана", в котором автор с обескураживающей откровенностью рассказывает, как она, ставшая столичной интеллектуалкой тридцатилетняя дочь, перевозила урну с прахом не дожившей до пятидесятилетия матери, работницы лесопилки, с Волги в Сибирь, переосмысляя отношения с ней, осложненные не только разрывом с родной средой, но и "выходом из шкафа", оказался в коротком списке самой престижной литературной премии России. Что дает основания говорить уже не о внезапности, а о закономерности. Неужели это и есть голос поколения? Тем более что сейчас Васякина - соосновательница собственной литшколы.


Вы чувствуете себя частью какого-то тренда, движения, поколения?

Оксана Васякина: Я на днях читала в каком-то книжном телеграме, что почему-то "трендами" стали называть обыкновенную, обыденную жизнь человека. Я пишу о достаточно простых, повседневных вещах: о бедности, о смерти, о переживании, об отношениях людей друг с другом, о проблемах матерей-дочерей, о проблемах, которые в целом касаются практически всех людей на этой планете. А что касается той повседневности, которую я описываю, - она в целом относится к бльшему проценту населения России. Может быть, здесь не тренд, а перенастройка фокусa жюри или самого экспертного сообщества на вещи, которые под носoм. Я пишу о повседневности, мне это нравится. И, мне кажется, делаю это в целом хорошo. Если это кому-то нравится читать, я очень рада.

"Рана" - это автофикшн?

Оксана Васякина: Да. Но важно понимать, что я скорее отношу себя к той линии литературы, которая себя автофикшном не мыслила. Я опираюсь на опыт Евгении Гинзбург ("Крутой маршрут"), Лидии Гинзбург ("Записки блокадного человека"), то есть русскоязычной дневниковой документальной прозы. И тогда, и сейчас это называется мемуарами или документальной прозой. Теперь у нас появился новый удобный термин, - автофикшн.


Когда пишешь автофикшн, всегда имеешь в виду, что тебя кто-то будет читать. Это делает текст литературой


Читатель часто не понимает, и критики часто не понимают, что когда мы открываем автофикшн-книгу, мы все равно вступаем на поле конвенции. И то, что мы читаем, - не является реальным бытом человека. В этом, собственно, и вся прелесть автофикшна. Вот есть четвертая стена - и вот ее как бы нет. Нам кажется, что мы читаем личный дневник... Но на самом-то деле речь идет о текстовой ткани, которую человек конструировал специально для того, чтобы ее прочитали. И присутствие читателя здесь изначально заложено. Разница между дневником и литературой, автопсихотерапией и литературой, в том, что когда ты пишешь автофикшн, ты всегда имеешь в виду, что тебя кто-то будет читать. И это отчасти делает текст литературой.

Тема книги "Рана" - это то, с чем, к сожалению, сталкиваются все. Но у вас получилась раскрыть эту вечную тему в такой необычной форме.

Оксана Васякина: Мы обсуждали начало рукописи с писательницей Женей Некрасовой. Она сказала: "Тебе нужно потерять урну для того, чтобы началось движение в романе". И в этот момент я поняла, что я не хочу ее терять. Я стою на том принципе, что у меня нет необходимости создавать напряжение за счет действия. Мне интересно то, как та Оксана Васякина, которая не равна мне реальной, проживает утрату. И на уровне этого проживания, отношений и диалога с матерью и держится все напряжение. За счет этого происходит движение.

Сначала книга была романом-поэмой, потом она была поэмой, потом она стала романом... Я слежу за судьбой книги, за тем, как ее принимают, и все всегда говорят роман "Рана" . Никто не говорит просто "Рана". Все уже приняли, что это роман, и меня это радует.

Автор
Текст: Михаил Визель
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе